Именно это является причиной того, что в парламентах двадцати одной страны я был признан опасным человеком. И достаточно странно, что ни один человек из этих парламентов не спросил: «Что вы имеете в виду, говоря, что он опасен?» Каждый, по-видимому, понимает опасность в привнесении индивидуальности в религию, в приобщении индивидуальностей к духу восстания. И никто из облеченных властью не хочет этого. Они готовы принять монахов, они готовы жертвовать на монастыри, но они по-настоящему боятся людей, которые Будды и восставшие одновременно. А для меня в Будде, который не бунтует, не очень много от Будды. Он просто гнилой кусок!
Поэт написал:
"Вечером.
Если идет дождь,
Мы должны искать убежища;
Но думая: «Это только туман»,
Мы идем и промокаем до костей".
Он говорит не о дожде снаружи, он говорит о том, что у вас внутри. Не бойтесь, промокните в этом тумане, в тайне. И когда вы вернётесь, возвращайтесь полностью другим существом, тот, кто уходил, должен быть оставлен позади, и вы должны обрести новое лицо — ваше изначальное лицо. Сбрасывание маски и приобретение вашего первоначального лица, и есть вся алхимия медитации.
Старый человек однажды приехал в большой город, он стоит и глазеет на небоскребы. А затем он видит старую женщину, очень старую женщину, входящую в кабинку. Он не понимает, что там находится эскалатор. Он наблюдает за тем, что происходит, и, когда эскалатор идет вниз, видит, что из его кабинки выходит молодая женщина. Он говорит: «Мой Бог! Если бы я знал, я захватил бы мою старуху сюда. Это великая наука!»
Но в точности это и случается. Когда вы выходите, на вас старая маска; когда вы возвращаетесь, возвращаетесь со свежим, первоначальным лицом. Этот ежедневный опыт мало-помалу станет вашим ощущением молчания в течение двадцати четырех часов. Нет необходимости говорить кому-нибудь, что вы Будда; они поймут это сами. Вы не можете скрыть огонь, также вы не можете скрыть Будду.
Маниша спрашивает:
"Наш Возлюбленный Мастер,
Это невыразимо, что Вы стараетесь передать нам, это непередаваемо, что мы стараемся это получить — иногда это кажется глубоко таинственным, иногда смущающе очевидным. Это одно или другое, или оба вместе?"
Маниша, это оба вместе.
С одной точки зрения — это очевидно. Для тех, кто знает, это очевидно. Для тех, кто не знает, это очень таинственно. Но мы говорим об одном и том же. Наши попытки состоят в движении от точки очевидности к точке таинственности… просто поворот к невинности, возвращение к вашему детскому аромату и свежести.
Будда не иностранец; Будда — ваше внутреннее ядро, которого никто кроме вас не может достичь; иначе они бы изменили его лицо. Он находится там, куда только вы можете дойти — поэтому он остается первоначальным. Иначе общество воздействовало бы на него, постаралось бы использовать его таким образом, чтобы это было полезно для общества. Но никто не может достичь что-либо внутри вас, кроме вас самих.
И конечно, когда вы знаете ваше таинственное существование, вы не хотите быть кем-нибудь другим. Вы пришли к такой точке, когда весь космос приветствует вас у себя дома.
(Несколько вспышек молний в темноте, за пределами Будда-холла, а потом гром и устойчивый мягкий дождь.)
Вот пришли облака; как только вы собираетесь смеяться, облака приходят послушать. Они пришли в нужный момент.
Догский однажды приплетается поздно домой, после того как он выпил тысячу кружек пива. Когда он заходит в спальню, он обнаруживает, что его жена лежит полуодетая на кровати, а незнакомый человек снимает свои штаны.
«В последний раз, леди, — говорит человек, лихорадочно соображая, — если вы не оплатите ваш счет за газ сейчас, я сделаю кучу на полу!»
Макса Мулдона загребли сражаться в новой войне Рональда Рейгана на Среднем Востоке, и ему совсем не нравится эта идея. Он делает все, чтобы избежать армии, но все-таки оказывается в части морской пехоты генерала Гримгата.
Однажды Макс находится на передовой во время сражения. Вокруг ужасающий шум, так как воздух начинен пулями и снарядами. Макс в ужасе оглядывается и затем бросает свое оружие.
«С меня достаточно!» — кричит он, поворачивается и начинает убегать.
Многие стараются его остановить, пока он бежит, но Макс не обращает на них никакого внимания. Он бежит все дальше и дальше, и в конце концов натыкается на самого генерала Гримгата.
«Стой!» — рычит Гримгат.
«Зачем?» — кричит в ответ Макс.
"Я приказываю тебе остановиться! — кричит генерал. — Я твой
командующий! "
"Мой Бог! — отвечает Макс в крайнем изумлении. — «Неужели я уже так далеко в тылу?»
Шестнадцатилетняя Салли приходит в исповедальню в церковь Святых Девственниц Мучениц, где сидит отец Фамбл.
«Отец, — шепчет Салли, — я согрешила!»
«Расскажи мне все об этом!» — отвечает молодой священник.
«Отец, — продолжает Салли, — мой приятель Вилли зашел вместе со мной домой позавчера, и я привела его в свою комнату».
«Правда, — говорит отец Фамбл, — и что случилось там?»
«Отец, — продолжает Салли, — Вилли толкнул меня на кровать, и начал стаскивать с меня одежду».
«Так, — говорит отец Фамбл, — а что случилось потом?»
«Потом Вилли снял свою одежду и прыгнул на меня!» — рыдает Сал-
ли.
«Аминь! — кашляет Фамбл, прочищая горло, — а скажите мне, мое дитя, вы чувствовали как его орган входит вам между ног?»
«Я не музыкант, — отвечает Салли, — но я бы сказала, что он больше похож на флейту!»
Неведомо…
Будьте в молчании… закройте глаза.
Почувствуйте, что ваше тело застыло.
Смотрите внутрь со всей вашей цельностью прямо вперед.
Еще немного, и вы встретитесь с вашим настоящим "Я".
Снаружи дождь, но внутри только туман.
Промокните насквозь в нем.
Сбросьте вашу маску и, когда вы вернетесь,
возвращайтесь с вашим изначальным лицом.
Ваше изначальное лицо — это Будда.
Как удержать его во всей цельности…
Неведомо…
Расслабьтесь… просто наблюдайте тело и ум,
и помните, что вы ни то, ни другое.
Вы наблюдатель.
Экстаз этого прекрасного вечера станет еще больше
с вашим свидетельствованием. Просто свидетельствуя,
вы почувствуете окончательную Пустоту.
Пустота — это имя самого Будды.
Это тишина…
Вы все стали едины в океанском сознании.
Границы потеряны, пределы забыты…
Собирайте эти ощущения, потому что
они должны быть с вами 24 часа —
в ваших действиях и жестах, словах и молчании.
Неведомо…
Возвращайтесь, но возвращайтесь с вашим изначальным лицом.
Молчаливым, мирным, наполненным милости — Буддой.
Посидите, как Будда, несколько секунд,
и помните это 24 часа.
Это не достижение, это просто воспоминание
вашего забытого "Я".
Это очевидно, но одновременно и таинственно.
- О'кей, Маниша?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44