Вот почему я согласилась стать его женой, и совсем не только из-за того, что царь острова Керкира, где мы искали пристанища, иначе выдал бы меня второму флоту колхидцев, у которого был приказ без меня домой не возвращаться. За одну ночь свершили мы все предписанные свадебным обрядом церемонии и разделили ложе в гроте Макры, древней богини, моей покровительницы, и я сложила на ее алтарь свои украшения. С той поры я не ношу никаких драгоценностей, это мой обет богине, которая так меня и поняла. Даже заветный перстень с руки сняла и на алтарь положила. Я стала обычной женщиной и вверила себя в ее руки. Такой и отдалась Ясону, без всякого удержу, чем его к себе и привязала. Помню, как впивались мои пальцы в его плечи, когда он лежал на мне, как ощущала я малейшее напряжение каждого его мускула и блаженную их расслабленность. Помню, как больно было мне, когда его плечи, как и у большинства мужчин в Коринфе, стали постепенно затвердевать. И как он перестал переживать по этому поводу. Сделался придворным. «Ради вас, — говорил он мне. — Ради тебя и детей. Чтобы тебя здесь оставили». Так уже и говорил — «ради вас», себя к нам не причислял, шаг был сделан. Все еще эта боль, не проходит.
Царь Креонт, что при виде меня нацепляет каменную маску и шествует мимо, не удостаивая меня ни взором, ни кивком, может сколько угодно пытаться меня оскорбить и запугать. Мне это безразлично. Пусть Акам сколько угодно уговаривает меня прекратить ворошить кости мертвеца, найденные мною в подземелье, тогда, мол, и слухи о том, что я якобы убила собственного брата, сами собой заглохнут. Я в ответ его спрашиваю: откуда он знает, что это именно мертвец, то есть мужчина? Тогда он бледнеет, стискивает зубы так, что желваки на скулах проступают, и с угрозой спрашивает: «Что тебе известно, Медея?» Я молчу.
Но когда Ясон, сам не свой от страха и тревоги, меня начинает о том же расспрашивать, когда и он пытается заставить меня замолчать — мне это уже не безразлично. И ему я говорю, что мне известно: что там, в пещере, лежат останки девочки, почти ребенка, твоих лет, братец. И что это останки царской дочери, первого ребенка царя Креонта и царицы Меропы, той самой бессловесной царицы, которая все же не безмолвствовала, когда я навестила ее в ее мрачных покоях, от нее требовалось лишь отвечать «да» или «нет», потому как я уже почти докопалась до правды. Вымолвила, почти не разжимая губ:
Это он приказал. Чтобы убрать ее с дороги, нашу Ифиною. Боялся, что мы посадим ее на его место. Мы так и хотели. Хотели спасти Коринф.
Холод, что я тогда ощутила, с тех пор меня не оставляет. Одна из тощих служанок вывела меня на свет. С камнем на душе, от которого мне уже не избавиться, бродила я по дворцовым подворьям. Они хотели спасти Коринф. Мы хотели спасти Колхиду. А вы, эта малютка Ифиноя и ты, Апсирт, стали жертвами. Она твоя сестричка, Апсирт, ближе и родней тебе, чем когда-либо могла стать я.
Не надо было мне покидать Колхиду. Не надо было помогать Ясону заполучить руно. И уговаривать своих ехать со мною. И принимать на свои плечи тяготы долгого путешествия, и влачить все эти годы в Коринфе существование полузатравленной, полупрезренной туземки. Дети, да. Но что им достанется? На краюхе суши, которую мы называем Землей, никого, братец мой, больше не осталось, кроме победителей и их жертв. И теперь мне невтерпеж узнать, что я обнаружу там, куда меня вскорости неминуемо вынесет, — за краем краюхи.
5
Как только женщины будут поставлены вровень с нами, они станут выше нас.
Катон
Акам
Опять об этой простодушной. Вся наша погибель от них, от простодушных. Я вообще поверить не мог, что такое еще бывает на свете. Ведь ей, подогревая любопытство, предшествовали слухи; иные из мореходов, сходивших у нас на берег, уже встречались с «Арго», а значит, и с этой женщиной, в каком-нибудь из портов на берегах нашего Великого Моря, а сплетни и россказни из всех портовых кабачков все равно прибивает к нашему побережью, и я не припомню, чтобы в те дни хоть что-то еще привлекало к себе столь же пристальное внимание, как приключения аргонавтов, и о ком еще было столько трепотни, как об этой женщине, которую уже вскоре прозвали прекрасной дикаркой. Я знаю людей, полагаю, я вправе так о себе сказать, знаю их причудливые и неискоренимые потребности, их необузданные фантазии и странную тягу принимать порождения этой фантазии за чистую монету, но в этой женщине было что-то особенное, что воспламеняло их умы мгновенно и уже не отпускало.
Царь Креонт, который всех своих двоюродных братьев на престолах сопредельных с нами стран знает как облупленных, предвидел, что произойдет. Что Ясону славное завоевание золотого руна ровным счетом ничего не даст, поскольку его дядюшка-узурпатор просто не захочет уступить ему место на троне. Что он никого не сыщет, кто согласится воевать за его наследственные права. И что он, следовательно, вместе со своей женой и ее присными начнет искать места, где бы приютиться. «И этим местом, — заявил Креонт на совете старейшин, — станет Коринф». Он, дескать, этого своего племянника не знает, однако навел справки, и полученные сведения, как он выразился, неблагоприятными назвать нельзя. Воспитание, полученное этим Ясоном в фессалийских лесах, разумеется, ни в какое сравнение не идет с тем, как воспитывают престолонаследников у нас во дворце, однако оно тем не менее определенные наклонности сумело развить, другие обуздать, а дикие побеги обрезать. Оставшуюся малость — довести становление сметливого молодого человека до ума — мы уж как-нибудь сумеем осилить. Мы все согласно закивали. Как-никак знали: престол наш без мужского наследника, одна Глаука, бедняжка. Авгуры, тоже что-то по своей части смекнув, прятали глаза, но бормотали нечто одобрительное. Когда они ушли, Креонт велел мне остаться, что было мне лестно, хоть я и предпочел бы, чтобы он не выделял меня столь явно, на глазах у всех, давая поводы для всеобщей зависти.
— Что думаешь ты, Акам?
Он в последнее время завел привычку доверительно со мной советоваться, и мне всякий раз предстояло заново выведывать, чего он от меня ждет — откровенности или всего лишь подкрепления его мнения. Я сказал, что молодой человек со статью Ясона, несомненно, украсит собою дворец Коринфа.
— Хорошо, хорошо, а что еще?
— Там еще эта женщина, Креонт, — замялся я.
— Знаю, — кивнул Креонт. — Вот и посмотрим на нее, не так ли?
— Именно так, государь, — отвечал я.
Мне было велено приготовить все необходимое к прибытию Ясона и его спутников.
Сколько-то недель спустя, в ветреный сумрачный день «Арго» вместе с кораблями колхидцев, сопровождавших Медею, зарулил в нашу гавань. Впереди, указывая гостям дорогу, шел корабль сопровождения от нашего флота, встречать гостей на берегу были посланы несколько дворцовых чиновников средней руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Царь Креонт, что при виде меня нацепляет каменную маску и шествует мимо, не удостаивая меня ни взором, ни кивком, может сколько угодно пытаться меня оскорбить и запугать. Мне это безразлично. Пусть Акам сколько угодно уговаривает меня прекратить ворошить кости мертвеца, найденные мною в подземелье, тогда, мол, и слухи о том, что я якобы убила собственного брата, сами собой заглохнут. Я в ответ его спрашиваю: откуда он знает, что это именно мертвец, то есть мужчина? Тогда он бледнеет, стискивает зубы так, что желваки на скулах проступают, и с угрозой спрашивает: «Что тебе известно, Медея?» Я молчу.
Но когда Ясон, сам не свой от страха и тревоги, меня начинает о том же расспрашивать, когда и он пытается заставить меня замолчать — мне это уже не безразлично. И ему я говорю, что мне известно: что там, в пещере, лежат останки девочки, почти ребенка, твоих лет, братец. И что это останки царской дочери, первого ребенка царя Креонта и царицы Меропы, той самой бессловесной царицы, которая все же не безмолвствовала, когда я навестила ее в ее мрачных покоях, от нее требовалось лишь отвечать «да» или «нет», потому как я уже почти докопалась до правды. Вымолвила, почти не разжимая губ:
Это он приказал. Чтобы убрать ее с дороги, нашу Ифиною. Боялся, что мы посадим ее на его место. Мы так и хотели. Хотели спасти Коринф.
Холод, что я тогда ощутила, с тех пор меня не оставляет. Одна из тощих служанок вывела меня на свет. С камнем на душе, от которого мне уже не избавиться, бродила я по дворцовым подворьям. Они хотели спасти Коринф. Мы хотели спасти Колхиду. А вы, эта малютка Ифиноя и ты, Апсирт, стали жертвами. Она твоя сестричка, Апсирт, ближе и родней тебе, чем когда-либо могла стать я.
Не надо было мне покидать Колхиду. Не надо было помогать Ясону заполучить руно. И уговаривать своих ехать со мною. И принимать на свои плечи тяготы долгого путешествия, и влачить все эти годы в Коринфе существование полузатравленной, полупрезренной туземки. Дети, да. Но что им достанется? На краюхе суши, которую мы называем Землей, никого, братец мой, больше не осталось, кроме победителей и их жертв. И теперь мне невтерпеж узнать, что я обнаружу там, куда меня вскорости неминуемо вынесет, — за краем краюхи.
5
Как только женщины будут поставлены вровень с нами, они станут выше нас.
Катон
Акам
Опять об этой простодушной. Вся наша погибель от них, от простодушных. Я вообще поверить не мог, что такое еще бывает на свете. Ведь ей, подогревая любопытство, предшествовали слухи; иные из мореходов, сходивших у нас на берег, уже встречались с «Арго», а значит, и с этой женщиной, в каком-нибудь из портов на берегах нашего Великого Моря, а сплетни и россказни из всех портовых кабачков все равно прибивает к нашему побережью, и я не припомню, чтобы в те дни хоть что-то еще привлекало к себе столь же пристальное внимание, как приключения аргонавтов, и о ком еще было столько трепотни, как об этой женщине, которую уже вскоре прозвали прекрасной дикаркой. Я знаю людей, полагаю, я вправе так о себе сказать, знаю их причудливые и неискоренимые потребности, их необузданные фантазии и странную тягу принимать порождения этой фантазии за чистую монету, но в этой женщине было что-то особенное, что воспламеняло их умы мгновенно и уже не отпускало.
Царь Креонт, который всех своих двоюродных братьев на престолах сопредельных с нами стран знает как облупленных, предвидел, что произойдет. Что Ясону славное завоевание золотого руна ровным счетом ничего не даст, поскольку его дядюшка-узурпатор просто не захочет уступить ему место на троне. Что он никого не сыщет, кто согласится воевать за его наследственные права. И что он, следовательно, вместе со своей женой и ее присными начнет искать места, где бы приютиться. «И этим местом, — заявил Креонт на совете старейшин, — станет Коринф». Он, дескать, этого своего племянника не знает, однако навел справки, и полученные сведения, как он выразился, неблагоприятными назвать нельзя. Воспитание, полученное этим Ясоном в фессалийских лесах, разумеется, ни в какое сравнение не идет с тем, как воспитывают престолонаследников у нас во дворце, однако оно тем не менее определенные наклонности сумело развить, другие обуздать, а дикие побеги обрезать. Оставшуюся малость — довести становление сметливого молодого человека до ума — мы уж как-нибудь сумеем осилить. Мы все согласно закивали. Как-никак знали: престол наш без мужского наследника, одна Глаука, бедняжка. Авгуры, тоже что-то по своей части смекнув, прятали глаза, но бормотали нечто одобрительное. Когда они ушли, Креонт велел мне остаться, что было мне лестно, хоть я и предпочел бы, чтобы он не выделял меня столь явно, на глазах у всех, давая поводы для всеобщей зависти.
— Что думаешь ты, Акам?
Он в последнее время завел привычку доверительно со мной советоваться, и мне всякий раз предстояло заново выведывать, чего он от меня ждет — откровенности или всего лишь подкрепления его мнения. Я сказал, что молодой человек со статью Ясона, несомненно, украсит собою дворец Коринфа.
— Хорошо, хорошо, а что еще?
— Там еще эта женщина, Креонт, — замялся я.
— Знаю, — кивнул Креонт. — Вот и посмотрим на нее, не так ли?
— Именно так, государь, — отвечал я.
Мне было велено приготовить все необходимое к прибытию Ясона и его спутников.
Сколько-то недель спустя, в ветреный сумрачный день «Арго» вместе с кораблями колхидцев, сопровождавших Медею, зарулил в нашу гавань. Впереди, указывая гостям дорогу, шел корабль сопровождения от нашего флота, встречать гостей на берегу были посланы несколько дворцовых чиновников средней руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45