Но, Лена, по пустякам, беспокоить не будет. Это не обычная переписка, что-то случилось.
Я попросил Ларису и друзей, подождать пару минут. И спросил у служащего отеля: «Где я могу ответить, на это сообщение?»
Меня проводили в помещение, где были компьютеры и активировали моего авто-секретаря.
Я, написал:
— Лена. Я, Лариса, Люся и Риккардо — отдыхаем на Корсике. Что-то случилось?
Ответ, пришёл мгновенно:
— Нет. Но есть необходимость встретиться. Послезавтра. В Брюсселе. Адрес и контакты пошлю в твой личный органайзер. Необходимость — важная. Поверь мне. Борис, Евгений и Константин тоже обещали быть.
Вот это новость. Брюссель. Важная необходимость. И ребята едут туда.
Я попросил:
— Подожди минутку, я позову остальных.
Выйдя, в холл отеля, я жестом позвал к себе Ларису, Люсю и Риккардо. Они направились ко мне. А я запустил видеосвязь и сдвинул ещё три кресла, к этому монитору.
Вошли все. Лена, увидев их, в приветствии, подняла руку.
— Привет всем. Вы такие довольные. Я ужасно извиняюсь.
Перешла она на английский язык.
— Что случилось, Лена?
Почти хором, спросили Лариса и Риккардо. Люся усаживалась в кресло и тоже жестом, поприветствовала Лену.
— Садитесь, пожалуйста. Продолжила Лена.
— Наш «друг» Камчаткин, просит о помощи. Да, именно помощи. У них возникла не стандартная ситуация и он просит, нас всех, прибыть для консультаций. Им нужна наша консультация.
Тут, я должен пояснить — для тех, кто не читал первую часть этого романа. Камчаткин — это ведущий сотрудник организации, которая занимается контролем, над созданием и применением оружия, во всём мире. Международная, точнее сказать — «над» народная организация. Мы уже пару раз имели с ними отношения. Если интересно — почитайте.
Эта организация, обладает очень большими возможностями. И поэтому, довольно странно, что они обращаются за помощью. Может быть — опять какие-то интриги?
— Больше, ничего не могу сказать. Будут Евгений с сыном, Борис с Леночкой, Константин. Ну и я, тоже. Кто из вас, сможет приехать?
Люся, обведя всех взглядом, начала говорить:
— Мы, планировали, ещё пять дней побыть тут, а потом, на выходные к нам.
Лариса, её поддержала:
— Так, что, мы в принципе, свободны. Только жалко, всё это покидать.
— Мы можем, сегодня ночью, выехать поездом. Я как-то ездил — очень удобно. Утром, проснёмся в Брюсселе.
Это Риккардо.
— Камчаткин, тоже там будет? Спросил я.
— Да. Ответила Лена.
— Но, приглашает нас, не он. И встречаться с нами будут люди, из высшего руководства. Камчаткин, только ассистирует им.
— Окей. Завтра будем в Брюсселе. Только, сначала, давай с тобой встретимся. А то, опять, какая-нибудь интрига.
На этом и договорись.
Мы, благополучно, добрались до Брюсселя. Заселились в отель. Из отеля, созвонившись с Леной, направились на улицу «Rue au Beurre».
Встреча была назначена в кафе «La Capannina», Лена нас уже ожидала там.
Поприветствовав друг друга, мы расселись, вокруг большого стола. Перед нами был городской парк. Заказали напитки, и только после этого, обратились к Лене с вопросом: — Что случилось?
— В двух словах. Больше, не могу.
Ответила она.
— Рассказывай.
Риккардо уже места себе не находил, от нетерпения.
И она начала рассказывать.
— Совершенно, неординарная ситуация. Несколько отделов, а это уже само по себе, чрезвычайное событие, что бы несколько отделов, работали над одной темой. Так вот, несколько отделов, почти уже четыре месяца бьются над загадкой.
«Резкое усиление радикально националистических настроений в 18 странах Европы»
— Да, да. Влез Риккардо.
— Я видел в газетах и новостях, что несколько событий произошло. Но, что в восемнадцати странах! Это катастрофа!
— Я тоже, обратила внимание, что больно много стало националов, появляться. Подумала ещё, — что-то уж больно часто.
Добавила Лариса.
—Но это ещё не всё.
Продолжила Лена.
— Начав заниматься этой темой, организация, которая ждёт нашей консультации, выяснила, что практически 100% этой аномалии, от среднего уровня, разумеется. Повторяю, 100% этих отклонений от нормы — это русскоговорящие.
— То есть, вся эта чехарда, вся эта катастрофа, как сказал Риккардо, это или против русского языка, или во славу русского языка. А вовлечены в неё — наши соотечественники, бывшие и настоящие.
— Вот так, если коротко.
Возникла пауза. Кто-то задумался. Лена переводила дух.
— Ну а мы то им зачем?
Меня, для начала, волновал именно этот вопрос.
— Военный врач, два бизнесмена, два журналиста, аудитор, писатель, домохозяйка и пенсионерка. Какой от нас то, толк. Ничего не понимаю.
Добавила Люся.
— Я подумал, снова этот полигон.
Вставил Риккардо.
— Опять, что-то замышляют. С опаской, глянув на меня, сказала Лариса.
— Нет. Сейчас расскажу.
Ответила всем сразу Лена. И продолжила:
— Существует такой аналитический метод. «Сопоставление с эталонными категориями населения». Есть несколько категорий населения, устойчивых, каждая в своей сути. Ну, например — родители детей, посещающих один детский сад. Устойчивая категория, до пяти лет.
— Таких много. И среди них выделены, по-своему «эталонные». Которые, не просто устойчивые, а ещё и доступно оцениваемые. Проверяемые и перепроверяемые, что ли.
— Реакции этих «эталонных» групп, отражают действительно происходящие в их категории события.
— Прекрасно. Есть такие «эталоны». Какое, к нам это имеет отношение?
Злясь, от непонимания сути происходящего, немного резко, спросил я.
— Да, вы опять попали в переделку.
— Вы и есть, одна из 78, этих «эталонных» групп, в категории — школа.
— Когда проводили анализ, обратили внимание, что вы уже дважды принимали участие в наших операциях. Извините, в «их» операциях. И мы же… Да. Мы — «эталонная» группа.
— Нам можно рассказать суть происходящего, и тогда наши реакции, будут не просто «эталонными», а ещё и дадут массу информации. Для решения, возникших проблем. А проблемы, надвигаются, грандиозные.
— Всё ясно. Снова, как «кур во щи». Мы оказывается и эталонники, и устойчивая категория, и поднаторели уже в этих, секретных операциях. Почему бы нас снова не задействовать.
Я уже весь кипел. Ведь обещали. Ведь договаривались. Ну, как так можно.
— Да, ты абсолютно прав.
Попыталась успокоить меня Лена.
— И я, полностью на вашей стороне. Нет, на нашей стороне. Прошу прощения — они меня пять лет назад, выгнали. Я тоже очень нервничаю.
— Дело осложняется, ещё и тем, что они не могут найти решение. И даже, определить пути решения этой проблемы. Ничего. Только факты. А что делать — не известно.
— И мы, практически, последняя их надежда. Хоть как-то нащупать возможности выхода из этой ситуации.
— И ещё «горят» сроки. Если, в ближайшие шесть месяцев, что-то не предпринять, то ситуация, полностью выходит из под контроля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35