Владелец побеждённой птицы берет своего питомца и подходит к судье. Петуху отрезают лапу с лезвием и, чтобы уже не оставалось никаких сомнений, вонзают таджи в сердце. Лапа остаётся у хозяина победителя как символ победы, и он гордо закладывает её за пояс.
Воспитание бойцовых петухов, равно как и пари, — прерогатива мужчин. Балийки не имеют доступа к арене, где из рук в руки переходят тысячи рупий. Интересно, что стравливают петухов судра — простолюдины. Князья лишь делают ставку, смешавшись с толпой полуголых крестьян. Их участие резко повышает суммы, находящиеся в игре, и таким образом интерес к схватке возрастает.
Бои, начавшись в полдень, заканчиваются в сумерках. Полегло с полсотни петухов, дав балийцам возможность удовлетворить склонность к азартным играм. Вся накопившаяся ярость вылилась во время петушиного сражения. В этом — одна из особенностей личности балийцев. Этот живой и тонко чувствующий народ колеблется, по словам Викки Баум, «между кровью и нежностью»: с одной стороны, их влечёт насущная потребность в воинственном столкновении, страсть к острым ощущениям, а с другой — необыкновенная нежность, тончайшее чувство красоты и гармонии.
Психологическое дополнение к петушиному бою — балийский танец.
ГЛАВА XIII
БАЛИ — ОСТРОВ БОГОВ
Балийская жизнь покоится на религиозной структуре, обусловливающей каждый шаг, каждое слово жителей острова. Будни здесь обогащаются священным измерением, в которое трудно, если вообще возможно, проникнуть человеку современного Запада.
Местные храмы, верные традиции всех религиозных сооружений Индонезии, вобрали в себя как доиндуист-ские элементы, так и элементы, привнесённые индо-яванской культурой. Последняя особенно чувствуется в скульптуре, изображающей эпизоды Рамаяны и персонажей театра ваянг. У балийцев чувствуется стремление подчеркнуть декоративный характер храмовых изображений. Они хотят не столько представить богов в их сложном небесном пантеоне, сколько почтить их присутствие на земле. Художники старательно украшают церемониальные кресла Шивы, Брахмы и Вишну. Перегруженность каменных арабесок, излишество украшений, сплетение мотивов небесного и земного — во всем этом сквозь индо-яванские напластования проступает древний балийский фон. Яванское искусство показывает слияние человека с божеством и старается конкретизировать мистику в реальных образах, балийское же искусство — это просто дар богам, щедрое приношение, исполненное наивной веры.
Балийская традиция сказалась и в храмовой архитектуре. Подобно Боробудуру, святилища строят террасами!. Правда, террасы эти расположены часто на одном уровне в виде трех смежных двориков с оградой из красного кирпича. В первый дворик ведёт узкая лесенка, упирающаяся в деревянные ворота, богато изукрашенные танцующими демонами. Там же расположена выложенная камнем молитвенная площадка, затенённая от солнца прямоугольным навесом из соломы, — на ней устраивают петушиные бои. Почему допускается такой разгул страстей внутри храмовой ограды? Дело в том, что в прежние времена эти схватки имели ритуальный смысл: кровавое жертвоприношение призвано было усмирить гнев демонов.
Второй дворик, куда тоже ведут ступеньки, отведён для «балеагунга»; здесь собираются на совет деревенские старейшины, члены многочисленных организаций и коллективов. Кроме того, во втором дворике обычно растёт громадное священное дерево — «варингин».
В третьем дворике расположено собственно святилище. Там нет статуй, стоят только каменные кресла, куда усаживаются божества во время церемоний. О присутствии богов напоминают и меру, крытые в несколько рядов ветвями чёрной пальмы; это придаёт всему храму суровость. Мрачные строения чем-то напоминают китайские или японские пагоды. В святилище, кроме того, устроены маленькие ниши для поминания предков. Балийцы, как мы знаем, в равной степени сохранили верность индуизму и вековым культам предков. В одной священной ограде бок о бок соседствуют принадлежности культа разных религий, балийцы не видят в этом никакого противоречия.
Каждое событие, каждый поступок есть проявление космической божественной воли. Этот трансцендентный порядок придаёт явлениям природы религиозный смысл. Жизнь на Бали подчинена природе. Гора — обитель богов; гора — место, где растёт рис; кроме того, огнедышащий вулкан являет собой сторону благоденствия, радости и веселья, так называемую «сторону Кайа». Море же — источник эпидемий, местопребывание демонов, обитель зла, несчастий, неудач; ему соответствует «сторона Келод». В южной части Бали, где горы высятся на севере, север и есть сторона Кайа. А в северной части острова считают, что Кайа — на юге, а Келод (море) — на севере.
Кроме этого основного деления для балийцев существенно ещё противопоставление восток — запад. В большинстве традиционных обществ сторона, откуда поднимается солнце, символизирует зарождение жизни, пробуждение, а направление заката — смерть. У балийцев жив до сих пор подлинный культ солнца, в котором звезда олицетворяет Шиву. Ежедневно священники-брахманы обращают к нему молитву. Здесь тоже сказываются элементы религиозного синкретизма.
Если совместить деление на стороны Кайа и Келод и деление восток — запад, то получается символическая ориентировка Кайа — восток и Келод — запад. В одной стороне живут боги и духи-покровители, чьим влиянием можно заручиться с помощью белой магии; в противоположной стороне обитают демоны и злые духи, умилостивить которых можно чёрной магией. Мир, таким образом, поделён на две сферы. Балийцы ещё вклинили туда мир людей, промежуточный между богами и демонами; деревня всегда лежит между крайностями Кайа и Келод.
Ту же символику мы находим и в разделении меру на три части. Каждая наделена символическим значением — космический порядок спроецирован здесь на горизонтальную плоскость.
Часто меру покоятся на скальном основании с изображением змея. Этот символ, который мы встречали уже в святилище на озере Братан, принадлежит мифологии Восточной Явы, откуда пришла на Бали индо-яванская культура. Во многих текстах рассказывается о том, как бог Вишну решил перенести священную индийскую гору Махамеру на Яву, чтобы уравновесить шатавшийся остров. Вишну обернулся для этого змеем. Однако в пути Махамеру разломилась на несколько кусков, ставших главными вулканами на Яве.
Индонезийцы олицетворяют эту гору с той, которая в индийской мифологии служила богам мешалкой для пахтания Млечного моря и приготовления напитка вечности: эта космическая гора изображена на всех чанди Восточной Явы и меру Бали. Храм превращается в место, где боги на алтарях готовят священный напиток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Воспитание бойцовых петухов, равно как и пари, — прерогатива мужчин. Балийки не имеют доступа к арене, где из рук в руки переходят тысячи рупий. Интересно, что стравливают петухов судра — простолюдины. Князья лишь делают ставку, смешавшись с толпой полуголых крестьян. Их участие резко повышает суммы, находящиеся в игре, и таким образом интерес к схватке возрастает.
Бои, начавшись в полдень, заканчиваются в сумерках. Полегло с полсотни петухов, дав балийцам возможность удовлетворить склонность к азартным играм. Вся накопившаяся ярость вылилась во время петушиного сражения. В этом — одна из особенностей личности балийцев. Этот живой и тонко чувствующий народ колеблется, по словам Викки Баум, «между кровью и нежностью»: с одной стороны, их влечёт насущная потребность в воинственном столкновении, страсть к острым ощущениям, а с другой — необыкновенная нежность, тончайшее чувство красоты и гармонии.
Психологическое дополнение к петушиному бою — балийский танец.
ГЛАВА XIII
БАЛИ — ОСТРОВ БОГОВ
Балийская жизнь покоится на религиозной структуре, обусловливающей каждый шаг, каждое слово жителей острова. Будни здесь обогащаются священным измерением, в которое трудно, если вообще возможно, проникнуть человеку современного Запада.
Местные храмы, верные традиции всех религиозных сооружений Индонезии, вобрали в себя как доиндуист-ские элементы, так и элементы, привнесённые индо-яванской культурой. Последняя особенно чувствуется в скульптуре, изображающей эпизоды Рамаяны и персонажей театра ваянг. У балийцев чувствуется стремление подчеркнуть декоративный характер храмовых изображений. Они хотят не столько представить богов в их сложном небесном пантеоне, сколько почтить их присутствие на земле. Художники старательно украшают церемониальные кресла Шивы, Брахмы и Вишну. Перегруженность каменных арабесок, излишество украшений, сплетение мотивов небесного и земного — во всем этом сквозь индо-яванские напластования проступает древний балийский фон. Яванское искусство показывает слияние человека с божеством и старается конкретизировать мистику в реальных образах, балийское же искусство — это просто дар богам, щедрое приношение, исполненное наивной веры.
Балийская традиция сказалась и в храмовой архитектуре. Подобно Боробудуру, святилища строят террасами!. Правда, террасы эти расположены часто на одном уровне в виде трех смежных двориков с оградой из красного кирпича. В первый дворик ведёт узкая лесенка, упирающаяся в деревянные ворота, богато изукрашенные танцующими демонами. Там же расположена выложенная камнем молитвенная площадка, затенённая от солнца прямоугольным навесом из соломы, — на ней устраивают петушиные бои. Почему допускается такой разгул страстей внутри храмовой ограды? Дело в том, что в прежние времена эти схватки имели ритуальный смысл: кровавое жертвоприношение призвано было усмирить гнев демонов.
Второй дворик, куда тоже ведут ступеньки, отведён для «балеагунга»; здесь собираются на совет деревенские старейшины, члены многочисленных организаций и коллективов. Кроме того, во втором дворике обычно растёт громадное священное дерево — «варингин».
В третьем дворике расположено собственно святилище. Там нет статуй, стоят только каменные кресла, куда усаживаются божества во время церемоний. О присутствии богов напоминают и меру, крытые в несколько рядов ветвями чёрной пальмы; это придаёт всему храму суровость. Мрачные строения чем-то напоминают китайские или японские пагоды. В святилище, кроме того, устроены маленькие ниши для поминания предков. Балийцы, как мы знаем, в равной степени сохранили верность индуизму и вековым культам предков. В одной священной ограде бок о бок соседствуют принадлежности культа разных религий, балийцы не видят в этом никакого противоречия.
Каждое событие, каждый поступок есть проявление космической божественной воли. Этот трансцендентный порядок придаёт явлениям природы религиозный смысл. Жизнь на Бали подчинена природе. Гора — обитель богов; гора — место, где растёт рис; кроме того, огнедышащий вулкан являет собой сторону благоденствия, радости и веселья, так называемую «сторону Кайа». Море же — источник эпидемий, местопребывание демонов, обитель зла, несчастий, неудач; ему соответствует «сторона Келод». В южной части Бали, где горы высятся на севере, север и есть сторона Кайа. А в северной части острова считают, что Кайа — на юге, а Келод (море) — на севере.
Кроме этого основного деления для балийцев существенно ещё противопоставление восток — запад. В большинстве традиционных обществ сторона, откуда поднимается солнце, символизирует зарождение жизни, пробуждение, а направление заката — смерть. У балийцев жив до сих пор подлинный культ солнца, в котором звезда олицетворяет Шиву. Ежедневно священники-брахманы обращают к нему молитву. Здесь тоже сказываются элементы религиозного синкретизма.
Если совместить деление на стороны Кайа и Келод и деление восток — запад, то получается символическая ориентировка Кайа — восток и Келод — запад. В одной стороне живут боги и духи-покровители, чьим влиянием можно заручиться с помощью белой магии; в противоположной стороне обитают демоны и злые духи, умилостивить которых можно чёрной магией. Мир, таким образом, поделён на две сферы. Балийцы ещё вклинили туда мир людей, промежуточный между богами и демонами; деревня всегда лежит между крайностями Кайа и Келод.
Ту же символику мы находим и в разделении меру на три части. Каждая наделена символическим значением — космический порядок спроецирован здесь на горизонтальную плоскость.
Часто меру покоятся на скальном основании с изображением змея. Этот символ, который мы встречали уже в святилище на озере Братан, принадлежит мифологии Восточной Явы, откуда пришла на Бали индо-яванская культура. Во многих текстах рассказывается о том, как бог Вишну решил перенести священную индийскую гору Махамеру на Яву, чтобы уравновесить шатавшийся остров. Вишну обернулся для этого змеем. Однако в пути Махамеру разломилась на несколько кусков, ставших главными вулканами на Яве.
Индонезийцы олицетворяют эту гору с той, которая в индийской мифологии служила богам мешалкой для пахтания Млечного моря и приготовления напитка вечности: эта космическая гора изображена на всех чанди Восточной Явы и меру Бали. Храм превращается в место, где боги на алтарях готовят священный напиток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39