— с надеждой спросил молодой супруг.
— Если снегопад кончится ночью, — ответил Ги, — рано утром ратраки (тракторы, уминающие выпавший снег и заглаживающие склон) пройдут по самым безопасным склонам, работники канатной дороги почистят занесенные снегом места для проезда кабинок. И в обычное время или чуть позже некоторые трассы могут быть открыты для катания. Другие трассы наши работники будут еще обрабатывать и искусственно спускать не сошедшие лавины.
Ги еще долго рассказывал о лавинах и о том, как себя вести в случае опасности. Он напомнил, что трассы, безопасные для катания, маркированы. Разными цветами отмечены склоны разной степени сложности. Самые простые, пологие трассы — зеленые, для новичков. Трассы чуть более крутые и длинные обозначены синим цветом. Красные флажки и указатели — для хорошо владеющих техникой. Черные трассы — для очень хороших, смелых лыжников. Эти обозначения указаны на картах, которые выдаются в кассах подъемника…
— Есть еще вопросы? — Ги Боннэ посмотрел на часы.
И тут раздался звонок. Стоя лицом к залу, он кивал головой, и суровость постепенно сходила с его лица.
— Сейчас еду, молодцы! — похвалил он и затем сказал, обращаясь к залу: — Ну вот, не прошло и часа, как обе машины откопали. Водители и пассажиры живы, здоровы и счастливы.
Лицо сурового савойяра осветила неожиданно детская улыбка. Он сам был счастлив, что с автомобилями все обошлось.
Ги Боннэ поблагодарил пришедших на беседу, с улыбкой и неловкими поклонами выслушал бурные аплодисменты, раздавшиеся в его честь, и, попрощавшись, сказал у самой двери:
— Будьте внимательны. Горы не прощают фамильярности. Успехов всем!
Элен заторопилась вслед за ним. Она догнала его, когда Ги уже заводил свой джип:
— Месье, где вас можно найти? Мне надо поговорить с вами по личному делу.
Ги Боннэ немного удивился, но, порывшись в кармане, протянул ей визитную карточку. Захлопнув дверь автомобиля, он ловко развернулся почти на одном месте и исчез в темноте.
Было около шести часов вечера. Снег шел, но уже не был таким густым, как вчера ночью. Войдя в холл гостиницы, Элен увидела Софи, направлявшуюся к Жозефу, который в это время выходил из зала в толпе людей. В этот момент Элен окликнули. Это был Клод. Он сказал, что искал ее вчера целый день.
— Где ты каталась? — Он взял ее за руку.
Элен мягко освободилась и ответила:
— Я уже и не помню, да какая разница? Главное, где мы будем кататься завтра. И будем ли вообще кататься…
Боковым зрением она видела, как Жозеф сел в кресло и развернул газету, положив несколько страниц на соседнее кресло. Элен покрутила головой — Софи рядом не было.
Интересно, для кого занято кресло, для меня или Софи, подумала девушка.
В любом случае ей хотелось поскорее отделаться от Клода, но так, чтобы не обидеть милого юношу.
— Ой, ты знаешь, тут мой коллега, журналист из Парижа, мне надо кое-что обсудить с ним, — мгновенно придумала она.
— Ты как будто избегаешь меня, — обиделся Клод.
— Послушай, а где та девушка, с которой ты был вчера весь вечер? — на всякий случай бросила Элен.
— А ты откуда знаешь? — удивился Клод. Элен ничего не ответила, рассмеялась и, помахав ему рукой, подошла к Жозефу.
— Простите, это место занято? — Она лукаво улыбнулась, указывая на лежащую рядом газету.
Это место забронировано для вас, мадам, — галантно ответил ее любимый, вставая со своего места.
Он собрал листы газеты и, смахнув рукой пылинки с сиденья кресла, галантным жестом пригласил ее сесть.
— Чувствуется большой опыт салонной жизни, — заметила Элен, усаживаясь.
— Мадам очень приятно кусается. Чуть щекотно и совсем не больно, — тихо и ласково произнес Жозеф.
— О! Горе тому, кто доведет меня до того состояния, когда я начну кусаться по-настоящему, — прошипела она.
— Это буду не я. Я всегда буду только ласкать мою кошечку, мою маленькую рысь с желто-зелеными глазками, — поддержал он словесную игру.
Элен сменила тон:
— А где Софи?
— Она пошла переодеться к ужину, — нехотя произнес Жозеф и добавил: — Сегодня я все расскажу ей. Не могу я больше играть роль непонятно кого. И не хочу…
В душе Элен теплой волной поднялась радость. Но она задумалась немного и спросила:
— Как ты себе представляешь дальнейшее? Ты переезжаешь ко мне в номер, я пересаживаюсь за ваш стол, а она, усвоив все сказанное тобою, остается одна в вашем двухместном и сидит за моим столом в противоположном конце зала?
— До чего же ты предусмотрительна, радость моя, — озадачился он, потирая свой светловолосый затылок. — Мужики все-таки толстокожи и беспардонны.
— И даже самые лучшие из них, — нежно ответила девушка.
— Ну и что же все-таки делать? Неужели всю оставшуюся неделю разрываться на части? Между предрассудками и любовью к тебе? Я не смогу так больше…
— Кажется, я знаю, что делать. Ведь Софи терпеть не может лыжи… Это так?
— Вообще-то да… — начал Жозеф. И вдруг горячо закивал головой: — Я все понял. Завтра я скажу ей, что окончательно решил с ней расстаться. Я думаю, она уедет домой. Я отдам ей свою машину. Она, правда, не любит водить, но права с собой захватила. Думаю, что благополучно доедет сама.
— На твоем месте я бы довезла ее до Альбервиля, — посоветовала Элен. — Оттуда уже просто ехать. Ведь крутая горная дорога с серпантином сложна для нее.
— Я так и сделаю, — сказал он и погладил Элен по волосам.
— А я выеду на своей машине минут через двадцать после вас и привезу тебя обратно, — заключила девушка и задержала его руку в своей. — А Софи ничего не говорила обо мне до сих пор? — не удержавшись, спросила она. — Ведь она же чувствует, что между нами что-то происходит.
— Она назвала тебя наглой американкой, охотницей за красивыми мужчинами, — признался Жозеф.
— Ну что ж, она права, — легко согласилась Элен. — А как отреагировал ты?
— Я сказал, что она преувеличивает, — ответил Жозеф.
— Что преувеличивает, мою наглость или твою красоту? — хихикнула Элен.
— И то и другое, маленькая кусака! — Он схватил ее в охапку и крепко поцеловал в губы.
Она вырвалась из его объятий и в то же мгновение увидела, как по холлу к ним приближается принарядившаяся Софи. Она была в тонкой шерстяной кофточке цвета кардинальской мантии, подчеркивающей блеск ее роскошных черных локонов, и в длинной бархатной юбке. Остановившись перед сидящими в низких креслах Жозефом и Элен, она холодно и спокойно произнесла, глядя на них сверху:
— Постыдитесь оба. Это отвратительно… — И величаво прошествовала в ресторан.
— Дождались… — Элен от стыда хотелось слиться с креслом, в котором она сидела.
— Тем лучше, — жестко бросил Жозеф, — меньше придется объяснять.
Они, не сговариваясь, встали и пошли на ужин. Элен свернула в свой угол, Жозеф отправился в глубь ресторана к столику, за которым уже сидела Софи, отстраненно глядевшая в окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Если снегопад кончится ночью, — ответил Ги, — рано утром ратраки (тракторы, уминающие выпавший снег и заглаживающие склон) пройдут по самым безопасным склонам, работники канатной дороги почистят занесенные снегом места для проезда кабинок. И в обычное время или чуть позже некоторые трассы могут быть открыты для катания. Другие трассы наши работники будут еще обрабатывать и искусственно спускать не сошедшие лавины.
Ги еще долго рассказывал о лавинах и о том, как себя вести в случае опасности. Он напомнил, что трассы, безопасные для катания, маркированы. Разными цветами отмечены склоны разной степени сложности. Самые простые, пологие трассы — зеленые, для новичков. Трассы чуть более крутые и длинные обозначены синим цветом. Красные флажки и указатели — для хорошо владеющих техникой. Черные трассы — для очень хороших, смелых лыжников. Эти обозначения указаны на картах, которые выдаются в кассах подъемника…
— Есть еще вопросы? — Ги Боннэ посмотрел на часы.
И тут раздался звонок. Стоя лицом к залу, он кивал головой, и суровость постепенно сходила с его лица.
— Сейчас еду, молодцы! — похвалил он и затем сказал, обращаясь к залу: — Ну вот, не прошло и часа, как обе машины откопали. Водители и пассажиры живы, здоровы и счастливы.
Лицо сурового савойяра осветила неожиданно детская улыбка. Он сам был счастлив, что с автомобилями все обошлось.
Ги Боннэ поблагодарил пришедших на беседу, с улыбкой и неловкими поклонами выслушал бурные аплодисменты, раздавшиеся в его честь, и, попрощавшись, сказал у самой двери:
— Будьте внимательны. Горы не прощают фамильярности. Успехов всем!
Элен заторопилась вслед за ним. Она догнала его, когда Ги уже заводил свой джип:
— Месье, где вас можно найти? Мне надо поговорить с вами по личному делу.
Ги Боннэ немного удивился, но, порывшись в кармане, протянул ей визитную карточку. Захлопнув дверь автомобиля, он ловко развернулся почти на одном месте и исчез в темноте.
Было около шести часов вечера. Снег шел, но уже не был таким густым, как вчера ночью. Войдя в холл гостиницы, Элен увидела Софи, направлявшуюся к Жозефу, который в это время выходил из зала в толпе людей. В этот момент Элен окликнули. Это был Клод. Он сказал, что искал ее вчера целый день.
— Где ты каталась? — Он взял ее за руку.
Элен мягко освободилась и ответила:
— Я уже и не помню, да какая разница? Главное, где мы будем кататься завтра. И будем ли вообще кататься…
Боковым зрением она видела, как Жозеф сел в кресло и развернул газету, положив несколько страниц на соседнее кресло. Элен покрутила головой — Софи рядом не было.
Интересно, для кого занято кресло, для меня или Софи, подумала девушка.
В любом случае ей хотелось поскорее отделаться от Клода, но так, чтобы не обидеть милого юношу.
— Ой, ты знаешь, тут мой коллега, журналист из Парижа, мне надо кое-что обсудить с ним, — мгновенно придумала она.
— Ты как будто избегаешь меня, — обиделся Клод.
— Послушай, а где та девушка, с которой ты был вчера весь вечер? — на всякий случай бросила Элен.
— А ты откуда знаешь? — удивился Клод. Элен ничего не ответила, рассмеялась и, помахав ему рукой, подошла к Жозефу.
— Простите, это место занято? — Она лукаво улыбнулась, указывая на лежащую рядом газету.
Это место забронировано для вас, мадам, — галантно ответил ее любимый, вставая со своего места.
Он собрал листы газеты и, смахнув рукой пылинки с сиденья кресла, галантным жестом пригласил ее сесть.
— Чувствуется большой опыт салонной жизни, — заметила Элен, усаживаясь.
— Мадам очень приятно кусается. Чуть щекотно и совсем не больно, — тихо и ласково произнес Жозеф.
— О! Горе тому, кто доведет меня до того состояния, когда я начну кусаться по-настоящему, — прошипела она.
— Это буду не я. Я всегда буду только ласкать мою кошечку, мою маленькую рысь с желто-зелеными глазками, — поддержал он словесную игру.
Элен сменила тон:
— А где Софи?
— Она пошла переодеться к ужину, — нехотя произнес Жозеф и добавил: — Сегодня я все расскажу ей. Не могу я больше играть роль непонятно кого. И не хочу…
В душе Элен теплой волной поднялась радость. Но она задумалась немного и спросила:
— Как ты себе представляешь дальнейшее? Ты переезжаешь ко мне в номер, я пересаживаюсь за ваш стол, а она, усвоив все сказанное тобою, остается одна в вашем двухместном и сидит за моим столом в противоположном конце зала?
— До чего же ты предусмотрительна, радость моя, — озадачился он, потирая свой светловолосый затылок. — Мужики все-таки толстокожи и беспардонны.
— И даже самые лучшие из них, — нежно ответила девушка.
— Ну и что же все-таки делать? Неужели всю оставшуюся неделю разрываться на части? Между предрассудками и любовью к тебе? Я не смогу так больше…
— Кажется, я знаю, что делать. Ведь Софи терпеть не может лыжи… Это так?
— Вообще-то да… — начал Жозеф. И вдруг горячо закивал головой: — Я все понял. Завтра я скажу ей, что окончательно решил с ней расстаться. Я думаю, она уедет домой. Я отдам ей свою машину. Она, правда, не любит водить, но права с собой захватила. Думаю, что благополучно доедет сама.
— На твоем месте я бы довезла ее до Альбервиля, — посоветовала Элен. — Оттуда уже просто ехать. Ведь крутая горная дорога с серпантином сложна для нее.
— Я так и сделаю, — сказал он и погладил Элен по волосам.
— А я выеду на своей машине минут через двадцать после вас и привезу тебя обратно, — заключила девушка и задержала его руку в своей. — А Софи ничего не говорила обо мне до сих пор? — не удержавшись, спросила она. — Ведь она же чувствует, что между нами что-то происходит.
— Она назвала тебя наглой американкой, охотницей за красивыми мужчинами, — признался Жозеф.
— Ну что ж, она права, — легко согласилась Элен. — А как отреагировал ты?
— Я сказал, что она преувеличивает, — ответил Жозеф.
— Что преувеличивает, мою наглость или твою красоту? — хихикнула Элен.
— И то и другое, маленькая кусака! — Он схватил ее в охапку и крепко поцеловал в губы.
Она вырвалась из его объятий и в то же мгновение увидела, как по холлу к ним приближается принарядившаяся Софи. Она была в тонкой шерстяной кофточке цвета кардинальской мантии, подчеркивающей блеск ее роскошных черных локонов, и в длинной бархатной юбке. Остановившись перед сидящими в низких креслах Жозефом и Элен, она холодно и спокойно произнесла, глядя на них сверху:
— Постыдитесь оба. Это отвратительно… — И величаво прошествовала в ресторан.
— Дождались… — Элен от стыда хотелось слиться с креслом, в котором она сидела.
— Тем лучше, — жестко бросил Жозеф, — меньше придется объяснять.
Они, не сговариваясь, встали и пошли на ужин. Элен свернула в свой угол, Жозеф отправился в глубь ресторана к столику, за которым уже сидела Софи, отстраненно глядевшая в окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39