— Йен Кармайкл, — пред ставился он, протягивая ей руку.
— Джейни Уилкокс.
— Что же привело вас, Джейни Уилкокс, милая американка, на «Мамауду»? — Он улыбался, но его глаза были серьезны.
— Сама не знаю, — призналась она.
Он вопросительно рассматривал ее, словно оценивая, насколько искренне ее отчаяние. Потом, заговорщически подавшись к ней, сказал:
— На этом судне никто не знает, зачем он здесь, за исключением самого господина Рашида. Он все знает, а они, — Йен об вел рукой гостей, — не знают ничего. Но по-моему, эта игра представляет для них интерес. — Он помолчал, потом вернулся к прежнему легкому тону:
— Вы знакомы с Робертом Расселом?
— С прославленным актером? — Джейни покачала головой. — Нет, я не знакома ни с кем из знаменитостей.
— Он приятный человек, его жена тоже. Обязательно с ними познакомьтесь.
— У меня нет ни малейшего желания!
— Придется, — сказал капитан. — Не можете же вы проболтать весь день со мной, как бы мне это ни нравилось.
Она посмотрела ему в глаза. Предупреждение это или просто дружеский совет? Она уже испытывала к нему сексуальное влечение и гадала, влечет ли его к ней. Но его глаза были спокойны, как лазурная вода гавани. Удаляясь от него, Джейни поймала себя на пугающем ощущении, что покидает реальность и присоединяется к киношной массовке.
Заметив ее, Роберт Рассел позвал:
— Сюда, юная леди!
Она рассудила, что ему не терпится избавиться от общества Ким. Еще несколько секунд — и она присоединилась к их компании. Через считанные минуты Зара, жена Роберта, подтверждая свою добрую репутацию, уже обещала записать для нее название магазинчика, где купила свой тюрбан.
Компания собравшихся делилась на две части. На одном конце стола сидел Рашид со своими прихлебателями, моделями и Полом, на другом — Джейни, Рассел и Зара, Ким и Джастин с женой (ее звали Шанталь). Трапеза включала пять перемен блюд, вино лилось рекой. Сев за стол, Джейни вспомнила свое воспитание: развитию ума и полезных навыков не уделялось внимания, чего нельзя было сказать о манерах; во всяком случае, она никогда не путала вилки. Этот навык, а также выпитое шампанское обеспечили ей уверенность в себе в этой довольно затруднительной ситуации. Ей было весело наблюдать, как Ким, к возмущению Шанталь, расправляется с копченой лососиной с помощью салатной вилки. С другой стороны, у Шанталь, Ким и Зары было общее: все три были матерями. Джейни казалось, что в приличном обществе женщины должны разделяться на две категории — имеющих детей и бездетных; между женщинами, посвященными в загадку материнства, не должно существовать ненависти…
На вопрос о родах (его задала Ким, еще за первым блюдом) Шанталь скромно потупила взор.
— Что бы мужчины ни говорили, им этого не понять, — сказала она, выразительно взглянув на Джастина. Джейни было любопытно, в этом ли причина неприязненного отношения Шанталь к мужу, или это всего лишь одна придирка среди неисчислимого множества.
После этого разговор почему-то зашел о занавесках, начавшись с тех, стоимостью двадцать тысяч долларов, которые Ким присмотрела для их с Полом нью-йоркской квартиры. Джейни реагировала на застольную беседу надлежащей мимикой и учтивыми звуками, но при этом не могла побороть головокружение. Возможно ли, чтобы на свете было столько денег? Двадцать тысяч на украшение одного окна! В городке, где она росла, все играли в теннис и в гольф, но притом не брезговали вырезать купоны, дающие право на скидки, и радовались, когда покупали мясо для жарки по полтора, а не по три доллара за фунт. Она была в этом мире чужой, тем не менее не видела причин, почему бы в него не вторгнуться — и не остаться надолго. Изучая Шанталь, Джейни думала, что не уступает той в привлекательности, хотя понимала, что ей недостает элегантности. Что ж, элегантности можно научиться. Она стала почти бессознательно подражать тому, как Шанталь держит вилку, как прикасается салфеткой к уголкам рта.
Справа от Джейни сидел Джастин. Она чувствовала, что он ею заинтересовался. То, что он женат на Шанталь, делало и его интересным: Джейни уже размышляла, трудно ли заманить его в постель. Ею руководил не злой умысел, а свойственное молодости желание испытать свои силы. Она с улыбкой повернулась к Джастину:
— У вас тоже есть яхта?
Джастин удивленно на нее посмотрел, словно решил, что она шутит.
— Нет. У родителей Шанталь вилла в Мужене. — И он по смотрел на Рашида, занятого на другом конце стола беседой с Полом и одним из арабов. Проследив его взгляд, Джейни спросила:
— Вы работаете на Рашида?
— Я занимаюсь инвестициями.
— Ясно. — Джейни понимающе кивнула, хотя не знала, где расположен Мужен и что подразумевается под инвестициями. Она была девственно-чистым листком, на котором можно было написать что угодно — она все запомнила бы, ведь ее память не была ничем отягощена. Джейни стала расспрашивать его о бизнесе. Она удивительно мало знала о мужчинах, но Джастин почти сразу воодушевился, и она сделала мысленную зарубку: вот, значит, как можно привлечь мужское внимание!
После основного блюда все на ее конце стола были пьяны, Роберт сыпал скабрезными шуточками. Джейни узнала, что Джастин родом из Буффало («Буффало! — воскликнула она. — Скучное местечко!»), что он младший партнер в фирме и окончил Йельский университет. Она как будто случайно коснулась коленом его ноги, он не отодвинулся, и она усилила давление. Джейни чувствовала, что он ее жаждет, и, как после секса с Рашидом, была опьянена своей властью, способностью притягивать мужчин. Это походило на наркотик.
Когда подали большое блюдо малины, рядом с Джейни вырос Йен. Наклонившись к ней, он прошептал, что ей звонят. Она посмотрела на него с недоумением подвыпившей женщины, но он взглядом не дал ей возразить. Она посмотрела на Рашида: тот буквально гипнотизировал ее, как змея лягушку. Последовал чуть заметный кивок.
Джейни встала и схватилась за спинку стула, чтобы не зашататься. Значит, момент настал? Что ж, она готова: обслужив Рашида, она вернется к столу. Никто не будет знать, что у нее завелись лишние три тысячи долларов. К собственному удивлению, она чувствовала себя так, словно замыслила преступление. Йен привел ее в просторное помещение с длинными скамьями и кофейными столиками. В углу был золотой бар, посередине — паркетный танцевальный круг.
— Кому понадобилось мне звонить? — спросила она со смешком.
— Я не задаю вопросов, — ответил Йен немного смущенно. — Хозяин здесь не я.
На этом сюрпризы не кончились: он повел ее не в спальню, а вниз го винтовой лестнице, в каюту, служившую, как видно, кабинетом. Извинившись, он исчез за дверью.
За резным французским столиком сидел один из арабов, которого она только что видела за обеденным столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— Джейни Уилкокс.
— Что же привело вас, Джейни Уилкокс, милая американка, на «Мамауду»? — Он улыбался, но его глаза были серьезны.
— Сама не знаю, — призналась она.
Он вопросительно рассматривал ее, словно оценивая, насколько искренне ее отчаяние. Потом, заговорщически подавшись к ней, сказал:
— На этом судне никто не знает, зачем он здесь, за исключением самого господина Рашида. Он все знает, а они, — Йен об вел рукой гостей, — не знают ничего. Но по-моему, эта игра представляет для них интерес. — Он помолчал, потом вернулся к прежнему легкому тону:
— Вы знакомы с Робертом Расселом?
— С прославленным актером? — Джейни покачала головой. — Нет, я не знакома ни с кем из знаменитостей.
— Он приятный человек, его жена тоже. Обязательно с ними познакомьтесь.
— У меня нет ни малейшего желания!
— Придется, — сказал капитан. — Не можете же вы проболтать весь день со мной, как бы мне это ни нравилось.
Она посмотрела ему в глаза. Предупреждение это или просто дружеский совет? Она уже испытывала к нему сексуальное влечение и гадала, влечет ли его к ней. Но его глаза были спокойны, как лазурная вода гавани. Удаляясь от него, Джейни поймала себя на пугающем ощущении, что покидает реальность и присоединяется к киношной массовке.
Заметив ее, Роберт Рассел позвал:
— Сюда, юная леди!
Она рассудила, что ему не терпится избавиться от общества Ким. Еще несколько секунд — и она присоединилась к их компании. Через считанные минуты Зара, жена Роберта, подтверждая свою добрую репутацию, уже обещала записать для нее название магазинчика, где купила свой тюрбан.
Компания собравшихся делилась на две части. На одном конце стола сидел Рашид со своими прихлебателями, моделями и Полом, на другом — Джейни, Рассел и Зара, Ким и Джастин с женой (ее звали Шанталь). Трапеза включала пять перемен блюд, вино лилось рекой. Сев за стол, Джейни вспомнила свое воспитание: развитию ума и полезных навыков не уделялось внимания, чего нельзя было сказать о манерах; во всяком случае, она никогда не путала вилки. Этот навык, а также выпитое шампанское обеспечили ей уверенность в себе в этой довольно затруднительной ситуации. Ей было весело наблюдать, как Ким, к возмущению Шанталь, расправляется с копченой лососиной с помощью салатной вилки. С другой стороны, у Шанталь, Ким и Зары было общее: все три были матерями. Джейни казалось, что в приличном обществе женщины должны разделяться на две категории — имеющих детей и бездетных; между женщинами, посвященными в загадку материнства, не должно существовать ненависти…
На вопрос о родах (его задала Ким, еще за первым блюдом) Шанталь скромно потупила взор.
— Что бы мужчины ни говорили, им этого не понять, — сказала она, выразительно взглянув на Джастина. Джейни было любопытно, в этом ли причина неприязненного отношения Шанталь к мужу, или это всего лишь одна придирка среди неисчислимого множества.
После этого разговор почему-то зашел о занавесках, начавшись с тех, стоимостью двадцать тысяч долларов, которые Ким присмотрела для их с Полом нью-йоркской квартиры. Джейни реагировала на застольную беседу надлежащей мимикой и учтивыми звуками, но при этом не могла побороть головокружение. Возможно ли, чтобы на свете было столько денег? Двадцать тысяч на украшение одного окна! В городке, где она росла, все играли в теннис и в гольф, но притом не брезговали вырезать купоны, дающие право на скидки, и радовались, когда покупали мясо для жарки по полтора, а не по три доллара за фунт. Она была в этом мире чужой, тем не менее не видела причин, почему бы в него не вторгнуться — и не остаться надолго. Изучая Шанталь, Джейни думала, что не уступает той в привлекательности, хотя понимала, что ей недостает элегантности. Что ж, элегантности можно научиться. Она стала почти бессознательно подражать тому, как Шанталь держит вилку, как прикасается салфеткой к уголкам рта.
Справа от Джейни сидел Джастин. Она чувствовала, что он ею заинтересовался. То, что он женат на Шанталь, делало и его интересным: Джейни уже размышляла, трудно ли заманить его в постель. Ею руководил не злой умысел, а свойственное молодости желание испытать свои силы. Она с улыбкой повернулась к Джастину:
— У вас тоже есть яхта?
Джастин удивленно на нее посмотрел, словно решил, что она шутит.
— Нет. У родителей Шанталь вилла в Мужене. — И он по смотрел на Рашида, занятого на другом конце стола беседой с Полом и одним из арабов. Проследив его взгляд, Джейни спросила:
— Вы работаете на Рашида?
— Я занимаюсь инвестициями.
— Ясно. — Джейни понимающе кивнула, хотя не знала, где расположен Мужен и что подразумевается под инвестициями. Она была девственно-чистым листком, на котором можно было написать что угодно — она все запомнила бы, ведь ее память не была ничем отягощена. Джейни стала расспрашивать его о бизнесе. Она удивительно мало знала о мужчинах, но Джастин почти сразу воодушевился, и она сделала мысленную зарубку: вот, значит, как можно привлечь мужское внимание!
После основного блюда все на ее конце стола были пьяны, Роберт сыпал скабрезными шуточками. Джейни узнала, что Джастин родом из Буффало («Буффало! — воскликнула она. — Скучное местечко!»), что он младший партнер в фирме и окончил Йельский университет. Она как будто случайно коснулась коленом его ноги, он не отодвинулся, и она усилила давление. Джейни чувствовала, что он ее жаждет, и, как после секса с Рашидом, была опьянена своей властью, способностью притягивать мужчин. Это походило на наркотик.
Когда подали большое блюдо малины, рядом с Джейни вырос Йен. Наклонившись к ней, он прошептал, что ей звонят. Она посмотрела на него с недоумением подвыпившей женщины, но он взглядом не дал ей возразить. Она посмотрела на Рашида: тот буквально гипнотизировал ее, как змея лягушку. Последовал чуть заметный кивок.
Джейни встала и схватилась за спинку стула, чтобы не зашататься. Значит, момент настал? Что ж, она готова: обслужив Рашида, она вернется к столу. Никто не будет знать, что у нее завелись лишние три тысячи долларов. К собственному удивлению, она чувствовала себя так, словно замыслила преступление. Йен привел ее в просторное помещение с длинными скамьями и кофейными столиками. В углу был золотой бар, посередине — паркетный танцевальный круг.
— Кому понадобилось мне звонить? — спросила она со смешком.
— Я не задаю вопросов, — ответил Йен немного смущенно. — Хозяин здесь не я.
На этом сюрпризы не кончились: он повел ее не в спальню, а вниз го винтовой лестнице, в каюту, служившую, как видно, кабинетом. Извинившись, он исчез за дверью.
За резным французским столиком сидел один из арабов, которого она только что видела за обеденным столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139