ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Мюнхенский центр сначала закрутил кран, из которого капали деньги. И тут началось. Охрану Геббельса и берлинского руководства взяли на себя СС.
Штурмовики поломали мебель в берлинском штабе партии и избили эсэсовцев, преподав им урок, который те запомнили.
Штеннес решил лишить своего фюрера власти, и слова «Адольф предал нас, пролетариев» были на устах почти у каждого берлинского штурмовика. Территории к востоку от Эльбы переходили под знаменами со свастикой к Штеннесу, который оказался во главе заговора. В Бранденбургской марке, в Мекленбурге, Померании и Силезии вспомогательные войска партии не хотели больше идти в огонь за Гитлера. Они больше не пели на марше песню, слушая которую всего несколько дней назад, обыватели прилипали к окнам:

Гитлер — наш вождь неподкупный,
Он равнодушен к деньгам,
Которые иудеи
Бросают к его ногам.

Популярная мелодия, которая сопровождала этот сомнительный текст, вдохновляла коммунистов.
А потом кассы СА опустели. И в этот момент из Мюнхена приехал Гитлер. Он посещал пивные, сулил деньги и посты, места в парламенте и скорую победу. Штурмовики перестали ворчать и с мужественным равнодушием взяли презренные деньги. Вместе с вождями бунта движение покинули и социалистические идеи. Пфеффера позже арестовало гестапо, а Штеннес уехал в Китай, где стал военным советником.
Итак, поступили деньги, и Рем возглавил СА. Этот человек смотрел на три перенесенных им триппера как на «кару природы», а после ранения в лицо пристрастился к мальчикам. Но Гитлер говорил, что СА — это «не моральное заведение для воспитания благородных девиц».
В 1932 г. по стопам брата и Штеннеса пошел также Грегор Штрассер, до того организационный руководитель и подлинный вождь партии в Северной Германии, человек № 2 в движении. Изнурительная работа и конфликты сделали его диабетиком.
«Я не могу больше одобрять этот курс. Я снимаю с себя ответственность», — заявил он.
Будущий лауреат Нобелевской премии Карл фон Осецкий ликовал в своей «Вельтбюне» на первой странице январского номера за 1933 г.:
«В начале 1932 г. нацистская диктатура стояла у порога. В конце этого года гитлеровскую партию сотрясает тяжелый кризис, длинные ножи опять вложены в ножны и видны только длинные уши фюрера».
Гитлер прочитал письмо Штрассера в берлинском отеле «Кайзерхоф» и опять — в который раз — стал грозить самоубийством:
«Если партия распадется, я через три минуты застрелюсь».
Грегор Штрассер, пока его все искали, мирно сидел в одной берлинской пивной и пил светлое пиво с человеком, далеким от политики. Вечером он сел на мюнхенский ночной экспресс, а на следующее утро выехал вместе с семьей на автомобиле «для разрядки» в оккупированный Италией Южный Тироль, от которого Гитлер, несмотря на протесты, отказался. Для многих товарищей по партии «антикапиталистическая страстность», с которой продолжал выступать Грегор Штрассер, осталась в прошлом, в том числе и для близкого друга Штрассера, будущего министра пропаганды д-ра Геббельса. Его многолетний личный референт фон Офен, который жил вместе с ним на его вилле в Шваненвердере, на одном большом приеме в 1944 г. столкнулся с саксонским гауляйтером Мучманом, и тот сказал: «Раз у Вас столько орденов, мой дорогой, то снимите, по крайней мере, по этому случаю Ваш партийный значок». — «Я не могу этого сделать, гауляйтер, — ответил Вильфред фон Офен. — Я вышел из НСДАП в мае 1932 г».


Глава 9
Приход к власти с факельными шествиями — никакой революции

На выборах в рейхстаг в ноябре 1932 г. национал-социалисты, ко всеобщему удивлению, потеряли более двух миллионов голосов, а коммунисты получили дополнительно 750.000. Ставшая явной связь Гитлера с крупным капиталом, разоблачения Штрассера и Штеннеса начали действовать. НСДАП распадалась. Повсюду множилось число людей, выходящих из партии. В Берлине только что усмиренные штурмовики выступали рука об руку с коммунистами во время стачки транспортных рабочих и отлично находили друг с другом общий язык. Они вместе просили у прохожих пожертвования: «Для забастовочного фонда национал-социалистических заводских ячеек!», «Для забастовочного фонда революционных профсоюзов!» Начальник штаба СА Рем писал:
«Дорогой обыватель, только не падай в обморок. Я утверждаю, что среди коммунистов из „Рот фронта“ есть много отличных солдат».
Гитлер несколько дней метался по залам берлинского отеля «Кайзерхоф», а потом поехал по регионам. Он требовал стойкости и верности и не скупился на новые обещания. Однако, несмотря на все старания, он потерял на выборах в Тюрингии в следующем месяце почти половину голосов.
Конец НСДАП казался близким, и берлинский гауляйтер Геббельс записывал в дневнике:
«Нехватка денег делает невозможной любую целенаправленную работу. Чувствуешь себя внутренне настолько изможденным, что хочешь лишь одного — убежать куда-нибудь на пару недель от этой суеты».
Канцлера Брюнинга сменил фон Папен, из той же партии Центра, и тоже потерпел неудачу. На какой-то момент всплыл генерал рейхсвера фон Шлейхер, но никто, буквально никто не хотел и слышать об этом человеке, даже рейхсвер, который полтора года спустя не пикнул, когда эсэсовцы после короткого допроса застрелили Шлейхера за его письменным столом.
Партия Гитлера не платила ни долгов, ни зарплаты своим аппаратчикам. Штурмовики превратились в нищих, стучали кружками на улицах больших городов: Берлина, Кельна, Дюссельдорфа и Эссена и радовались каждому перепадавшему им грошу. Проклинаемые всеми промышленные магнаты смотрели из окон своих дворцов и уже видели, как по Рейну и Руру плывут их шкуры, весьма похожие на шкурку Гитлера. Магнаты тревожно созванивались и советовались.
Вечером 3 января 1933 г. хорошо отдохнувший Грегор Штрассер вернулся из Тироля в Берлин с твердой решимостью взять на себя руководство массами в обедневшей НСДАП. Гитлер выехал экспрессом на Запад. В Бонне его ждал с «мерседесом» его шофер Шрек. Туманным утром Гитлер приехал в Бад Годесберг, позавтракал у своего фронтового товарища Дреезена, потом машина развернулась перед Дюссельдорфом и в полдень исторического 4 января 1933 г. остановилась перед роскошной виллой на окраине Кельна. На лестнице стоял хозяин, барон фон Шредер, «богатый финансист израильского происхождения», как писал в Париже Отто Штрассер. Этот совладелец крупных банков в Германии и в англо-саксонском мире, семья которого на протяжении нескольких поколений занималась денежными операциями и в 1868 г. была возведена прусским королем в дворянство, этот банкир американского концерна ИТТ отослал спутников фюрера, Гиммлера и Гесса, в соседнее помещение, а своего высокого гостя принял на первом этаже, где его ждал бывший рейхсканцлер, а ныне ближайший советник дряхлого, по мнению многих, впавшего в старческий маразм президента Гинденбурга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51