Я вглядывалась в его крошечное личико и думала о том, сможет ли он сделать хоть что-нибудь, чтобы сломать эту несправедливую систему, которая позволяет убивать детей за преступления, которых они не совершали. Я даже подумала, а может, стоит, убивать всех девочек сразу после рождения? Может быть, если нас не будет, паши мужчины • задумаются об этом. Я вся дрожала от возбуждения и все не могла найти ответа на вопрос: «Как может мать защитить своих дочерей от законов нашей страны?»
В глазах медсестры-англичанки блестели слезы. Всхлипывая, она спросила, почему я, принцесса, не вмешалась в происходящее. Мне пришлось сказать ей, что я не могу повлиять па судьбу бедной девочки, так как в нашей стране не имеют права голоса даже женщины королевской семьи. С грустью я сказала сестре, что судьба девушки предрешена и она не только умрет в мучениях, но о ее смерти не будет даже никакой записи ни в одном документе. Я с горечью подумала о том, что настоящие виновники избежали наказания и, наверняка, не испытывают ни малейшего угрызения совести от содеянного.
В этот момент приехал сияющий Карим. Он только что закончил приготовления к нашему возвращению во дворец. Полицейский эскорт должен был сопровождать нас по улицам Эр-Рияда, расчищая дорогу. Когда я пыталась рассказать Кариму о происшествии в больнице, он велел мне замолчать. Ему не хотелось выслушивать грустные новости, когда он держал на руках своего сына, свою гордость, которой ему хотелось похвастаться перед каждым саудовцем.
Я с грустью подумала о том, что могу разочароваться в своем муже, проявившем так мало участия в судьбе несчастной девушки. Горький вздох вырвался у меня, я почувствовала страх перед будущим, с которым мне и моим еще не рожденным дочерям придется столкнуться лицом к лицу.
СМЕРТЬ КОРОЛЯ
Год 1975 наполнен для меня и радостью, и грустью. Мое личное семейное счастье было омрачено событиями, трагическими для королевской семьи и всей страны. Окруженный любящими родственниками Аб-дулла, мой возлюбленный сын, встретил свой второй день рождения. На частных самолетах из Франции был привезен маленький цирк, чтобы развлекать нашего малыша. Целую неделю клоуны и акробаты жили в. доме отца Карима.
Сара с Асадом преодолели все препятствия, поженились и с нетерпением ожидали рождения первенца. Асад был настолько озабочен своим грядущим отцовством, что слетал в Париж и заказал все необходимое для будущего ребенка в трех крупнейших универмагах. Нора не верила своим глазам и всем встречным и поперечным заявляла, что ее сын сошел с ума. Сара, окруженная такой заботой и любовью, просто светилась от счастья.
Али учился в Соединенных Штатах и мало интересовался делами своих сестер. Правда, он умудрился до смерти перепутать отца, когда заявил, что влюблен в американку – представительницу среднего класса. Впрочем, Али никогда не был последовательным и вскоре проинформировал семью, что собирается жениться только на саудовской женщине. Позже мы узнали, что возлюбленная Али треснула его по голове подсвечником, когда мой братец потребовал от нее беспрекословного подчинения.
Мы, молодые современные саудовские пары, с радостью воспринимали перемены в положении женщин, явившиеся следствием многолетних попыток короля Фейсала и его жены Иффат. Они дали возможность женщинам получать образование, а это, в свою очередь, стало определяющим фактором в изменении нашей страны. Некоторые женщины перестали закрывать лица, выбросили чадру и смело давали отпор религиозным ортодоксам, которые осмеливались выступать против них. Они по-прежнему покрывали волосы и носили абайи, но их смелость давала всем нам надежду па лучшее. Мы, члены королевской семьи, не могли позволить себе такой свободы; свою силу показывали женщины среднего класса.
Школы для женщин открывались теперь без обычных демонстраций протеста со стороны мутавы. Мы были уверены, что именно образование женщин может привести их к равенству. К сожалению, среди твердолобых фундаменталистов все еще не редки были случаи смертной казни для женщин. Мы с подругами утешали друг друга тем, что любые перемены должны происходить постепенно, особенно в такой стране, как наша.
Прошло полгода, и мы с Каримом стали владельцами четырех новых домов. Был наконец достроен наш дворец в Эр-Рияде. Карим решил, что его единственный сын вырастет более крепким и здоровым, если будет дышать свежим морским воздухом, поэтому мы купили виллу в Джидде, на самом берегу моря. Мой отец был владельцем прекрасного дома в Лондоне и предложил продать его любому из своих детей со значительной скидкой. Поскольку у остальных моих сестер уже были дома в Лондоне, а Сара с Асадом строили себе виллу в Венеции, мы с Каримом с радостью ухватились за возможность приобрести дом в этом чудесном городе, который так любят все арабы. И, наконец, в честь третьей годовщины нашей свадьбы, Карим купил мне очаровательную виллу в Каире.
По случаю дня рождения Абдуллы семейный ювелир прилетел из Парижа и привез великолепную коллекцию бриллиантов, рубинов, сапфиров и изумрудов. С этими камнями он сделал несколько гарнитуров ожерелий, браслетов и серег. Нет нужды говорить, что я чувствовала себя вознагражденной за то, что произвела на свет такого чудесного малыша.
Мы с Каримом проводили большую часть времени в Джидде. К счастью, наша вилла находилась в месте, часто посещаемом членами королевской семьи, так что скучать нам не приходилось.
Мы с мужем играли в шашки и наблюдали, как наш сын, в окружении нянек-филиппинок, плещется в голубой воде бассейна вместе с экзотическими рыбками. Даже нам, женщинам, разрешалось купаться в море, хотя мы и не снимали наших одеяний, пока не оказывались по горло в воде. Тогда служанка забирала абайи, и мы могли в волю плескаться в теплой воде. Я чувствовала себя настолько свободной, насколько это возможно для саудовской женщины.
Был конец марта, не самого жаркого месяца в году, так что вскоре после полудня мы обычно возвращались в дом. Служанки брали нашего малыша и обмывали его под теплым душем, а мы наблюдали, как он визжит от восторга и брыкается своими толстенькими ножками. Мы сияли от гордости, а Карим однажды даже заявил, что чувствует неловкость от того, что так счастлив. Позже я говорила, что он, по-видимому, навлек беду па всех нас тем, что не скрывал своего счастья.
Большинство арабов верят в сглаз, Мы никогда вслух не говорим о своем благополучии и счастье своих детей. А вдруг какой злой дух узнает о нашей радости и сделает так, что с предметом нашего счастья случится что-нибудь ужасное?! Чтобы оградить своих детей от злого глаза, на их одежду обязательно пришивают голубые бусинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66