Его довод, что он не привык бросать начатое дело на полпути, подействовал на летчиков.
Загрузившись боекомплектом, вертолеты и самолеты вновь вернулись к цели. На этот раз вертолет, в котором находился Зотов, не поднимался выше других машин, а остался в боевом строю.
Трассирующие очереди Анатолия на сей раз попали точно в цель, туда же угодили ракеты и бомбы с самолетов и вертолетов.
И взрыв огромной силы сотряс землю, разметав все вокруг, включая успокоившихся было душманов, которые, видимо, решили, что шурави отстали от них. Они еще не успели познать силу истинно русского характера: взялся за дело — доведи все до конца.
Но одна из последних очередей крупнокалиберного пулемета сбила вертолет, в котором находился Анатолий Зотов, и он рухнул в море огня.
Так геройски погибли три отважных сына нашего Отечества, до конца выполнив свой воинский долг — два летчика и наш разведчик.
На следующий день боевые товарищи на вертолетах сели на место гибели этого вертолета, извлекли из обломков машины тела павших героев и доставили их в Кабул.
В тот же день они — участники боя и этой трагически завершившейся операции прибыли к нам, в распоряжение отряда «Каскад».
Офицеры рассказали нам все, как было, особо отметив выдержку и характер Анатолия. Вместе мы молча выпили по чарке за светлую память наших павших товарищей.
На следующий день я и несколько офицеров из «Каскада» поехали на кабульский аэродром, где находился военный морг.
Совместными усилиями мы опознали тело Анатолия (по росту, комплекции, другим приметам).
Это были самые тяжелые для меня минуты за все время пребывания в Афганистане. Тело при нас упаковали в цинковый ящик, затем в деревянный ящик, а через несколько дней в сопровождении нашего офицера этот груз-200 был отправлен на Родину.
Ценой своей собственной жизни Анатолий Зотов подтвердил достоверность информации, передаваемой военному руководству Советской Армии в Кабуле «Каскадом-3».
Я доложил Ахромееву обо всех обстоятельствах гибели Анатолия Зотова.
Генерал, подумав какое-то время, спросил меня, может ли военное руководство, в частности, он, ходатайствовать перед правительством Советского Союза о награждении погибшего разведчика боевым советским орденом.
Понимая, что это вне моей компетенции, я ответил Ахромееву, что проконсультируюсь со своим руководством.
Тут же я связался с представителем КГБ СССР в Кабуле генералом Спольненко и попросил его выяснить мнение Юрия Ивановича Дроздова по этому вопросу.
Через некоторое время Спольненко ответил мне, что КГБ сам сможет решить этот вопрос.
После этих военных операций отношение Ахромеева к получаемой от нас информации изменилось.
Теперь на совещаниях наши данные о противнике рассматривались в первую очередь, по конкретным вопросам тут же принимались необходимые решения.
Я воспользовался доверием генерала Ахромеева к работе отряда «Каскад», чтобы обсудить с ним волнующую меня проблему.
Некоторые наши команды в провинции были расположены вместе с армейскими частями, у них на вооружении, кроме стрелкового оружия — наших знаменитых «Калашниковых», были машины — БТРы с крупнокалиберными пулеметами и автомашины «Нива».
Командиры армейских подразделений стремились втягивать наши команды в повседневные боевые операции, ночные патрулирования и другие действия на своих контролируемых территориях.
Их также привлекал и наш автотранспорт. Командиры наших команд, конечно, не уклонялись от боевых действий, если душманы нападали на расположения воинских частей, всегда были готовы помочь и в сложных ситуациях, в которые нередко попадали наши военные друзья.
Но если бы мы превратились в обычные подчиненные местным военным руководителям части, у наших разведчиков-офицеров не оставалось бы времени и сил, чтобы заниматься своим основным делом — сбором информации.
Юрий Дроздов в своих инструкциях «Каскаду» постоянно требовал усиления агентурной работы, улучшения качества добываемой информации, предупреждал против втягивания команд в повседневные армейские будни.
Доложив Ахромееву оперативную обстановку в ряде провинций страны, я сообщил ему, что некоторые командиры частей на местах требуют от наших команд более активной поддержки их военных действий, участия вместе с ними в операциях по прочесыванию местности, в патрулировании и т. д.
Конечно, подчеркнул я, наши офицеры готовы наряду с солдатами бить бандитов, участвовать ив рукопашных боях, особенно, если те напали на наши части.
Но у них тогда не будет времени на сбор информации.
Ахромеев, не раздумывая, заявил, что он удовлетворен уровнем получаемой от нас информации и считает, что нам необходимо заниматься своей непосредственной работой в сложившейся ситуации.
В тот же день был отдан приказ по всем нашим воинским частям на территории Афганистана оказывать всяческое содействие работе команд «Каскада», запрещалось использовать их в повседневных военных действиях.
Однажды Ахромеев предупредил меня, что он намерен представить меня маршалу Соколову, он хотел бы, чтобы я лично доложил маршалу о деятельности отряда «Каскад», о его составе, задачах и проблемах.
Конкретный срок такой встречи мне сообщат дополнительно.
Я доложил Спольненко об этом разговоре с Ахромеевым и попросил его совета.
Представитель КГБ в Кабуле заметил, что маршал Соколов, возглавляющий боевые действия Советского Союза в Афганистане, имеет право беседовать с любым нашим офицером и предложил мне хорошо подготовиться к этой встрече.
Все наши командиры в провинциях и кабульский центр работали напряженно, результативно, и по разным направлениям.
У кого-то хорошо шла информационная работа, было больше источников информации.
Кто-то более успешно создавал так называемые «лжебанды» и работал с ними.
У кого-то лучше завязывались контакты с местными властями, с представителями наших политических и военных организаций.
Как в Кабуле, так и в провинциях были организованы советнические группы из представителей Советского Союза. Наряду с военными советниками, сюда входили партийные работники, представители различных министерств, по линии которых развивалось наше сотрудничество с Афганистаном.
Естественно, что уровень подготовки, личные и деловые качества у наших многочисленных советников были разными.
Да и как везде, кто-то работал с максимальной отдачей, а кто-то с прохладцей.
И работа складывалась по-разному.
Несколько слов о «лжебандитах».
Мы стремились установить личные контакты с некоторыми главарями банд душманов, действующих на местах. Эти люди шли на такие встречи с нами, преследуя различные цели. Большинство из них, особенно на начальном этапе, категорически отказывались от контактов с представителями местных властей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80