Родители Амаль уехали на уикеид в Эмираты и должны были вернуться не раньше субботы. Трое слуг филиппинцев спали, а шофер находился в сторожке у ворот довольно далеко от дома. Старшие братья и сестры Амаль жили отдельно со своими семьями. Дома оставались лишь девочка и ее семнадцатилетний брат. Уезжая, родители поручили заботу об Амаль филиппинцам и брату. Тот решил воспользоваться отсутствием родителей и собрал своих друзей на вечеринку.
Поздно вечером Амаль услышала громкий шум и музыку из комнаты, которая находилась прямо под ее спальней. Она решила, что брат с приятелями накурились марихуаны, к которой пристрастились в последнее время. Наконец, когда стены ее комнаты задрожали от рева стереосистемы, включенной на полную мощность, Амаль решила спуститься вниз и попросить брата и его друзей сделать музыку потише.
Она была одета в одну лишь ночную рубашку и не собиралась входить в комнату к брату. Она приоткрыла дверь и окликнула его по имени, но никто не отозвался. Свет был приглушен, и она решилась войти.
Брата она так и не нашла. Остальные подростки были одурманены наркотиками и возбуждены разговорами о женщинах. Несколько человек сразу же набросились на нее и прижали к полу. Амаль громко звала брата, пыталась объяснить подросткам, что она – дочь хозяина этого дома, по их одурманенные мозги уже ничего не воспринимали. С девочки сорвали рубашку, и друзья брата накинулись на нее, как свора бешеных собак. Грохот музыки заглушал крики несчастной. После третьего изнасилования Амаль потеряла сознание.
Брат девочки в это время был в ванной.
Накурившись марихуаны, он рухнул у стены и в дурмане проспал весь остаток ночи. Позже, когда головы насильников стали проясняться, они поняли, что натворили, и в панике сбежали с виллы.
Шофер с помощью филиппинцев отвез Амаль в ближайшую больницу. Доктор из реанимационного отделения оповестил полицию, затем прибыли представители мутавы. Амаль не могла назвать имен насильников, сказав только, что это были друзья ее брата.
Имена назвал брат, но к тому времени, когда насильников вызвали в полицию для дачи показаний, они уже успели договориться и придумать собственную историю. По их версии, не было никаких наркотиков. Они признались в том, что действительно слушали довольно громкую музыку и предавались невинным забавам. По их словам, девочка спустилась к ним в одной прозрачной рубашке и предложила заняться сексом. Она сказала им, что в своей комнате читала какую-то книгу фривольного содержания, которая разожгла ее любопытство. Они клялись, что поначалу пытались отправить ее обратно к себе в комнату, по девочка вела себя совершенно бесстыдно – садилась к ним па колени, целовала их, гладила свое тело – они не смогли долго выдержать такой соблазн. Они подумали, что, оставшись без присмотра, девочка решила хорошенько поразвлечься. Они утверждали, что она была ненасытна и умоляла их продолжать еще и еще.
Наконец из Эмиратов вернулись родители Амаль. Мать безоговорочно поверила рассказу дочери. Она обезумела от горя, но не смогла убедить мужа в невиновности Амаль. Отец ее, который всегда чувствовал себя, неловко с дочерьми, был потрясен случившимся, но считал, что мальчики поступили так, как па их месте поступил бы любой другой мужчина. С тяжелым сердцем он решил, что девочка должна быть примерно наказана за принесенный семье позор. Что касается брата, то он, опасаясь сурового наказания за употребление наркотиков, не пошевелил и пальцем, чтобы спасти сестру.
Мутава предложила отцу моральную поддержку в его нелегком решении, пообещав отблагодарить его за религиозную убежденность.
Девушка должна была умереть сегодня!
Истощенная переживаниями и страхом, я едва слышала возмущенные восклицания англичанки. Мне открылась вся ничтожность моего счастья, когда я думала о невинной девочке и тщетных попытках ее матери спасти своего ребенка от ужасной смерти.
Я никогда сама не видела, как– забивают камнями, по Омар трижды присутствовал на подобных экзекуциях и с упоением рассказывал нам о судьбе, которая ожидает слабых женщин, не слишком бережно охраняющих свою честь, столь ценимую мужчинами. Я вспомнила один из его живописных рассказов, который накрепко засел в моей памяти.
Когда мне было двенадцать лет, одну женщину, жившую в деревушке неподалеку от Эр-Рияда, признали виновной в супружеской измене. Ее приговорили к смертной казни посредством забивания камнями. Омар вместе с соседским шофером решили посмотреть на это зрелище.
Огромная толпа с самого утра ждала приведения приговора в исполнение. Всем этим людям не терпелось посмотреть на воплощенную безнравственность. Толпа, разомлевшая под жарким солнцем, уже начала волноваться, когда из полицейской машины грубо вытолкнули молодую женщину лет двадцати пяти. Омар сказал, что она была очень красива, как раз из тех женщин, что не стараются чтить законы Аллаха.
Руки приговоренной были связаны за спиной, а голова низко опущена. Один из мужчин громким голосом огласил официальный приговор. Женщине заткнули рот грязной тряпкой, а па голову надели черный колпак. Ее грубо поставили па колени, и огромный палач нанес ей плетью пятьдесят ударов по спине.
Подъехал самосвал и выгрузил большую кучу камней. Человек, который зачитывал приговор, объявил толпе, что можно начинать. Омар рассказал, что группа людей, в основном мужчин, кинулись к куче и принялись швырять в женщину камни. Вскоре несчастная упала па землю, и только тело ее содрогалось при каждом новом ударе. Поток глухих ударов казался нескончаемым. Время от времени избиение прекращалось, и врач подходил пощупать у приговоренной пульс. Прошло около двух часов, когда он, наконец, констатировал смерть; только после этого избиение прекратилось.
Возбужденная медсестра, вернувшаяся в палату, прервала мои грустные размышления. Полиция и мутава уводили девочку на казнь. Сестра сказала, что если я выйду в коридор, то смогу увидеть лицо девушки, не прикрытое чад рой. За дверью раздался шум шагов. Я быстро накинула чадру, и ноги сами понесли меня в коридор.
Обреченная казалась хрупкой и маленькой рядом с крепкими охранниками, ведущими ее навстречу страшной судьбе. Она шла, низко опустив голову, поэтому я не могла разглядеть выражения ее лица, по было ясно, что это очаровательная девочка, которая могла бы превратиться в красавицу, если бы ей дали возможность вырасти. Она с ужасом взглянула на окружающие ее любопытные лица. Я видела, что она напугана до смерти. Никого из родных не было поблизости, только чужие люди собрались проводить ее в это самое страшное из путешествий.
Я вернулась в свою палату и нежно обняла своего сына, радуясь, что он не принадлежит к слабому, угнетенному полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66