За окном стало темно, как ночью. Лишь покорёженная металло-бетонная сердцевина высотой этажей в шестьдесят ещё несколько секунд продолжала торчать, как кость, с которой содрали мясо. Когда рухнула и она, на месте, где ещё мгновения назад возвышался символ Нью-Йорка, не осталось ничего кроме огромного серо-чёрного облака пыли и пепла.
Закрывая рот и нос носовым платком, она вышла из здания. Полицейские в оцеплении сообщили – туннели закрыты, метро не работает, выходить из Манхэттена можно только пешком – через Бруклинский мост.
Толпа шла молча. На выходе из Бруклинского моста стояли добровольцы и предлагали соки и воду. Продуктовые магазины раздавали напитки. По обочинам дороги врачи из близлежащих офисов спрашивали: «Кому нужна помощь?» Наготове выстроились машины «Скорой Помощи».
До Маймонис госпиталя Регина шла часа три. И всю дорогу думала – это судьба.
У входа в госпиталь она столкнулась с Шеллой. Та бросилась ей на шею и стала рыдать.
– Мамочка, успокойся, со мной всё в порядке…
– Папа! – взахлёб рыдала Шелла. – Доченька… Папа!
– Что папа?! – закричала Регина. – Что?! Говори!
– Нет нашего папы! Нет!!!
Когда Шелла выплакалась, она рассказала Регине, что утром Изя чувствовал себя хорошо, и его перевели в обычную двухместную палату. Сосед включил телевизор. СиЭнЭн многократно прокручивала кадры врезающихся в здания «близнецов» самолётов. Когда показали кадры обрушивающего здания, он вдруг побелел и прошептал странную фразу: «Не обещайте деве юной любови вечной на земле», после чего дёрнулся и – затих.
– Он спас меня! – ударило Регине в голову. – Если бы не папа… – она обмякла и упала в обморок.
***
Изя Парикмахер стал неучтённой жертвой терракта одиннадцатого сентября. Когда-то в России он с интересом смотрел популярный телесериал – «Телефон полиции: 911». С недавних пор три некогда развлекательные цифры стали зловещими, в одно слово произносимыми: «найн-элевэн-атак».
Месяц после терракта в нескольких милях от скорбного места на всех деревьях и в витринах магазинов висели листовки «Missing person…» – «Разыскивается… „с фотографиями исчезнувших, рядом с плакатами – „Nobody destroys our spirit“ – «Никто не сломит наш дух“. До середины октября в нью-йоркских сквериках горели поминальные свечи.
101 секрет фаршированной рыбы
Как специалист, то есть человек, знающий толк в фаршированной рыбе, смею заверить, нашёлся ещё один человек, ответивший на прозвучавший вопрос однозначно: «Или». И чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что он действительно знает ответ, делом подтвердил сказанное, устроив чемпионат мира по поеданию фаршированной рыбы. А теперь, как в КВНе: вопрос и через тридцать секунд ответ.
– И где этот ваш чемпионат проходил?
– А где вы думали?
– Где-нибудь на Брайтоне, в еврейском центре.
– Вы почти угадали. Я вижу по лицу – у вас умные глаза. Это сейчас большая редкость.
И чтобы не мучить вас больше игрой «горячо-холодно», открою карты – действие происходит в Еврейском центре на Манхэттен-Бич, в рамках фестиваля «Mameloshen Forever», а человек этот Алекс Гутмахер. Он хорошо выглядит – фамилия обязывает. А чемпионат…
– Да-да, что за провинциальные замашки! Чемпионат мира и окрестностей.
– Я согласен, Шварценегер не участвовал. Зато все остальные были. Валерик с Крапси, Миша с 24-й Авеню и Дора с 3-го Брайтона. Не будьте привередливыми, чем вам этот состав не нравится? Это не «Черноморец», согласен, но кто вам нужен ещё? Скажите, я позову.
Говорить можно долго – возвращаемся к чемпионату. Дора, как настоящая одесситка, вступила в борьбу до сигнала судьи. Что поделаешь, южный темперамент. Один фальстарт, второй… И после сакраментального «моя рыба лучше» Дора снимается с соревнований.
Зрители зашушукались: «Не выдержала конкуренции».
Дора пожала плечами: «Не хватает перцу, а то я бы продолжила».
Фаворит обозначился сразу. Финалист чемпионата мира по поеданию русских пельменей, Бруклин 2002 – Валерий Туманян уверенно работает брассом. Взмах левой рукой – наполняется правая щека. Валерий перекладывает корпус. Взмах правой рукой – левая, раз – два, раз – два…
На трибунах зрители неторопливо оценивают товар – фаршированную рыбу в исполнении кафе «Ланжерон» и делятся собственными секретами.
– Я вам дам хороший рецепт. Берётся два килограмма щуки, годится карп, форель, налим, короче, любая свежая рыбина, четыре ломтика батона, одно яйцо, пятьдесят граммов сливочного масла, четверть стакана молока, две луковицы, две чайные ложки соли, одна – сахара, перец…
– Что вы такое говорите? Молоко можно добавить в рыбу чисто теоретически…
– Сто граммов молока рыбу не испортят. А вот щепотка шафрана и перец молотый по вкусу…
– Не забудьте для соуса четыре сырых желтка, лимон и четверть стакана уксуса.
– Н-не… Это не фонтан. Настоящая рыба – та, которую делала моя бабушка. Фарш готовится из трёх сортов – короп, судак и толстолобик.
– Есть новый рекорд мира! – восторженно кричит Алекс Гутмахер. – Два восемьдесят пять паунда за семь минут!
Чемпион Валерий Туманян тяжело вздыхает: «С утра ничего не ел. Готовился». И принимает призы от спонсоров.
Сытые зрители недоумевают: «А что на закуску?» И занимают свои места. Чемпионат проходит в перерыве юношеского баскетбольного турнира на кубок JCRC – Jewich Community Relational Council of NY. И для многих остаётся загадкой: то ли баскетбольный турнир, организованный исполнительным директором ассоциации ветеранов спорта Эдиком Лучиным, – приправа к фаршированной рыбе, то ли экстремальное шоу продюсера ArtEmes Алекса Гутмахера – пикантный соус к фестивалю «Mameloshen Forever».
И чтобы никого не обидеть (и вашим и нашим) объявим на всякий случай победителей турнира – их также не обошли призами – «Brooklyn Rage».
Голос из зала:
– Минуточку-минуточку, а почему сто один секрет фаршированной рыбы?
– Вы знаете больше? Станьте в очередь. Или лучше пришлите по почте. Будете сто вторым.
Одесса. Маразлиевская, 5
Можно умереть, а после еще сто раз родиться, умереть, где угодно, а родиться здесь, ибо только здесь, на склонах Ланжероновского пляжа, среди множества подстилок, чинно ступает призывно кричащее великое счастье: «Лиманская грязь! Лиманская грязь!» – и лоснящиеся от жира матроны со своими худосочными мужьями победно сверкают на солнце ярко-черными ногами. Какое счастье – грязь лимана!
И только на пляже мама может ежечасно запихивать своему доходяге пахнущую чесночком молодую картошку с рыбными биточками, приговаривая: «Рафа, кушай на передние зубы!» – и походя гордо рассказывать соседкам, сколько рыбьего жира, чтоб он только не болел, она влила в него этой зимой.
Но главное – это двор. Он, собственно говоря, состоит из трех дворов, и если в каменном колодце первого живет в одиннадцатой квартире наш юный герой, то в третьем, заднем, дворе обитает настоящий Суворов, Женька, внук, нет, скорей все-таки правнук того самого Суворова, основателя Одессы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Закрывая рот и нос носовым платком, она вышла из здания. Полицейские в оцеплении сообщили – туннели закрыты, метро не работает, выходить из Манхэттена можно только пешком – через Бруклинский мост.
Толпа шла молча. На выходе из Бруклинского моста стояли добровольцы и предлагали соки и воду. Продуктовые магазины раздавали напитки. По обочинам дороги врачи из близлежащих офисов спрашивали: «Кому нужна помощь?» Наготове выстроились машины «Скорой Помощи».
До Маймонис госпиталя Регина шла часа три. И всю дорогу думала – это судьба.
У входа в госпиталь она столкнулась с Шеллой. Та бросилась ей на шею и стала рыдать.
– Мамочка, успокойся, со мной всё в порядке…
– Папа! – взахлёб рыдала Шелла. – Доченька… Папа!
– Что папа?! – закричала Регина. – Что?! Говори!
– Нет нашего папы! Нет!!!
Когда Шелла выплакалась, она рассказала Регине, что утром Изя чувствовал себя хорошо, и его перевели в обычную двухместную палату. Сосед включил телевизор. СиЭнЭн многократно прокручивала кадры врезающихся в здания «близнецов» самолётов. Когда показали кадры обрушивающего здания, он вдруг побелел и прошептал странную фразу: «Не обещайте деве юной любови вечной на земле», после чего дёрнулся и – затих.
– Он спас меня! – ударило Регине в голову. – Если бы не папа… – она обмякла и упала в обморок.
***
Изя Парикмахер стал неучтённой жертвой терракта одиннадцатого сентября. Когда-то в России он с интересом смотрел популярный телесериал – «Телефон полиции: 911». С недавних пор три некогда развлекательные цифры стали зловещими, в одно слово произносимыми: «найн-элевэн-атак».
Месяц после терракта в нескольких милях от скорбного места на всех деревьях и в витринах магазинов висели листовки «Missing person…» – «Разыскивается… „с фотографиями исчезнувших, рядом с плакатами – „Nobody destroys our spirit“ – «Никто не сломит наш дух“. До середины октября в нью-йоркских сквериках горели поминальные свечи.
101 секрет фаршированной рыбы
Как специалист, то есть человек, знающий толк в фаршированной рыбе, смею заверить, нашёлся ещё один человек, ответивший на прозвучавший вопрос однозначно: «Или». И чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что он действительно знает ответ, делом подтвердил сказанное, устроив чемпионат мира по поеданию фаршированной рыбы. А теперь, как в КВНе: вопрос и через тридцать секунд ответ.
– И где этот ваш чемпионат проходил?
– А где вы думали?
– Где-нибудь на Брайтоне, в еврейском центре.
– Вы почти угадали. Я вижу по лицу – у вас умные глаза. Это сейчас большая редкость.
И чтобы не мучить вас больше игрой «горячо-холодно», открою карты – действие происходит в Еврейском центре на Манхэттен-Бич, в рамках фестиваля «Mameloshen Forever», а человек этот Алекс Гутмахер. Он хорошо выглядит – фамилия обязывает. А чемпионат…
– Да-да, что за провинциальные замашки! Чемпионат мира и окрестностей.
– Я согласен, Шварценегер не участвовал. Зато все остальные были. Валерик с Крапси, Миша с 24-й Авеню и Дора с 3-го Брайтона. Не будьте привередливыми, чем вам этот состав не нравится? Это не «Черноморец», согласен, но кто вам нужен ещё? Скажите, я позову.
Говорить можно долго – возвращаемся к чемпионату. Дора, как настоящая одесситка, вступила в борьбу до сигнала судьи. Что поделаешь, южный темперамент. Один фальстарт, второй… И после сакраментального «моя рыба лучше» Дора снимается с соревнований.
Зрители зашушукались: «Не выдержала конкуренции».
Дора пожала плечами: «Не хватает перцу, а то я бы продолжила».
Фаворит обозначился сразу. Финалист чемпионата мира по поеданию русских пельменей, Бруклин 2002 – Валерий Туманян уверенно работает брассом. Взмах левой рукой – наполняется правая щека. Валерий перекладывает корпус. Взмах правой рукой – левая, раз – два, раз – два…
На трибунах зрители неторопливо оценивают товар – фаршированную рыбу в исполнении кафе «Ланжерон» и делятся собственными секретами.
– Я вам дам хороший рецепт. Берётся два килограмма щуки, годится карп, форель, налим, короче, любая свежая рыбина, четыре ломтика батона, одно яйцо, пятьдесят граммов сливочного масла, четверть стакана молока, две луковицы, две чайные ложки соли, одна – сахара, перец…
– Что вы такое говорите? Молоко можно добавить в рыбу чисто теоретически…
– Сто граммов молока рыбу не испортят. А вот щепотка шафрана и перец молотый по вкусу…
– Не забудьте для соуса четыре сырых желтка, лимон и четверть стакана уксуса.
– Н-не… Это не фонтан. Настоящая рыба – та, которую делала моя бабушка. Фарш готовится из трёх сортов – короп, судак и толстолобик.
– Есть новый рекорд мира! – восторженно кричит Алекс Гутмахер. – Два восемьдесят пять паунда за семь минут!
Чемпион Валерий Туманян тяжело вздыхает: «С утра ничего не ел. Готовился». И принимает призы от спонсоров.
Сытые зрители недоумевают: «А что на закуску?» И занимают свои места. Чемпионат проходит в перерыве юношеского баскетбольного турнира на кубок JCRC – Jewich Community Relational Council of NY. И для многих остаётся загадкой: то ли баскетбольный турнир, организованный исполнительным директором ассоциации ветеранов спорта Эдиком Лучиным, – приправа к фаршированной рыбе, то ли экстремальное шоу продюсера ArtEmes Алекса Гутмахера – пикантный соус к фестивалю «Mameloshen Forever».
И чтобы никого не обидеть (и вашим и нашим) объявим на всякий случай победителей турнира – их также не обошли призами – «Brooklyn Rage».
Голос из зала:
– Минуточку-минуточку, а почему сто один секрет фаршированной рыбы?
– Вы знаете больше? Станьте в очередь. Или лучше пришлите по почте. Будете сто вторым.
Одесса. Маразлиевская, 5
Можно умереть, а после еще сто раз родиться, умереть, где угодно, а родиться здесь, ибо только здесь, на склонах Ланжероновского пляжа, среди множества подстилок, чинно ступает призывно кричащее великое счастье: «Лиманская грязь! Лиманская грязь!» – и лоснящиеся от жира матроны со своими худосочными мужьями победно сверкают на солнце ярко-черными ногами. Какое счастье – грязь лимана!
И только на пляже мама может ежечасно запихивать своему доходяге пахнущую чесночком молодую картошку с рыбными биточками, приговаривая: «Рафа, кушай на передние зубы!» – и походя гордо рассказывать соседкам, сколько рыбьего жира, чтоб он только не болел, она влила в него этой зимой.
Но главное – это двор. Он, собственно говоря, состоит из трех дворов, и если в каменном колодце первого живет в одиннадцатой квартире наш юный герой, то в третьем, заднем, дворе обитает настоящий Суворов, Женька, внук, нет, скорей все-таки правнук того самого Суворова, основателя Одессы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33