Вместе с ним погибло еще несколько ученых, подающих надежды в области космических явлений.
Вилдхейт отъехал на пятьдесят миль от остановки корабля и решил здесь заночевать. Машина оставила после себя на песке широкий, легко различимый след, но субинспектор решил, что большое расстояние пока что обеспечивает им безопасность. Он отключил все системы, кроме радиомаяка.
Уже перед рассветом писк зуммера вырвал Вилдхейта из объятий сна.
– Что это? – встрепенулась Ветка.
– Космический корабль вошел в стратосферу планеты. Судя по всему, он идет на посадку. Может быть нам повезет.
Он включил детекторы, и на экране сразу же появился отраженный сигнал от корабля.
– Да, он идет на посадку, но, судя по всему, это не корабль Службы Пространства. Как-то он странно садится, не пользуясь приборами, наощупь, словно пьяный пилот сидит за пультом управления.
– Это плохо? – спросила Ветка.
– Знаешь, во всем космосе только одна раса может так лихо управлять звездолетом. Это рхакья.
– Рхакья?
– Да, это цыгане космоса. Их три или четыре племени. Они путешествуют на старых, собранных из всякого хлама звездолетах. Никто не выделил им звездной системы, да они особенно и не стремятся создать свой собственный мир и осесть на нем.
Из траектории полета корабля следовало, что ее окончание придется прямо на крышу вездехода, где находился радиомаяк. Поэтому Вилдхейт поспешно выключил его и отогнал машину на милю в сторону. Наконец, огромный корпус звездолета вынырнул из-за облаков и, натужно ревя двигателями завис на долю секунды над почвой Майо, а потом резко нырнул вниз, впечатываясь в песок, чудом не развалившись при этом.
– Да, это наверняка рхакья. Подождем до рассвета, а потом подъедем к ним. Да и грунт вокруг корабля раскален докрасна.
Они дождались первых лучей восходящего солнца, и Вилдхейт завел машину, направляя ее к высившемуся невдалеке гиганту.
В корпусе открылся люк и из него высунулась фигура в огромной треугольной шляпе на голове. Человек направился к вездеходу.
– Кескес Салтзейм, – воскликнул Вилдхейт, показывая Ветке этого человека. – Один из их главарей.
– Эй, субинспектор! Ну и встреча! Вот совпадение!
– Это было бы совпадением, если бы ты не слышал сообщения по ФТЛ, приказывающего всем кораблям, находящимся в этом районе, подобрать нас!
Салтзейм широко улыбнулся, показывая гнилые зубы.
– Субинспектор, для тебя все является нарушением закона – воровство, пиратство, насилие – все, что придает жизни немного пикантности. Это не означает, что я получаю от всего этого удовольствия. Но ведь из этого и состоит жизнь, понимаешь.
– Достаточно хорошо.
– Итак, я попадаю в историю с субинспектором, который участвует в неудачном похищении молоденькой девушки. Я подумал, что коль скоро у меня есть корабль и, если вся эта история – правда, то я смогу иметь свой интерес в этом деле.
– Ты ошибаешься, Кескес. Я просто-напросто реквизирую твой корабль. У меня для этого полномочия!
– Это одни слова, лишенные всякого смысла, субинспектор. Я вот что думаю: сколько мне могут заплатить владыки Майо за твою голову? Но это только допущение, понимаешь?
– Понимаю. Сколько же ты хочешь?
Во время разговора из корабля вышли еще дюжины две рхакья, мужчины и женщины, старые и молодые. Они сбились в круг, с интересом вслушиваясь в разговор. Салтзейм делал вид, что разглядывает небо.
– Ходят слухи о каких-то типах, которые терроризируют эту часть космоса, – начал он, – и это повышает ставку. При этом я не могу оставить субинспектора без штанов…
Окружавшие его соплеменники засмеялись.
– … Значит, шесть миллионов стелларов…
– Ты сошел с ума!
– … и вездеход…
– Это собственность Федерации. Я не могу продавать его!
– … и девчонку!
– А она вообще вне игры! Послушай, я бы сделал большое дело для всей Галактики, если бы смахнул это ржавое корыто вместе с твоим крысиным выводком с лица Майо.
– Но ты не сделаешь этого, субинспектор. Заходя на посадку, я видел на подходе к этой пустыне тысячу наездников. Ну что, подобьем итоги?
– Я могу предложить тебе три миллиона. Это в тысячу раз больше, чем стоит твоя лоханка, со всеми потрохами и барахлом.
– А вездеход?
– Я оставлю его в пустыне. Если же ты заберешь его, пеняй на себя. За кражу государственного имущества – смертная казнь,
– А девчонка?
– Она тебя не касается. Первый, кто коснется ее, умрет.
Салтзейм сделал вид, что глубоко задумался над предложением.
– Тяжело с тобой торговаться, субинспектор. Ну да ладно, договорились. Будьте гостями на нашем корабле. Он поднимет нас в небеса, если, конечно, мы сдвинемся с места.
Вилдхейт пожал плечами. Он знал, что Кескес не оставит вездеход в пустыне. И это было плохо, так как все снаряжение и аппаратура, которыми была нашпигована машина, представляли собой опасность, если воспользоваться ими, не зная назначения. В обязанности субинспектора входило включение дистанционного устройства для уничтожения вездехода. Но, мгновение поколебавшись, Вилдхейт все же решил иметь под рукой дополнительное оружие вездехода, и рхакья начали его погрузку в грузовой отсек.
Внутри звездолета было неописуемо грязно. Корпус, из-за огромной толщины, выглядел солидным и целым. Но зато механизмы, аппаратура и приборы, начиняющие его, представляли собой мешанину из старых, найденных на свалках, и новых, украденных в портах и станциях обслуживания со всей Галактики.
Все это свидетельствовало в пользу мастеров рхакья, сумевших собрать это в целое, и говорило об отчаянном стремлении этих людей к свободе. Вот таким образом они и устраивали свою жизнь.
В центре корабля находился центр управления. Рубка была заставлена аппаратурой, экранами, детекторами. Вместе с тем, здесь валялись какие-то деревянные козелки, камешки, старые вещи, брошенные по закуткам. Все это дополняли маленькие зверьки и птицы из разных миров, которые ели тут же из мисок и гадили, где попало.
Салтзейм уступил им свою каюту. Здесь царил относительный порядок, нарушаемый разве только что смешной деталью – ванной, доверху наполненной старыми книгами. Рхакья показал им каюту, но выходить почему-то не спешил, и Вилдхейт, поняв, в чем дело, присел за стол выписать кредитную карту.
– Благодарю, субинспектор. Эта каюта в твоем распоряжении до конца полета. А девушку мы поместим в другое место.
– Она будет со мной. Запомни, любой, кто прикоснется к ней, умрет.
– Я ручаюсь за своих. Даю слово.
– Это слово только твое. А кто удержит твою банду, когда ты напьешься?
– Разве я не барон племени?
– Тебе это только кажется, а оттого ты глупец. Ты разве не слышишь, что они болтают о «аминдуми»?
– Можно очень легко подавиться, инспектор, если убить кого нибудь из племени без причины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Вилдхейт отъехал на пятьдесят миль от остановки корабля и решил здесь заночевать. Машина оставила после себя на песке широкий, легко различимый след, но субинспектор решил, что большое расстояние пока что обеспечивает им безопасность. Он отключил все системы, кроме радиомаяка.
Уже перед рассветом писк зуммера вырвал Вилдхейта из объятий сна.
– Что это? – встрепенулась Ветка.
– Космический корабль вошел в стратосферу планеты. Судя по всему, он идет на посадку. Может быть нам повезет.
Он включил детекторы, и на экране сразу же появился отраженный сигнал от корабля.
– Да, он идет на посадку, но, судя по всему, это не корабль Службы Пространства. Как-то он странно садится, не пользуясь приборами, наощупь, словно пьяный пилот сидит за пультом управления.
– Это плохо? – спросила Ветка.
– Знаешь, во всем космосе только одна раса может так лихо управлять звездолетом. Это рхакья.
– Рхакья?
– Да, это цыгане космоса. Их три или четыре племени. Они путешествуют на старых, собранных из всякого хлама звездолетах. Никто не выделил им звездной системы, да они особенно и не стремятся создать свой собственный мир и осесть на нем.
Из траектории полета корабля следовало, что ее окончание придется прямо на крышу вездехода, где находился радиомаяк. Поэтому Вилдхейт поспешно выключил его и отогнал машину на милю в сторону. Наконец, огромный корпус звездолета вынырнул из-за облаков и, натужно ревя двигателями завис на долю секунды над почвой Майо, а потом резко нырнул вниз, впечатываясь в песок, чудом не развалившись при этом.
– Да, это наверняка рхакья. Подождем до рассвета, а потом подъедем к ним. Да и грунт вокруг корабля раскален докрасна.
Они дождались первых лучей восходящего солнца, и Вилдхейт завел машину, направляя ее к высившемуся невдалеке гиганту.
В корпусе открылся люк и из него высунулась фигура в огромной треугольной шляпе на голове. Человек направился к вездеходу.
– Кескес Салтзейм, – воскликнул Вилдхейт, показывая Ветке этого человека. – Один из их главарей.
– Эй, субинспектор! Ну и встреча! Вот совпадение!
– Это было бы совпадением, если бы ты не слышал сообщения по ФТЛ, приказывающего всем кораблям, находящимся в этом районе, подобрать нас!
Салтзейм широко улыбнулся, показывая гнилые зубы.
– Субинспектор, для тебя все является нарушением закона – воровство, пиратство, насилие – все, что придает жизни немного пикантности. Это не означает, что я получаю от всего этого удовольствия. Но ведь из этого и состоит жизнь, понимаешь.
– Достаточно хорошо.
– Итак, я попадаю в историю с субинспектором, который участвует в неудачном похищении молоденькой девушки. Я подумал, что коль скоро у меня есть корабль и, если вся эта история – правда, то я смогу иметь свой интерес в этом деле.
– Ты ошибаешься, Кескес. Я просто-напросто реквизирую твой корабль. У меня для этого полномочия!
– Это одни слова, лишенные всякого смысла, субинспектор. Я вот что думаю: сколько мне могут заплатить владыки Майо за твою голову? Но это только допущение, понимаешь?
– Понимаю. Сколько же ты хочешь?
Во время разговора из корабля вышли еще дюжины две рхакья, мужчины и женщины, старые и молодые. Они сбились в круг, с интересом вслушиваясь в разговор. Салтзейм делал вид, что разглядывает небо.
– Ходят слухи о каких-то типах, которые терроризируют эту часть космоса, – начал он, – и это повышает ставку. При этом я не могу оставить субинспектора без штанов…
Окружавшие его соплеменники засмеялись.
– … Значит, шесть миллионов стелларов…
– Ты сошел с ума!
– … и вездеход…
– Это собственность Федерации. Я не могу продавать его!
– … и девчонку!
– А она вообще вне игры! Послушай, я бы сделал большое дело для всей Галактики, если бы смахнул это ржавое корыто вместе с твоим крысиным выводком с лица Майо.
– Но ты не сделаешь этого, субинспектор. Заходя на посадку, я видел на подходе к этой пустыне тысячу наездников. Ну что, подобьем итоги?
– Я могу предложить тебе три миллиона. Это в тысячу раз больше, чем стоит твоя лоханка, со всеми потрохами и барахлом.
– А вездеход?
– Я оставлю его в пустыне. Если же ты заберешь его, пеняй на себя. За кражу государственного имущества – смертная казнь,
– А девчонка?
– Она тебя не касается. Первый, кто коснется ее, умрет.
Салтзейм сделал вид, что глубоко задумался над предложением.
– Тяжело с тобой торговаться, субинспектор. Ну да ладно, договорились. Будьте гостями на нашем корабле. Он поднимет нас в небеса, если, конечно, мы сдвинемся с места.
Вилдхейт пожал плечами. Он знал, что Кескес не оставит вездеход в пустыне. И это было плохо, так как все снаряжение и аппаратура, которыми была нашпигована машина, представляли собой опасность, если воспользоваться ими, не зная назначения. В обязанности субинспектора входило включение дистанционного устройства для уничтожения вездехода. Но, мгновение поколебавшись, Вилдхейт все же решил иметь под рукой дополнительное оружие вездехода, и рхакья начали его погрузку в грузовой отсек.
Внутри звездолета было неописуемо грязно. Корпус, из-за огромной толщины, выглядел солидным и целым. Но зато механизмы, аппаратура и приборы, начиняющие его, представляли собой мешанину из старых, найденных на свалках, и новых, украденных в портах и станциях обслуживания со всей Галактики.
Все это свидетельствовало в пользу мастеров рхакья, сумевших собрать это в целое, и говорило об отчаянном стремлении этих людей к свободе. Вот таким образом они и устраивали свою жизнь.
В центре корабля находился центр управления. Рубка была заставлена аппаратурой, экранами, детекторами. Вместе с тем, здесь валялись какие-то деревянные козелки, камешки, старые вещи, брошенные по закуткам. Все это дополняли маленькие зверьки и птицы из разных миров, которые ели тут же из мисок и гадили, где попало.
Салтзейм уступил им свою каюту. Здесь царил относительный порядок, нарушаемый разве только что смешной деталью – ванной, доверху наполненной старыми книгами. Рхакья показал им каюту, но выходить почему-то не спешил, и Вилдхейт, поняв, в чем дело, присел за стол выписать кредитную карту.
– Благодарю, субинспектор. Эта каюта в твоем распоряжении до конца полета. А девушку мы поместим в другое место.
– Она будет со мной. Запомни, любой, кто прикоснется к ней, умрет.
– Я ручаюсь за своих. Даю слово.
– Это слово только твое. А кто удержит твою банду, когда ты напьешься?
– Разве я не барон племени?
– Тебе это только кажется, а оттого ты глупец. Ты разве не слышишь, что они болтают о «аминдуми»?
– Можно очень легко подавиться, инспектор, если убить кого нибудь из племени без причины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47