Но это требовало тяжелого труда, бесконечного труда.
— Вот тебе и одиннадцатый номер! Чем не автолиния, — говаривал он себе, возвращаясь измотанный в свою хижину у Четырех Озер. — Вот тебе и конвейер! — Но он протянул так еще и третью неделю, а потом понял, что пора это прекратить: стал выпадать снег.
Началось все с небольшого бурана при порывистом северном ветре. Чистый ранний снежок пеленой лег на леса, озера и хребты гор, и с одного снегопада в долинах уже образовались сугробы. Всю эту бурю Рой пересидел в своей хижине на Четырех Озерах. Когда буря пронеслась, он сделал последний обход, — снег вынуждал его торопиться и скорее идти проверять капканы на Литтл-Ривер, а потом свернуть на юг и посмотреть, что делается у него на озере Пит-Пит. Оба эти участка были заброшены им почти на месяц, и Рою предстояло решить, стоит ли ради новой цепи капканов пренебрегать всеми старыми. От этого решения многое для него зависело.
В последнем обходе его задерживал рыхлый снег, который приходилось приминать на ходу. Обход был неудачен. На Четырех Озерах попалось несколько бобров и несколько ондатр. И только. По дороге на Зеленые Озерки он нашел в одной западне лисицу. Лисица сидела на тропе, проволочная петля захлестнула ей шею, но она была еще жива и напоминала собаку на сворке. Она злобно смотрела на Роя, подходившего по тропе, и Рой остановился.
— Эх ты, пугливая лиса, — задумчиво вымолвил Рой, — на этот раз перемудрила.
Другие звери, попав в западню, яростно вырывались; но чем сильнее они вырывались, тем туже затягивалась петля на шее, и чем туже она затягивалась, тем сильнее они вырывались, пока петля не душила их насмерть. А эта лисица? Рой понял, что она тоже пробовала вырваться, но скоро сообразила, что борьба для нее опасна. Тогда она притихла и стала ждать, не удастся ли ей перехитрить западню, как сейчас она наблюдала за Роем, не удастся ли ей перехитрить его.
Это был один из тех случаев, когда Рою бывало трудно убить зверя. Его всегда восхищала сметливость, восхищала упорная борьба зверя за жизнь, восхищало все, что могло перехитрить механическое коварство ловушки. Но шла война, и он был ее участником. Оставалось только вызвать лисицу на сопротивление. Рой так и сделал, тревожа ее длинным сосновым суком, а когда она стала пятиться от палки и туже затянула петлю, Рой дважды сильно ударил ее по голове, так сильно, что палка переломилась. Лисица была мертва, а Рой — победитель поневоле — стоял и восхищался чистым шелковистым мехом.
Больше ничего он в своих западнях не обнаружил, а на Зеленых Озерках в капкан попалась только одна норка. Ни бобра, ни ондатры, ни выдры, ни куницы, ни рыболова. Рой кое-как пересидел морозную ночь в занесенном снегом шалаше на Зеленых Озерках, а потом быстрым ходом двинулся по снегу обратно к хижине на Четырех Озерах, раздумывая, удался ли опыт массового облова, стоит ли вылавливать здесь все, что только можно, за счет всех прочих участков.
В хижине он подсчитал свою добычу.
Всего наловлено было шесть ондатр, пять бобров, две норки, четыре ласки и лисица. Вывод был ясен. Для такой напряженной охоты результат был ничтожен, хотя, вообще говоря, это был неплохой трехнедельный улов. Но он не оправдывал исключительную ставку на интенсивный облов в этом месте в ущерб всем прочим. Кроме того. Рою казалось, что в дальнейшем здесь не набрать и этого. Он поймал четырех бобров на Зеленых Озерках, и больше там бобров не было, их следовало скинуть со счетов. На Четырех Озерах оставался его обычный резерв — полтора десятка хаток и несколько новых строек молодых бобров. Но при такой интенсивной ловле этого было мало. На Четырех Озерах следовало свернуть охоту, если он намерен сохранить там хоть сколько-нибудь бобров и ондатр. Может быть, и стоило при каждом заходе сюда производить напряженный недельный облов, но только не больше недели. Поэтому он оставил все свои капканы и западни на прежних местах, но уже твердо знал, что должен уходить на Литтл-Ривер, вниз к озеру Пит-Пит и обратно в свою хижину. Надо двигаться, пока снег не выпал по-настоящему, а реки и озера не сковал лед.
Прежде чем покинуть Четыре Озера, Рой прошелся по еловым болотинам между озерами. Он искал следов лося, зная, что Джек Бэртон, запасаясь мясом на всю семью, предпочтет крупного лося более мелкому оленю. Рой нашел следы, помет и содранную кору на деревьях там, где гигантский самец старался утишить зуд своих раскидистых молодых рогов. Но самого лося он так и не нашел. Он обнаружил также много следов оленей, но за все три недели не встречал ни оленихи, ни теленка. Это было необычно и тревожно, и по дороге к Литтл-Ривер он во все глаза следил, не появится ли олень на хребте или лось в долине. Он заметил одну белохвостую олениху на склоне возле Литтл-Ривер и успел выстрелить, но увидел только, как мелькнуло и исчезло вдали ее белое зеркальце.
— Ну что ж, хоть один олень да есть в этих лесах, — сказал он. — Оставлю его для Джека. Для фермера Джека, спасителя Сент-Эллена.
Рой громко захохотал собственной шутке, и его зычный хохот раскатился по всему лесу. Он пошел на юг к озеру Пит-Пит и домой, гадая, застанет ли он Сохатого в своей хижине, или тот уже ушел один в заповедник.
7
Мэррей ушел, но в хижине был Джек Бэртон.
— Как Сэм? — спросил Рой, когда увидел, кто у него гостит.
Джек прикрыл дверь, на которую давил наметенный вьюгой сугроб; его жердеподобное тело, казалось, росло из бревенчатого пола.
— Сэм все еще на ферме, если ты об этом спрашиваешь, — сказал он. — Но не знаю, долго ли он там продержится.
— Принял он работника?
— Да, но был очень сердит на тебя за то, что ты ушел не сказавшись. И Руфь тоже злилась. — Слова Джека звучали угрюмо. — Он все еще толкует об уходе.
— А кого ты им нанял в помощь?
— Билли Эдвардса.
— Билли? Это тот, что купил упряжку?
— Он самый. Ему нужны были деньги. Наличными. Я нанял его и упряжку дешево. Билли работяга, когда я сюда уходил, он занят был прокопкой канав на приусадебном поле. Знаешь, он собирался как-нибудь использовать даже то сопревшее сено, но ни в чем не встречает поддержки у Сэма.
Рой был благодарен, но не ждал ничего хорошего.
— Будем надеяться, что Билл расшевелит Сэма, — сказал он и скинул с плеч свой мешок.
— Возможно.
Рой в этом сомневался и внезапно почувствовал, что Сэм намеренно губит его, старается сделать из него лесного бродягу без иного пристанища, кроме этих лесов, без иного жилья, кроме этой хижины.
— Нет, ты подумай, Джек. И как это может человек так вот покинуть свой дом? — закричал Рой. — Как может Сэм даже помышлять об этом?
— И кроме Сэма, многие в Сент-Эллене сделают то же, — сказал Джек. — Вплоть до самой войны все мы были свидетелями, как мелкие фермеры один за другим выбывали из игры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Вот тебе и одиннадцатый номер! Чем не автолиния, — говаривал он себе, возвращаясь измотанный в свою хижину у Четырех Озер. — Вот тебе и конвейер! — Но он протянул так еще и третью неделю, а потом понял, что пора это прекратить: стал выпадать снег.
Началось все с небольшого бурана при порывистом северном ветре. Чистый ранний снежок пеленой лег на леса, озера и хребты гор, и с одного снегопада в долинах уже образовались сугробы. Всю эту бурю Рой пересидел в своей хижине на Четырех Озерах. Когда буря пронеслась, он сделал последний обход, — снег вынуждал его торопиться и скорее идти проверять капканы на Литтл-Ривер, а потом свернуть на юг и посмотреть, что делается у него на озере Пит-Пит. Оба эти участка были заброшены им почти на месяц, и Рою предстояло решить, стоит ли ради новой цепи капканов пренебрегать всеми старыми. От этого решения многое для него зависело.
В последнем обходе его задерживал рыхлый снег, который приходилось приминать на ходу. Обход был неудачен. На Четырех Озерах попалось несколько бобров и несколько ондатр. И только. По дороге на Зеленые Озерки он нашел в одной западне лисицу. Лисица сидела на тропе, проволочная петля захлестнула ей шею, но она была еще жива и напоминала собаку на сворке. Она злобно смотрела на Роя, подходившего по тропе, и Рой остановился.
— Эх ты, пугливая лиса, — задумчиво вымолвил Рой, — на этот раз перемудрила.
Другие звери, попав в западню, яростно вырывались; но чем сильнее они вырывались, тем туже затягивалась петля на шее, и чем туже она затягивалась, тем сильнее они вырывались, пока петля не душила их насмерть. А эта лисица? Рой понял, что она тоже пробовала вырваться, но скоро сообразила, что борьба для нее опасна. Тогда она притихла и стала ждать, не удастся ли ей перехитрить западню, как сейчас она наблюдала за Роем, не удастся ли ей перехитрить его.
Это был один из тех случаев, когда Рою бывало трудно убить зверя. Его всегда восхищала сметливость, восхищала упорная борьба зверя за жизнь, восхищало все, что могло перехитрить механическое коварство ловушки. Но шла война, и он был ее участником. Оставалось только вызвать лисицу на сопротивление. Рой так и сделал, тревожа ее длинным сосновым суком, а когда она стала пятиться от палки и туже затянула петлю, Рой дважды сильно ударил ее по голове, так сильно, что палка переломилась. Лисица была мертва, а Рой — победитель поневоле — стоял и восхищался чистым шелковистым мехом.
Больше ничего он в своих западнях не обнаружил, а на Зеленых Озерках в капкан попалась только одна норка. Ни бобра, ни ондатры, ни выдры, ни куницы, ни рыболова. Рой кое-как пересидел морозную ночь в занесенном снегом шалаше на Зеленых Озерках, а потом быстрым ходом двинулся по снегу обратно к хижине на Четырех Озерах, раздумывая, удался ли опыт массового облова, стоит ли вылавливать здесь все, что только можно, за счет всех прочих участков.
В хижине он подсчитал свою добычу.
Всего наловлено было шесть ондатр, пять бобров, две норки, четыре ласки и лисица. Вывод был ясен. Для такой напряженной охоты результат был ничтожен, хотя, вообще говоря, это был неплохой трехнедельный улов. Но он не оправдывал исключительную ставку на интенсивный облов в этом месте в ущерб всем прочим. Кроме того. Рою казалось, что в дальнейшем здесь не набрать и этого. Он поймал четырех бобров на Зеленых Озерках, и больше там бобров не было, их следовало скинуть со счетов. На Четырех Озерах оставался его обычный резерв — полтора десятка хаток и несколько новых строек молодых бобров. Но при такой интенсивной ловле этого было мало. На Четырех Озерах следовало свернуть охоту, если он намерен сохранить там хоть сколько-нибудь бобров и ондатр. Может быть, и стоило при каждом заходе сюда производить напряженный недельный облов, но только не больше недели. Поэтому он оставил все свои капканы и западни на прежних местах, но уже твердо знал, что должен уходить на Литтл-Ривер, вниз к озеру Пит-Пит и обратно в свою хижину. Надо двигаться, пока снег не выпал по-настоящему, а реки и озера не сковал лед.
Прежде чем покинуть Четыре Озера, Рой прошелся по еловым болотинам между озерами. Он искал следов лося, зная, что Джек Бэртон, запасаясь мясом на всю семью, предпочтет крупного лося более мелкому оленю. Рой нашел следы, помет и содранную кору на деревьях там, где гигантский самец старался утишить зуд своих раскидистых молодых рогов. Но самого лося он так и не нашел. Он обнаружил также много следов оленей, но за все три недели не встречал ни оленихи, ни теленка. Это было необычно и тревожно, и по дороге к Литтл-Ривер он во все глаза следил, не появится ли олень на хребте или лось в долине. Он заметил одну белохвостую олениху на склоне возле Литтл-Ривер и успел выстрелить, но увидел только, как мелькнуло и исчезло вдали ее белое зеркальце.
— Ну что ж, хоть один олень да есть в этих лесах, — сказал он. — Оставлю его для Джека. Для фермера Джека, спасителя Сент-Эллена.
Рой громко захохотал собственной шутке, и его зычный хохот раскатился по всему лесу. Он пошел на юг к озеру Пит-Пит и домой, гадая, застанет ли он Сохатого в своей хижине, или тот уже ушел один в заповедник.
7
Мэррей ушел, но в хижине был Джек Бэртон.
— Как Сэм? — спросил Рой, когда увидел, кто у него гостит.
Джек прикрыл дверь, на которую давил наметенный вьюгой сугроб; его жердеподобное тело, казалось, росло из бревенчатого пола.
— Сэм все еще на ферме, если ты об этом спрашиваешь, — сказал он. — Но не знаю, долго ли он там продержится.
— Принял он работника?
— Да, но был очень сердит на тебя за то, что ты ушел не сказавшись. И Руфь тоже злилась. — Слова Джека звучали угрюмо. — Он все еще толкует об уходе.
— А кого ты им нанял в помощь?
— Билли Эдвардса.
— Билли? Это тот, что купил упряжку?
— Он самый. Ему нужны были деньги. Наличными. Я нанял его и упряжку дешево. Билли работяга, когда я сюда уходил, он занят был прокопкой канав на приусадебном поле. Знаешь, он собирался как-нибудь использовать даже то сопревшее сено, но ни в чем не встречает поддержки у Сэма.
Рой был благодарен, но не ждал ничего хорошего.
— Будем надеяться, что Билл расшевелит Сэма, — сказал он и скинул с плеч свой мешок.
— Возможно.
Рой в этом сомневался и внезапно почувствовал, что Сэм намеренно губит его, старается сделать из него лесного бродягу без иного пристанища, кроме этих лесов, без иного жилья, кроме этой хижины.
— Нет, ты подумай, Джек. И как это может человек так вот покинуть свой дом? — закричал Рой. — Как может Сэм даже помышлять об этом?
— И кроме Сэма, многие в Сент-Эллене сделают то же, — сказал Джек. — Вплоть до самой войны все мы были свидетелями, как мелкие фермеры один за другим выбывали из игры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59