Он и дешевле. Прикроешь минимум, а максимум пусть видят все. Это красиво, дурочка ты! Стесняешься того, чем надо гордиться. Были бы у меня такие пропорции, я бы давно жил не с тобой и не здесь.
Морщинки на лбу поверни на девяносто градусов. У тебя продольные от безысходности, а надо поперек, будто ты капризуля. Дай разворот плеч. Красивое тело твое – это пропаганда наших достижений. Телом закроешь наши отдельные недостатки. Твое время сейчас. Ты должна слепить глаза, кружить голову. Пусть представители разных национальностей из-за тебя бросаются вниз головой. Им будет что вспомнить.
Какое еще белье купить? Зачем? Нижнее белье никто видеть не должен. Поэтому наше белье самое нижнее в мире.
И гуляй… Я тебе разрешаю все! Вплоть до. До, а не после! Пофлиртуй от души.
Взгляд, намек, дай коснуться руки – для флирта достаточно. Не наш флирт в доме отдыха, где выбора нет: слева домино, справа кино, сзади лектор, и, кто за руку первый схватил, тот и твой! Флирт – это процесс, а не результат.
Опять за свое! Да, к этим туфелькам надо бы новое платье. Надо бы. Ну купи одно платье на двоих, скинься с товарищем. Для ансамбля и сумочку? Почему мужчины все для себя, а женщины для целого ансамбля? Девочкам на работу сувенирчиков, а то не простят? Верно. Кольке зимой не в чем ходить? Одну зиму не походит. Ну черт с ним, купи! Верочке попробуй не привези, сожрет.
Ты уже и список составила? Ого! Ого! А есть ты там собираешься? Поешь поплотнее здесь. А что остается для удовольствий, что? Вот эти гроши?! Эх, ты…
Но когда вернешься, тебе все равно будут завидовать, как курочки перелетным птицам. В конце концов, важно, как ты выглядишь здесь, а не там. Ни в чем себе не отказывай, а вернешься домой – отдохнешь.
Ключи
Знакомый жил на пятом этаже. На площадке второго этажа маленькая девочка схватила меня за рукав и, протянув ключ на веревочке, сказала: «Дядя, открой дверь!» Глаза у нее были зеленые, зубы разные. Лет пять-шесть. Действительно, до замочной скважины она доставала с трудом. Замок был ужасно разболтан, ключ в нем проворачивался, дверь не открывалась.
– Коленом, – посоветовала девочка, недвусмысленно переминаясь с ноги на ногу. Поняв, чем это может кончиться, я прижал дверь коленом, крутанул ключ сильнее и влетел в квартиру. Девочка метнулась в туалет.
Я оглянулся. Однокомнатная квартира. Но комната солнечная и больше нашей.
Обстановка приличная, но беспорядок потрясающий. Не то что у нас дома, где каждую вещь заставляли обязательно класть на свое место.
На пианино стояла фотография красивой женщины: зеленые глаза, крупный рот…
– Я уже! – радостно сказала девочка.
– Молодец! – Я погладил ее по теплой головке. – Держи ключ и скажи папе…
– Папы у меня нет и не было. Мы с мамой вдвоем. А газ включите?
Я включил.
– Поставьте чайник, подогрейте оладушки.
– Бойкая какая, – подумал я, скидывая ножом оладьи со сковороды в тарелку.
– Спросите: Алиса, с чем ты хочешь оладушки, с вареньем или со сметаной?
Я спросил.
– С медом, – засмеялась Алиса. – А знаете, где мед?
Я наугад ткнул пальцем в холодильник. И угадал. Девочка принялась уплетать оладьи, запивая их чаем, черпая из банки мед. Я подумал, что, как порядочный человек, сделал все, что полагается, и могу уйти.
– Сказку! – повелительно сказала Алиса.
– Да, но… Черт побери! – сорвался я. – С какой стати ты командуешь?
– Сказку! Сказку! – настаивала она и облилась чаем. – Вот видишь, что ты наделал? А если бы я в чае утонула? Мама бы тебя побила. Кроме меня, у нее никого нет.
– В некотором царстве, в некотором государстве… – уныло начал я пересказывать «Анну Каренину» – единственное, что помнил из прочитанного.
Слушала она необыкновенно! Не то что мой трехлетний оболтус Витька.
В конце истории Алиса зарыдала и бросилась мне на шею. Когда она успокоилась, я украдкой посмотрел на часы – полседьмого! Три часа неизвестно почему я находился в чужой квартире с этой девочкой. Я уже плюнул на визит к знакомому, но час назад пора было прийти домой. Все! Хватит!
– Видишь ли, Алисонька, я тебе рассказал все, что знал, а теперь мне надо…
– Правильно! А теперь надо, чтобы я тебе почитала стихи. Ну, слушай.
Эта девочка знала стихов намного больше меня. Сразу чувствовалось: девочкой занимаются. Не то что моя жена с моим сыном.
За окном были сумерки, когда Алиса, невнятно дочитав стихотворение, замурлыкала, свернувшись калачиком у меня на коленях. Внезапно вскочила:
«Слушай! Почини замок! Почини! Мама обрадуется. Вот молоток».
Я посмотрел на часы – все равно дома будет скандал, так пусть он начнется позже. Я заворачивал ножом последний шуруп в замке, когда дверь распахнулась, ударив меня по лбу. Когда очнулся, надо мной склонилась женщина с зелеными глазами.
– Извините! Как хорошо, что вы все-таки пришли, – затараторила она, вытаскивая покупки. – Три месяца, как я вызвала слесаря из конторы, а вас все нет и нет. А что Алиса делала сегодня?..
Пока она болтала, я рассмотрел, кроме зеленых глаз и красивого рта, длинные золотые волосы, легкую фигуру в прелестном платье с большим воротником.
Одевалась она современнее моей жены, которая только и может выписывать кучу журналов с дурацкими выкройками. Я протянул хозяйке ключ и предложил открыть дверь. Замок работал безупречно!
– Спасибо! – улыбнулась она. – Сколько я вам обязана? Трех рублей хватит или полагается пять?
Обидевшись, я хотел сказать: за то, что я сегодня переделал, полагается десять рублей, но сказал: «Извините! Я не слесарь. Шел мимо, ваша дочь затащила меня сюда. Сижу с полчетвертого, включаю газ, кормлю ее, рассказываю сказки – неужели за пять рублей?» – Мама! Не ругай дядю. Он хороший. Про тетю Аню и поезд рассказывал, – вступилась за меня Алиса, уже перемазанная шоколадом.
– Ради бога, извините! – смутилась женщина. – Опять Алисины фокусы. Даже не знаю, как вас отблагодарить!
– Накорми дядю, он голодный, – сказала Алиса.
– Ой! Вы же проголодались! – Женщина бросилась на кухню. Алиса тем временем достала свои рисунки и стала объяснять, что нарисовано. Алисина мама вернулась с подносом, на котором аппетитной горкой лежали гренки, бутерброды с сыром, две чашки кофе…
Представив, что заявила бы супруга, застав меня тут, я вскочил.
– Благодарю, но…
– Никаких но. Садитесь, будем ужинать.
«Какая-то фантасмагория», – подумал я и пристально посмотрел в зеленые глаза женщины. Она не отвела глаз, и я пролил кофе на брюки.
– Ой! – испугалась она. – Что мы наделали?! Быстренько снимайте брюки, я замою, а то пятно будет.
– Да, но… – промямлил я.
– Пока наденьте мой халат.
Что оставалось делать? Явишься домой с таким пятном – скандал. Я вышел на кухню, надел мягкий, ароматный халат.
Пока Галя возилась с брюками, мы с Алисой смотрели телевизор и хрустели гренками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Морщинки на лбу поверни на девяносто градусов. У тебя продольные от безысходности, а надо поперек, будто ты капризуля. Дай разворот плеч. Красивое тело твое – это пропаганда наших достижений. Телом закроешь наши отдельные недостатки. Твое время сейчас. Ты должна слепить глаза, кружить голову. Пусть представители разных национальностей из-за тебя бросаются вниз головой. Им будет что вспомнить.
Какое еще белье купить? Зачем? Нижнее белье никто видеть не должен. Поэтому наше белье самое нижнее в мире.
И гуляй… Я тебе разрешаю все! Вплоть до. До, а не после! Пофлиртуй от души.
Взгляд, намек, дай коснуться руки – для флирта достаточно. Не наш флирт в доме отдыха, где выбора нет: слева домино, справа кино, сзади лектор, и, кто за руку первый схватил, тот и твой! Флирт – это процесс, а не результат.
Опять за свое! Да, к этим туфелькам надо бы новое платье. Надо бы. Ну купи одно платье на двоих, скинься с товарищем. Для ансамбля и сумочку? Почему мужчины все для себя, а женщины для целого ансамбля? Девочкам на работу сувенирчиков, а то не простят? Верно. Кольке зимой не в чем ходить? Одну зиму не походит. Ну черт с ним, купи! Верочке попробуй не привези, сожрет.
Ты уже и список составила? Ого! Ого! А есть ты там собираешься? Поешь поплотнее здесь. А что остается для удовольствий, что? Вот эти гроши?! Эх, ты…
Но когда вернешься, тебе все равно будут завидовать, как курочки перелетным птицам. В конце концов, важно, как ты выглядишь здесь, а не там. Ни в чем себе не отказывай, а вернешься домой – отдохнешь.
Ключи
Знакомый жил на пятом этаже. На площадке второго этажа маленькая девочка схватила меня за рукав и, протянув ключ на веревочке, сказала: «Дядя, открой дверь!» Глаза у нее были зеленые, зубы разные. Лет пять-шесть. Действительно, до замочной скважины она доставала с трудом. Замок был ужасно разболтан, ключ в нем проворачивался, дверь не открывалась.
– Коленом, – посоветовала девочка, недвусмысленно переминаясь с ноги на ногу. Поняв, чем это может кончиться, я прижал дверь коленом, крутанул ключ сильнее и влетел в квартиру. Девочка метнулась в туалет.
Я оглянулся. Однокомнатная квартира. Но комната солнечная и больше нашей.
Обстановка приличная, но беспорядок потрясающий. Не то что у нас дома, где каждую вещь заставляли обязательно класть на свое место.
На пианино стояла фотография красивой женщины: зеленые глаза, крупный рот…
– Я уже! – радостно сказала девочка.
– Молодец! – Я погладил ее по теплой головке. – Держи ключ и скажи папе…
– Папы у меня нет и не было. Мы с мамой вдвоем. А газ включите?
Я включил.
– Поставьте чайник, подогрейте оладушки.
– Бойкая какая, – подумал я, скидывая ножом оладьи со сковороды в тарелку.
– Спросите: Алиса, с чем ты хочешь оладушки, с вареньем или со сметаной?
Я спросил.
– С медом, – засмеялась Алиса. – А знаете, где мед?
Я наугад ткнул пальцем в холодильник. И угадал. Девочка принялась уплетать оладьи, запивая их чаем, черпая из банки мед. Я подумал, что, как порядочный человек, сделал все, что полагается, и могу уйти.
– Сказку! – повелительно сказала Алиса.
– Да, но… Черт побери! – сорвался я. – С какой стати ты командуешь?
– Сказку! Сказку! – настаивала она и облилась чаем. – Вот видишь, что ты наделал? А если бы я в чае утонула? Мама бы тебя побила. Кроме меня, у нее никого нет.
– В некотором царстве, в некотором государстве… – уныло начал я пересказывать «Анну Каренину» – единственное, что помнил из прочитанного.
Слушала она необыкновенно! Не то что мой трехлетний оболтус Витька.
В конце истории Алиса зарыдала и бросилась мне на шею. Когда она успокоилась, я украдкой посмотрел на часы – полседьмого! Три часа неизвестно почему я находился в чужой квартире с этой девочкой. Я уже плюнул на визит к знакомому, но час назад пора было прийти домой. Все! Хватит!
– Видишь ли, Алисонька, я тебе рассказал все, что знал, а теперь мне надо…
– Правильно! А теперь надо, чтобы я тебе почитала стихи. Ну, слушай.
Эта девочка знала стихов намного больше меня. Сразу чувствовалось: девочкой занимаются. Не то что моя жена с моим сыном.
За окном были сумерки, когда Алиса, невнятно дочитав стихотворение, замурлыкала, свернувшись калачиком у меня на коленях. Внезапно вскочила:
«Слушай! Почини замок! Почини! Мама обрадуется. Вот молоток».
Я посмотрел на часы – все равно дома будет скандал, так пусть он начнется позже. Я заворачивал ножом последний шуруп в замке, когда дверь распахнулась, ударив меня по лбу. Когда очнулся, надо мной склонилась женщина с зелеными глазами.
– Извините! Как хорошо, что вы все-таки пришли, – затараторила она, вытаскивая покупки. – Три месяца, как я вызвала слесаря из конторы, а вас все нет и нет. А что Алиса делала сегодня?..
Пока она болтала, я рассмотрел, кроме зеленых глаз и красивого рта, длинные золотые волосы, легкую фигуру в прелестном платье с большим воротником.
Одевалась она современнее моей жены, которая только и может выписывать кучу журналов с дурацкими выкройками. Я протянул хозяйке ключ и предложил открыть дверь. Замок работал безупречно!
– Спасибо! – улыбнулась она. – Сколько я вам обязана? Трех рублей хватит или полагается пять?
Обидевшись, я хотел сказать: за то, что я сегодня переделал, полагается десять рублей, но сказал: «Извините! Я не слесарь. Шел мимо, ваша дочь затащила меня сюда. Сижу с полчетвертого, включаю газ, кормлю ее, рассказываю сказки – неужели за пять рублей?» – Мама! Не ругай дядю. Он хороший. Про тетю Аню и поезд рассказывал, – вступилась за меня Алиса, уже перемазанная шоколадом.
– Ради бога, извините! – смутилась женщина. – Опять Алисины фокусы. Даже не знаю, как вас отблагодарить!
– Накорми дядю, он голодный, – сказала Алиса.
– Ой! Вы же проголодались! – Женщина бросилась на кухню. Алиса тем временем достала свои рисунки и стала объяснять, что нарисовано. Алисина мама вернулась с подносом, на котором аппетитной горкой лежали гренки, бутерброды с сыром, две чашки кофе…
Представив, что заявила бы супруга, застав меня тут, я вскочил.
– Благодарю, но…
– Никаких но. Садитесь, будем ужинать.
«Какая-то фантасмагория», – подумал я и пристально посмотрел в зеленые глаза женщины. Она не отвела глаз, и я пролил кофе на брюки.
– Ой! – испугалась она. – Что мы наделали?! Быстренько снимайте брюки, я замою, а то пятно будет.
– Да, но… – промямлил я.
– Пока наденьте мой халат.
Что оставалось делать? Явишься домой с таким пятном – скандал. Я вышел на кухню, надел мягкий, ароматный халат.
Пока Галя возилась с брюками, мы с Алисой смотрели телевизор и хрустели гренками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27