Теперь мне нужно попасть в Литтос. Куда-бы я ни двинулся, из-за меня страдают вот такие, как этот, который должен кочевать со своей семьей, потому что по нашей вине у него сожгли дом и отняли лодку.
— Придется нам идти в Литтос пешком по берегу, — сказал он Стоуну по-английски.
— А почему не на лодке?
— Ему надо за семьей в деревню, которая ближе Литтоса.
— Что ж, он не может сперва довезти нас?
Нис отрицательно покачал головой, но, впрочем, этого Стоун не мог видеть. Нис сидел, привалившись всем телом к румпелю. Усталость одолевала его так, что он с усилием размыкал слипавшиеся веки. Уже почти рассвело, и он даже рад был наступлению дня. Ему не хотелось сейчас думать о том, как они попадут в Литтос. Или о Берке. Или о том, удастся ли достать в Литтосе лодку, чтобы добраться до Египта, до англичан. Слишком дорого это должно было стоить. Он знал из собственного опыта, что лодка — это все. Никто так легко не расстанется с лодкой. Три года в каменном мешке в Лариссе, в безделье, полном, мучительном безделье, и не с кем даже перекинуться словом. Он успел позабыть, что значит лодка для человека. Но теперь он испытывал те же чувства, что и этот сирносец. Он помнил его слова: «Без лодки — значит с пустым желудком». Он понимал, отчего упрямый грек лежит на дне своей лодки и его не тянет взяться за руль или за конец грота-шкота, ему хочется только отдохнуть. А еще больше хочется стать снова хозяином своей лодки.
— Может быть, Берк уже там, — сказал Стоун.
— Как только мы попадем туда, опять начнутся трудности.
— Мне не очень нравится, что мы идем в большую деревню.
— Не в том дело, — сказал Нис. — Но ведь, чтоб ехать в Египет, нужна опять лодка.
— Кто этот грек, про которого они говорили?
— Хаджи Михали. Должно быть, энергичный человек, который продолжает борьбу.
— А лодка откуда возьмется?
— Может быть, он держит связь с англичанами. На это вся надежда.
— Никому не охота отправлять свою лодку в Египет.
— Вполне понятно.
— Остается, значит, одно — украсть лодку.
— Этого мы не сделаем, — сказал Нис.
— Пожалуй, что нет. Но тогда, рано или поздно, нас тут поймают.
— Посмотрим, что скажет этот Хаджи Михали.
— Посмотрим. Если у него действительно есть связь с англичанами. — По тону, которым были сказаны эти слова, ясно было, что Стоун не очень верит в это.
— Вы думаете, это невозможно?
— Сомнительно, — сказал Стоун.
— Неужели англичане совсем отказались от Крита?
— Очень похоже, — устало сказал Стоун.
— Это было бы глупо. На острове все против железноголовых. Как раньше были против Метаксаса.
— А что же, по-вашему, могут сделать англичане?
— Борьба все равно будет идти. Критяне ненавидят железноголовых.
— Допустим. Но что тут могут сделать англичане?
Нужно было менять галс и отойти от берега, который вдруг оказался рядом. Когда лодка выровнялась и пошла дальше, они продолжали разговор.
— Могут посылать на Крит оружие. Могут помочь населению организоваться, — сказал Нис.
Стоун демонстративно засмеялся.
— Не верите? — спросил Нис.
— Нет.
— Не понимаю, почему.
— Я сам иногда не понимаю, — сказал Стоун, чтоб кончить разговор.
— С такой политикой они проиграют войну, — внушительно сказал Нис Стоуну.
— Меня вы не уговаривайте, — сказал Стоун.
— Не думаю, чтобы англичане были так глупы. Чтобы они не понимали собственной выгоды.
— Поживем — увидим, — сказал Стоун и опять недоверчиво засмеялся.
Нис больше ничего не сказал. Лодка кренилась на правый борт. Ветер крепчал и хорошо надувал парус, похожий на крыло чайки, Стоун уже успел овладеть несложным искусством натягивания шкотов.
Этого было достаточно.
— Мы идем в Литтос. Наверно, Хаджи Михали держит связь с англичанами. Англичане не так глупы, чтобы оставить Крит на произвол судьбы.
— Дай, я буду править, — вдруг сказал сирносец.
Он спал, и неожиданный крен лодки разбудил его.
— Далеко еще до твоего Энтоса? — спросил его Нис.
Сирносец вгляделся в очертания гористого берега, темневшего сквозь утреннюю мглу.
— Еще час, — сказал он.
Он взял румпель из рук Ниса. Нис перешел на нос и там лег на мокрое дно, упершись ногами, чтобы не перекатываться при качке.
И так он уснул.
Через час сирносец разбудил его. Нис сразу почувствовал, что лодка лежит в дрейфе.
— Высаживаться будете в Энтосе? — спрашивал сирносец.
— Там есть железноголовые? — спросил Нис, приподнимаясь.
— Не знаю, — сказал сирносец. — На этом берегу еще много деревень, до которых железноголовые не добрались.
— А ты не можешь спустить нас на берег, не доезжая Энтоса?
— Могу.
— Так будет лучше, — сказал Нис.
Уже совсем рассвело. Нис посмотрел на Стоуна, который огромным калачом свернулся под банкой и крепко спал, не чувствуя даже, что ноги у него в воде.
— Я рад бы довезти вас до Литтоса, но это невозможно.
— Я понимаю, — сказал Нис. — Дороги тут, в Энтосе, есть?
— Нет.
— А в Литтосе?
— Тоже нет. Тут только морем ездят. В Литтосе плетут сети и делают вино.
— Значит, должны быть какие-то пути.
— Нет. Только морем.
Они снова развернули лодку на курс. Лодка накренилась под ветром и заскользила к узкому заливчику, одному из тех, что лежали между морем и крутыми холмами берегов.
Стоун проснулся и сел.
— Приехали? — спросил он.
— Да, — сказал ему Нис. — Мы высадимся, не доезжая деревни.
Они шли левым галсом, покуда не очутились у входа в изогнутый полумесяцем залив. Тут сирносец переменил галс и с попутным береговым ветром вошел в залив, на ходу убрав киль. Нис направил лодку к отлогому месту берега, развернулся по ветру, и корма врезалась в песчаную отмель.
— Здесь есть еще деревни на пути к Литтосу? — спросил он сирносца, стараясь перекричать хлопанье парусов.
— Есть. Все рыбачьи деревни.
Стоун уже соскочил с кормы на мокрый песок и отошел подальше, чтобы не попасть под косые взбрызги набегающей волны.
— Адио , — сказал Нис сирносцу.
— Адио . Прими мою преданность за то, что помог выручить лодку.
— Я благодарю тебя и понимаю, — вежливо сказал Нис.
— Объясни этому младшему инглезос , что я не бегу от железноголовых. Объясни, что мне и моим надо податься на восток. Но я не бегу. По мне железноголовые и метаксисты — одно и то же. Я и там могу бороться против тех и других. Но чтобы бороться, мне нужна лодка.
— Я все скажу, — нетерпеливо отозвался Нис.
— Скажи ему, что лодка — это хлеб для рыбака и для его семьи тоже. Вот почему плохо иметь дело с семейными людьми. В борьбе с железноголовыми и метаксистами крепче всех тот, у кого нет семьи, нет нашего и моего. И нет лодки, о которой надо беспокоиться. Он поймет, как ты думаешь?
— Поймет, поймет, — сказал Нис.
Он столкнул лодку обратно в воду. Сирносец отвязал грота-фал и спустил гафель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Придется нам идти в Литтос пешком по берегу, — сказал он Стоуну по-английски.
— А почему не на лодке?
— Ему надо за семьей в деревню, которая ближе Литтоса.
— Что ж, он не может сперва довезти нас?
Нис отрицательно покачал головой, но, впрочем, этого Стоун не мог видеть. Нис сидел, привалившись всем телом к румпелю. Усталость одолевала его так, что он с усилием размыкал слипавшиеся веки. Уже почти рассвело, и он даже рад был наступлению дня. Ему не хотелось сейчас думать о том, как они попадут в Литтос. Или о Берке. Или о том, удастся ли достать в Литтосе лодку, чтобы добраться до Египта, до англичан. Слишком дорого это должно было стоить. Он знал из собственного опыта, что лодка — это все. Никто так легко не расстанется с лодкой. Три года в каменном мешке в Лариссе, в безделье, полном, мучительном безделье, и не с кем даже перекинуться словом. Он успел позабыть, что значит лодка для человека. Но теперь он испытывал те же чувства, что и этот сирносец. Он помнил его слова: «Без лодки — значит с пустым желудком». Он понимал, отчего упрямый грек лежит на дне своей лодки и его не тянет взяться за руль или за конец грота-шкота, ему хочется только отдохнуть. А еще больше хочется стать снова хозяином своей лодки.
— Может быть, Берк уже там, — сказал Стоун.
— Как только мы попадем туда, опять начнутся трудности.
— Мне не очень нравится, что мы идем в большую деревню.
— Не в том дело, — сказал Нис. — Но ведь, чтоб ехать в Египет, нужна опять лодка.
— Кто этот грек, про которого они говорили?
— Хаджи Михали. Должно быть, энергичный человек, который продолжает борьбу.
— А лодка откуда возьмется?
— Может быть, он держит связь с англичанами. На это вся надежда.
— Никому не охота отправлять свою лодку в Египет.
— Вполне понятно.
— Остается, значит, одно — украсть лодку.
— Этого мы не сделаем, — сказал Нис.
— Пожалуй, что нет. Но тогда, рано или поздно, нас тут поймают.
— Посмотрим, что скажет этот Хаджи Михали.
— Посмотрим. Если у него действительно есть связь с англичанами. — По тону, которым были сказаны эти слова, ясно было, что Стоун не очень верит в это.
— Вы думаете, это невозможно?
— Сомнительно, — сказал Стоун.
— Неужели англичане совсем отказались от Крита?
— Очень похоже, — устало сказал Стоун.
— Это было бы глупо. На острове все против железноголовых. Как раньше были против Метаксаса.
— А что же, по-вашему, могут сделать англичане?
— Борьба все равно будет идти. Критяне ненавидят железноголовых.
— Допустим. Но что тут могут сделать англичане?
Нужно было менять галс и отойти от берега, который вдруг оказался рядом. Когда лодка выровнялась и пошла дальше, они продолжали разговор.
— Могут посылать на Крит оружие. Могут помочь населению организоваться, — сказал Нис.
Стоун демонстративно засмеялся.
— Не верите? — спросил Нис.
— Нет.
— Не понимаю, почему.
— Я сам иногда не понимаю, — сказал Стоун, чтоб кончить разговор.
— С такой политикой они проиграют войну, — внушительно сказал Нис Стоуну.
— Меня вы не уговаривайте, — сказал Стоун.
— Не думаю, чтобы англичане были так глупы. Чтобы они не понимали собственной выгоды.
— Поживем — увидим, — сказал Стоун и опять недоверчиво засмеялся.
Нис больше ничего не сказал. Лодка кренилась на правый борт. Ветер крепчал и хорошо надувал парус, похожий на крыло чайки, Стоун уже успел овладеть несложным искусством натягивания шкотов.
Этого было достаточно.
— Мы идем в Литтос. Наверно, Хаджи Михали держит связь с англичанами. Англичане не так глупы, чтобы оставить Крит на произвол судьбы.
— Дай, я буду править, — вдруг сказал сирносец.
Он спал, и неожиданный крен лодки разбудил его.
— Далеко еще до твоего Энтоса? — спросил его Нис.
Сирносец вгляделся в очертания гористого берега, темневшего сквозь утреннюю мглу.
— Еще час, — сказал он.
Он взял румпель из рук Ниса. Нис перешел на нос и там лег на мокрое дно, упершись ногами, чтобы не перекатываться при качке.
И так он уснул.
Через час сирносец разбудил его. Нис сразу почувствовал, что лодка лежит в дрейфе.
— Высаживаться будете в Энтосе? — спрашивал сирносец.
— Там есть железноголовые? — спросил Нис, приподнимаясь.
— Не знаю, — сказал сирносец. — На этом берегу еще много деревень, до которых железноголовые не добрались.
— А ты не можешь спустить нас на берег, не доезжая Энтоса?
— Могу.
— Так будет лучше, — сказал Нис.
Уже совсем рассвело. Нис посмотрел на Стоуна, который огромным калачом свернулся под банкой и крепко спал, не чувствуя даже, что ноги у него в воде.
— Я рад бы довезти вас до Литтоса, но это невозможно.
— Я понимаю, — сказал Нис. — Дороги тут, в Энтосе, есть?
— Нет.
— А в Литтосе?
— Тоже нет. Тут только морем ездят. В Литтосе плетут сети и делают вино.
— Значит, должны быть какие-то пути.
— Нет. Только морем.
Они снова развернули лодку на курс. Лодка накренилась под ветром и заскользила к узкому заливчику, одному из тех, что лежали между морем и крутыми холмами берегов.
Стоун проснулся и сел.
— Приехали? — спросил он.
— Да, — сказал ему Нис. — Мы высадимся, не доезжая деревни.
Они шли левым галсом, покуда не очутились у входа в изогнутый полумесяцем залив. Тут сирносец переменил галс и с попутным береговым ветром вошел в залив, на ходу убрав киль. Нис направил лодку к отлогому месту берега, развернулся по ветру, и корма врезалась в песчаную отмель.
— Здесь есть еще деревни на пути к Литтосу? — спросил он сирносца, стараясь перекричать хлопанье парусов.
— Есть. Все рыбачьи деревни.
Стоун уже соскочил с кормы на мокрый песок и отошел подальше, чтобы не попасть под косые взбрызги набегающей волны.
— Адио , — сказал Нис сирносцу.
— Адио . Прими мою преданность за то, что помог выручить лодку.
— Я благодарю тебя и понимаю, — вежливо сказал Нис.
— Объясни этому младшему инглезос , что я не бегу от железноголовых. Объясни, что мне и моим надо податься на восток. Но я не бегу. По мне железноголовые и метаксисты — одно и то же. Я и там могу бороться против тех и других. Но чтобы бороться, мне нужна лодка.
— Я все скажу, — нетерпеливо отозвался Нис.
— Скажи ему, что лодка — это хлеб для рыбака и для его семьи тоже. Вот почему плохо иметь дело с семейными людьми. В борьбе с железноголовыми и метаксистами крепче всех тот, у кого нет семьи, нет нашего и моего. И нет лодки, о которой надо беспокоиться. Он поймет, как ты думаешь?
— Поймет, поймет, — сказал Нис.
Он столкнул лодку обратно в воду. Сирносец отвязал грота-фал и спустил гафель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61