– О, мы процветаем, особенно в военное время. Но быть королевой, даже столь буколической разновидности, – значит ведать такую скучищу, коя ведома немногим смертным. Например ободрять раненых в госпиталях. Видит бог, конечно, они страдали и страдают, но о чем с ними говорить? „Здра-авствуйте, а вы откуда будете? У нас тут, похоже, ножки не хватает?“ Нет у меня к этому призвания.
– Готов спорить, тебе это удается великолепно.
– Он даже попросил меня в одном сняться. В фильме.
– А ты что?
– Снялась. Фильм получил приз на фестивале.
– Хочешь меня шокировать? По-моему, не удалось.
– Там была сцена с другой женщиной. На самом деле – с Глендой. Мы довольно неплохо провели время. Я сама удивилась.
– А можно его где-то посмотреть? Они есть в местных клубах синефилов?
– Я пытаюсь тебе объяснить, почему сбежала.
– Не обязательно.
– Разумеется, мне это удается – королевствовать. У меня и кровь подходящая.
– Превосходнейшая кровь, я уверен.
– Тебя я бы сделала епископом. Благословлял бы нашу постель, перед тем как мы туда запрыгиваем.
– Да я буду поминутно через плечо оглядываться, не сверкают ли сзади молнии.
– Из тебя чертовский епископ бы вышел. Пихал бы игрушки сироткам на Рождество. Пихал бы…
– Да, да. Тебе положительно нравится недозволенное.
– Дозволенное мне до сих пор не помогало. Сколько еще у нас дней, как ты считаешь?
– Говорят, еще полтора.
– Где высаживаемся?
– А вот этого не скажут. От болтливых языков тонет много моряков, гласит пословица. Причем гласит все чаще и чаще.
– Если б у нас еще осталось то славное пойло, которое мы пили в юности.
– На самом деле, – сказал Эдвард, – я договорился тут с одним коком.
– Хватайте самые яркие игрушки, – посоветовал Эзра. – Все мои вещи сработаны топорно.
– Необычная для него строка, – сказала Лионесса.
– Но я пишу больше станцев по утрам, когда мне лучше. Мальчик-безумец порки ‘збежит, – сказал Эзра, – la gente intanto strillava a tempesta, нет, отвечает рыцарь, я не встану, покуда не даруете вы мне пощады.
– Омары, – сказал Артур.
– Что? – сказал сэр Кэй.
– Омары – единственное, что большинство убивает своими руками, – сказал Артур. – В современном мире.
– Но не мы, – сказал сэр Кэй. – Мы караем врагов.
– Мы – другое дело, – сказал Артур. – Мы профессиональные солдаты. А большинство даже кур убивать не может. Их покупают на рынке, уже аккуратно завернутых. В этой цивилизации поединок человека и омара – последний непосредственный опыт убийства чего бы то ни было. Запишите это.
– Записать?
– Да, это моя мысль. Может, где-нибудь ею воспользуюсь.
– Поступили депеши из Лондона, – сказал сэр Кэй. – Королева отбыла, оставив регентом Мордреда.
– Мордреда? Рассуждение немудрое.
– Мне тоже так кажется, – сказал сэр Кэй. – Но вы же знаете Гвиневеру.
– И где она? – спросил Артур.
– Непонятно, – сказал сэр Кэй. – Теоретически, пытается найти вас. Но после отъезда ни с кем на связь не выходила.
– Что ж, ее обуяло беспокойство, – сказал Артур. – Не могу сказать, что я ее осуждаю. Сейчас май, вероятно, она отправилась его праздновать. Маета и меня обуяла. Вот в эту самую минуту, могу сказать, я – обуян маетой. Съезжу-ка я на Мальту. Мальта висит на волоске.
– Мальта висит на волоске с декабря месяца. До сих пор она вас не беспокоила, сир.
– Ну тогда я мог бы съездить в Марокко.
– Мы не ведем боев в Марокко.
– Можем начать, со временем, – сказал Артур. – Кто-то же должен провести рекогносцировку.
– Я различаю, – сказал сэр Кэй, – типичное увиливание от Гвиневеры.
– Вот как?
– Что это за музыка?
– Хуммель, – сказал Артур. – Концерт для фортепиано в ля миноре.
– Не музыка, а паникадило.
– Добрый сэр Кэй, только не надо презрения. Мне нравится.
– Не та это музыка для военного времени.
– Напротив, – сказал Артур. – Если вам нужна подобающая военная музыка, слушайте германское радио. По моим представлениям, оно доводит людей до помешательства.
– Вы слышали Ха-Ха сегодня утром?
– Что говорил?
– Сказал, что Англии, как идее, – конец, кранты. Сказал, что мы разлагаемся, и приливы истории уволакивают этот мусор в море.
– Водянистые метафоры. Интересно, живя тут, он не служил на флоте?
– Сомневаюсь. Неужели флот настолько прогнил?
– Мордред прислал мне две дюжины бутылок превосходного кларета. Они только ждут подходящего случая.
– Соловья широкими жестами не кормят.
– Вы полагаете, он отравлен?
– Сир! – сказал сэр Кэй. – Ну и вопрос!
– Мордред никого не любит, – сказал Артур. – Интересно, что он замышляет.
– Ситуация весьма опасная, – сказал сэр Кэй. – Если мне позволено высказать собственное мнение.
– Сдается мне, – сказал Артур, – лучше всего заменить его каким-нибудь мудрым и умеренным регентом поближе к нашему сердцу. И как можно скорее.
– Гавейном?
– Гавейн нам нужен в поле. А равно и Ланселот. В любом случае у Ланселота темперамент к правлению не приспособлен. Добрый рыцарь слишком добр. Растранжирит все резервы за две недели. Для этой работы лучше всего годитесь вы.
– Как вам будет угодно, – сказал сэр Кэй. – Мордреду это не понравится.
– Да уж наверняка, – сказал Артур. – Но вы, дорогой мой сэр Кэй, как говорится, на все руки верстак. Я хочу, чтобы вы были в Лондоне к завтрашнему утру. Мордреду я тоже кое-что уделю. Что-нибудь повеличественнее. Как насчет генерал-губернаторства Багам?
– А что есть Багам?
– Этого я и сам толком не знаю, – сказал Артур. – Острова, наверное. Известно только, что они наши и требуют генерал-губернатора. А у того роскошная форма, плащ, шляпа с перьями и золоченый экипаж, влекомый дюжиной черных коней. Я однажды видел снимок. Вот и весь фокус, наверное.
– Мордред его не проглотит, – сказал сэр Кэй.
– Полагаю, там имеется семь сотен островов, – сказал Артур. – И я попрошу его составить обзор обороны. Острова разбросаны по территории свыше четырех тысяч четырехсот трех квадратных миль. Ему будет чем заняться.
– Чертовски ловко вы с цифирью, – сказал сэр Кэй. – Я поражен.
– Были б королем, – сказал Артур, – тоже пришлось бы знать обо всем по чуть-чуть. Обычно мне нравится выглядеть эдак смутно – погруженным в мысли, п'маете, – но в данном случае…
– Кстати, – сказал сэр Кэй. – Вас дожидается журналист. Говорит, его фамилия Пиллзбери.
– „Таймс“?
– „Спектейтор“, – сказал сэр Кэй. – Извините.
– Надо его принять?
– Вы уже много недель ни с кем из журналистов не встречались.,
– В последний раз я сказал кое-что, а потом сожалел. В частности о Уинстоне.
– На сей раз будете осторожнее.
– Хорошо. Зовите.
Синий Рыцарь легким галопом с сэром Роже де Ибаданом.
– Грааль – вот что завершит войну и принесет победу правым, – сказал Синий Рыцарь. – Отсюда следует, что это – некое оружие, супер-оружие, если угодно, при помощи коего мы покараем и отразим врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25