Руки его прикоснулись к ее обнаженным грудям, мучая их жестокими ласками.
Она не могла сдержать ответную реакцию — в ее крови разгорелся огонь. Она почувствовала, как ноют груди под его руками, как напряглись и отвердели соски. Колени ее подгибались, и ей пришлось уцепиться за него, чтобы не упасть. Тело ее готово было сдаться.
Он отпустил ее так внезапно, что она упала на колени.
— Сучка, — прохрипел он с яростью. — Ты этого хотела, да? Заставить меня опуститься до твоего уровня? Ты — дешевка, и тебе надо испачкать все, к чему ты прикасаешься. — Он тяжело дышал, делая видимые усилия, чтобы вернуть себе самообладание. — Можешь не убегать, — процедил он сквозь зубы. — Клянусь, что такого больше не повторится. Ты можешь быть уверена, что больше твои грязные уловки не пройдут. — Он провел рукой по губам, как будто хотел стереть с них следы поцелуев. — Я ухожу.
Она вздрогнула от звука хлопнувшей двери — казалось, что все здание задрожало. Марту трясло. Она попыталась сесть, прислоняясь к стене, и стала застегивать блузку. Половина пуговиц отлетела и рассыпалась по полу. Стоя на коленях, девушка стала собирать их с пола.
Глава 7
Марта чувствовала себя очень неловко, выходя из спальни на следующее утро. Она боялась того, что ей придется увидеть. Но когда она наконец решилась, то застала Бьерна пьющим на кухне кофе. Он приветствовал ее холодной улыбкой.
— Доброе утро.
— Good morning, — осторожно ответила она по-английски.
— У меня сегодня несколько деловых встреч, так что домой я вернусь поздно. Чувствуй себя как дома. Если ты решишь поработать над фреской, то обращайся за помощью к Ингрид.
— Спасибо.
По его словам нельзя было понять, извиняется он за вчерашнюю сцену или нет, но по интонации было ясно, что он старается восстановить мир. Она послала ему полуулыбку.
— А ты действительно хочешь, чтобы я расписала стену?
— Конечно! — Он даже удивился. — Почему ты спросила?
— Ну… — Она пожала хрупкими плечами. — Просто… Я не думала, что мои работы подходят тебе по стилю, — застенчиво объяснила она. — Я обычно использую яркие краски и пачкаю все вокруг.
— Звучит впечатляюще, — сказал он. Серые глаза искрились смехом, причину которого девушка понять не могла. — Может быть, я попрошу тебя расписать все стены в офисе. Бежевый цвет начинает мне надоедать.
— Отлично! — Она немного неуверенно рассмеялась. — Ладно, тогда я сегодня начну поиски сюжета и постараюсь через несколько дней показать тебе первые наброски.
— Прекрасно. — Он допил свой кофе и взглянул на часы. — Мне пора идти. Увидимся вечером.
Она кивнула:
— Пока.
— Пока.
Марта не слишком долго размышляла, какой период в истории Стокгольма взять за, основу. Конечно же средние века. Она побывала в замечательном музее, расположенном в центре старого города, и сразу нашла сюжет. Остаток дня она бродила по набережным, гуляла по узким улочкам, фотографировала, позабыв про туристов, снующих вокруг.
Прислонившись к решетке одного из мостов над заливом, грызя сладкий леденец, купленный у уличного торговца, она позволила своему воображению унести ее во времена средневековья. Казалось, она отчетливо видела корабли, заходящие в гавань, бородатых викингов, возвращающихся из далеких походов, их ладьи со щитами по бортам, груженные добычей, купцов, поджидающих товары на берегу. Она как будто перенеслась в другой мир.
Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила толстого коротышку, уставившегося на нее. Он подошел ближе:
— Мисс Кристенсен, не так ли? Здравствуйте, вас ведь зовут Марта?
— Д… да, — ответила она, слегка отодвигаясь. Он приветливо улыбался.
— Питер ван Дерек, — напомнил он, протягивая руку. — Имел удовольствие познакомиться с вами на приеме, устроенном для благотворительного комитета графини Демонжо в прошлую субботу.
— Ах да, конечно.
Манеры его были безупречны, но что-то в нем ее настораживало. Она вежливо пожала протянутую руку, со стыдом вспоминая свою ужасную выходку на этом приеме.
— Как поживаете?
— Вы изучаете Стокгольм? — заботливо поинтересовался он. — Я мог бы проводить вас, если вы не против.
— Ну, может быть, — пробормотала она неуверенно. Она действительно собиралась идти домой, но предпочла бы прогуляться в одиночестве, а не в обществе этого типа. Но было бы невежливо отказать ему, и она зашагала рядом, стараясь не подходить к нему слишком близко.
Он также не делал попыток приблизиться, и она почувствовала себя свободнее. По дороге он мило болтал, и когда они подошли к зданию фирмы Самуэльсона, Марта почти была готова признать, что отнеслась к нему несправедливо.
Бьерн поднялся наверх в жилые апартаменты только после девяти, но он принес с собой какие-то бумаги, и Марта никак не могла понять, было ли это обычным явлением или только потому, что она жила у него. Она принесла ему чашку кофе, но сидела очень тихо, делая свои наброски.
Следующие несколько дней она продолжала свои поиски, посещая библиотеки и выставки, чтобы узнать, в какой одежде ходили люди в то время, чем обычно занимались. Она брала с собой альбом для набросков, чтобы успеть запечатлеть на бумаге увиденное: как коньки крыш отражаются на сверкающей поверхности воды, как высокие деревья раскидывают свои ветви над заливами. На глаза ей попалась рыжая в белых пятнах собачонка, она принюхивалась к ступенькам, спускающимся в воду, и Марта решила, что обязательно нарисует эту сценку.
Основными цветами ее фрески будут голубой и коричневый — цвета воды и зданий, но она добавит яркие краски в одежду людей, она нарисует, как разгружают баржи и вносят товары в крохотные магазинчики и склады, выходящие прямо к воде, как поднимают яркие флаги на кораблях.
Бьерн каждый вечер работал допоздна.
Между ними еще чувствовалось некоторое напряжение, особенно, когда случайно они приближались друг к другу слишком близко, но постепенно Марта стала позволять себе расслабиться.
Ему нравились ее наброски. Ингрид показала ей стену, которую надо будет расписать — это была основная стена в главном холле здания. Если Ингрид, а также другие сотрудники и были удивлены этим желанием резко изменить спокойно-элегантную атмосферу помещения, то вида они не показывали. Кресла были убраны, чтобы освободить ей место для работы, она отгородилась ширмами от остальной части вестибюля, ей предоставили кисти, ведра с красками, установили леса и принесли несколько стремянок.
Сначала надо было загрунтовать стену в белый цвет. Сделав это, она углем нанесла основные контуры будущей фрески, пользуясь своими набросками и фотографиями, придумывая что-то новое. Все детали были оставлены на потом. Она выбрала достаточно интересный ракурс, зритель как бы с моста смотрел на канал и прилегающие к нему улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Она не могла сдержать ответную реакцию — в ее крови разгорелся огонь. Она почувствовала, как ноют груди под его руками, как напряглись и отвердели соски. Колени ее подгибались, и ей пришлось уцепиться за него, чтобы не упасть. Тело ее готово было сдаться.
Он отпустил ее так внезапно, что она упала на колени.
— Сучка, — прохрипел он с яростью. — Ты этого хотела, да? Заставить меня опуститься до твоего уровня? Ты — дешевка, и тебе надо испачкать все, к чему ты прикасаешься. — Он тяжело дышал, делая видимые усилия, чтобы вернуть себе самообладание. — Можешь не убегать, — процедил он сквозь зубы. — Клянусь, что такого больше не повторится. Ты можешь быть уверена, что больше твои грязные уловки не пройдут. — Он провел рукой по губам, как будто хотел стереть с них следы поцелуев. — Я ухожу.
Она вздрогнула от звука хлопнувшей двери — казалось, что все здание задрожало. Марту трясло. Она попыталась сесть, прислоняясь к стене, и стала застегивать блузку. Половина пуговиц отлетела и рассыпалась по полу. Стоя на коленях, девушка стала собирать их с пола.
Глава 7
Марта чувствовала себя очень неловко, выходя из спальни на следующее утро. Она боялась того, что ей придется увидеть. Но когда она наконец решилась, то застала Бьерна пьющим на кухне кофе. Он приветствовал ее холодной улыбкой.
— Доброе утро.
— Good morning, — осторожно ответила она по-английски.
— У меня сегодня несколько деловых встреч, так что домой я вернусь поздно. Чувствуй себя как дома. Если ты решишь поработать над фреской, то обращайся за помощью к Ингрид.
— Спасибо.
По его словам нельзя было понять, извиняется он за вчерашнюю сцену или нет, но по интонации было ясно, что он старается восстановить мир. Она послала ему полуулыбку.
— А ты действительно хочешь, чтобы я расписала стену?
— Конечно! — Он даже удивился. — Почему ты спросила?
— Ну… — Она пожала хрупкими плечами. — Просто… Я не думала, что мои работы подходят тебе по стилю, — застенчиво объяснила она. — Я обычно использую яркие краски и пачкаю все вокруг.
— Звучит впечатляюще, — сказал он. Серые глаза искрились смехом, причину которого девушка понять не могла. — Может быть, я попрошу тебя расписать все стены в офисе. Бежевый цвет начинает мне надоедать.
— Отлично! — Она немного неуверенно рассмеялась. — Ладно, тогда я сегодня начну поиски сюжета и постараюсь через несколько дней показать тебе первые наброски.
— Прекрасно. — Он допил свой кофе и взглянул на часы. — Мне пора идти. Увидимся вечером.
Она кивнула:
— Пока.
— Пока.
Марта не слишком долго размышляла, какой период в истории Стокгольма взять за, основу. Конечно же средние века. Она побывала в замечательном музее, расположенном в центре старого города, и сразу нашла сюжет. Остаток дня она бродила по набережным, гуляла по узким улочкам, фотографировала, позабыв про туристов, снующих вокруг.
Прислонившись к решетке одного из мостов над заливом, грызя сладкий леденец, купленный у уличного торговца, она позволила своему воображению унести ее во времена средневековья. Казалось, она отчетливо видела корабли, заходящие в гавань, бородатых викингов, возвращающихся из далеких походов, их ладьи со щитами по бортам, груженные добычей, купцов, поджидающих товары на берегу. Она как будто перенеслась в другой мир.
Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила толстого коротышку, уставившегося на нее. Он подошел ближе:
— Мисс Кристенсен, не так ли? Здравствуйте, вас ведь зовут Марта?
— Д… да, — ответила она, слегка отодвигаясь. Он приветливо улыбался.
— Питер ван Дерек, — напомнил он, протягивая руку. — Имел удовольствие познакомиться с вами на приеме, устроенном для благотворительного комитета графини Демонжо в прошлую субботу.
— Ах да, конечно.
Манеры его были безупречны, но что-то в нем ее настораживало. Она вежливо пожала протянутую руку, со стыдом вспоминая свою ужасную выходку на этом приеме.
— Как поживаете?
— Вы изучаете Стокгольм? — заботливо поинтересовался он. — Я мог бы проводить вас, если вы не против.
— Ну, может быть, — пробормотала она неуверенно. Она действительно собиралась идти домой, но предпочла бы прогуляться в одиночестве, а не в обществе этого типа. Но было бы невежливо отказать ему, и она зашагала рядом, стараясь не подходить к нему слишком близко.
Он также не делал попыток приблизиться, и она почувствовала себя свободнее. По дороге он мило болтал, и когда они подошли к зданию фирмы Самуэльсона, Марта почти была готова признать, что отнеслась к нему несправедливо.
Бьерн поднялся наверх в жилые апартаменты только после девяти, но он принес с собой какие-то бумаги, и Марта никак не могла понять, было ли это обычным явлением или только потому, что она жила у него. Она принесла ему чашку кофе, но сидела очень тихо, делая свои наброски.
Следующие несколько дней она продолжала свои поиски, посещая библиотеки и выставки, чтобы узнать, в какой одежде ходили люди в то время, чем обычно занимались. Она брала с собой альбом для набросков, чтобы успеть запечатлеть на бумаге увиденное: как коньки крыш отражаются на сверкающей поверхности воды, как высокие деревья раскидывают свои ветви над заливами. На глаза ей попалась рыжая в белых пятнах собачонка, она принюхивалась к ступенькам, спускающимся в воду, и Марта решила, что обязательно нарисует эту сценку.
Основными цветами ее фрески будут голубой и коричневый — цвета воды и зданий, но она добавит яркие краски в одежду людей, она нарисует, как разгружают баржи и вносят товары в крохотные магазинчики и склады, выходящие прямо к воде, как поднимают яркие флаги на кораблях.
Бьерн каждый вечер работал допоздна.
Между ними еще чувствовалось некоторое напряжение, особенно, когда случайно они приближались друг к другу слишком близко, но постепенно Марта стала позволять себе расслабиться.
Ему нравились ее наброски. Ингрид показала ей стену, которую надо будет расписать — это была основная стена в главном холле здания. Если Ингрид, а также другие сотрудники и были удивлены этим желанием резко изменить спокойно-элегантную атмосферу помещения, то вида они не показывали. Кресла были убраны, чтобы освободить ей место для работы, она отгородилась ширмами от остальной части вестибюля, ей предоставили кисти, ведра с красками, установили леса и принесли несколько стремянок.
Сначала надо было загрунтовать стену в белый цвет. Сделав это, она углем нанесла основные контуры будущей фрески, пользуясь своими набросками и фотографиями, придумывая что-то новое. Все детали были оставлены на потом. Она выбрала достаточно интересный ракурс, зритель как бы с моста смотрел на канал и прилегающие к нему улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37