Сандрина взяла широкий бокал, подняла его на уровень подбородка, наблюдая, как отражаемый бриллиантовым колье свет играет с пузырьками, бегущими вверх.
– С днем рождения, дорогая Сандрина, – сказала она низким голосом, после чего, поднеся бокал ко рту, сделала несколько больших глотков.
Гэри стремительно, по-петушиному, склонил голову набок:
– Шутишь?
– Нисколько.
– Отмечаешь сама с собой?
– Я не сама с собой, – ласково сказала она. – Со мной ты. А очень скоро народу будет хоть отбавляй.
Гэри отвел взгляд в сторону. В том, что она сказала, было что-то невероятно грустное.
– А твои родители, Сандрина? – нежно спросил он, надеясь, что не обидит ее.
Сандрина показала глазами на потолок:
– Приказали долго жить.
Он подождал, полагая, что она продолжит, но она молчала.
– Прости. – Ответ был не совсем полный, но он слегка ошеломил его. – Так ты, выходит, живешь одна?
– В некотором роде, – не задумываясь ответила она.
Гэри ждал, но, похоже, она сказала все, что собиралась. Во всяком случае, хоть что-то. Настоящий прорыв после столь долгого знакомства. Он решил не давить.
– Ну, что же, с днем рождения, девочка.
– Благодарю тебя, Гэри, – сказала она, улыбаясь ему. – Как насчет угощения имениннице перед тем, как она ринется в танец?
Гэри бросил взгляд через плечо и придвинулся к ней ближе.
– Есть «черные красотки», – прошептал он, – если, конечно, хочешь уйти именно так. Есть еще «двуглазики» и парочка «кваалюд». Я оставлял их себе.
– Наверно, «красотка» сгодится, – решила она.
Он опустил руку в карман черных джинсов, вытащил капсулу амфитамина и положил свою ладонь на ее. Она губами сняла таблетку с ладони и запила шампанским.
Он знал: еще две-три минуты – и она заторчит. Сандрина задержалась еще на минуту, допивая шампанское, а потом, подхватив сумочку, развернулась и плавным, скользяще-пружинистым шагом двинулась к танцплощадке. Гэри заметил, что, едва отойдя от стойки, она энергично щелкнула пальцами правой руки в такт музыке. Таблетка уже начала действовать.
Время от времени, когда ночь вступила в свои права, он посматривал на танцплощадку. Он видел, что Сандрина часто выходит на нее, и каждый ее выход его изумлял. Как только она попадала в круговерть огней и отдавалась музыке, все становилось похожим на кадры из фильма «Лихорадка в субботу вечером». Она танцевала сама по себе, поворачиваясь спиной ко всякому, кто имел глупость пытаться стать ее партнером. Она двигалась слитно с музыкой, высоко подняв голову и слегка откинув ее назад, словно в трансе. Выбранное на сегодня платье явственней обычного подчеркивало длинные, текучие линии ее тела.
Наркотик начал действовать как раз в то мгновение, когда Сандрина коснулась носком своей модельной туфли жесткого деревянного настила танцевальной площадки. Она чувствовала, как ее мозг, мускулы, кожа и кровь становятся непрерывно текущей лентой и растворяются в музыке. Но настоящий электрический заряд, ощущаемый каждой клеточкой, исходил от направленных на нее сотен глаз – завистливых, похотливых глаз, которые поднимали ее выше и выше, пока она не перестала чувствовать под ногами настил площадки.
Когда под оглушительные аплодисменты она приблизилась к бару, толпа расступилась. Сандрина никак не реагировала на комплименты и приглашения от мужчин. Она не желала быть кем-то выбранной. Выбор сделает сама, по собственным критериям и в нужное время, если будет в настроении.
Гэри не спрашивая налил ей еще один бокал шампанского. В суматохе он не успел перекинуться с Сандриной и словом. А чуть позже, около двух ночи, непривычно рано для себя, она попрощалась, щедро оставив ему на чай, и ушла с парнем с напомаженными, зачесанными назад волосами, в костюме из ткани под акулью кожу.
Сандрина взяла его под руку. Она выбрала его, потому что он неотрывно смотрел на нее с края танцевальной площадки почти два часа. Проходя через вестибюль, она заметила, что они одного роста. Повернувшись к ней, парень улыбнулся кривой, многозначительной улыбкой, их глаза встретились.
– Куда, малыш? – спросил он.
– В центр, я хочу потанцевать, – объявила она, запрокидывая голову и с жадностью хватая ртом ночной ветер улицы.
– Да брось ты, красавица, – проворковал он. – Ты еще не натанцевалась? Я бы предложил сначала пропустить стаканчик крепкого в какой-нибудь тихой заводи. Как ты?
Она все еще немножко торчала от таблетки Гэри, поэтому мысль о спиртном, при том немедленно, сразу ей понравилась. Потом поедут танцевать. Где они завершат свои похождения, не имело значения. Не имел значения и он сам. Хотя смотрелся вполне прилично. Здоровые зубы, отполированные ногти, хороший одеколон. Помимо этого, в нем заслуживали внимание только плечи и туфли – немаловажные «аксессуары» у партнера в танце.
Она сказала ему, что ее зовут Дезире, «nom de трах» на ночь.
Мужчина поднял руку; такси, мчавшееся по Восемнадцатой улице, затормозило у тротуара.
Когда она скользнула на заднее сиденье, подбирая полы своей меховой шубы, ее спутник наклонился в просвет исцарапанной плексиглазовой перегородки и сказал:
– В «Уолдорф», пожалуйста, приятель.
Сандрина встрепенулась и сердито уставилась на него, когда он захлопнул дверцу и устроился рядом.
– Почему гостиница? Ты же сказал – стаканчик на ночь?
– Пропустим в «Уолдорфе», – вежливо ответил он. – Я условился с партнерами по бизнесу, что загляну к ним на минутку в «Бык и Медведь». Не волнуйся.
– Хорошо, – вздохнула она. – Но только действительно на минутку.
«Бык и Медведь» – просторный, погруженный в полумрак ресторан на первом этаже «Уолдорфа» – был почти пуст в столь поздний час.
– Меня здесь ждут, – бросил ее спутник, подступая к метрдотелю и приглаживая свои зализанные назад волосы.
– Здесь только одна компания, сэр, – сказал ему метрдотель. – За дальним столом. Кто вас ждет?
Парень вытянул шею, заглядывая за папоротник в кадке.
– А я вижу их, – сказал он. – Идем, Дезире. Они там, у окна.
Только она обогнула кадку с высоким папоротником, как тотчас поняла, что веселье этой ночи мыслилось ею отнюдь не в такой форме. За длинным столом у окна сидели шесть или семь мужчин. На одном был строгий, деловой костюм, на других – арабские «балахоны». Во главе в кресле-каталке восседал пожилой араб, из-под манжеты его рубашки виднелось нечто, похожее на двухкилограммовый золотой «Ролекс». Когда они приблизились к столу, он повернулся и сказал что-то красивой блондинке в медицинском халате, одиноко приютившейся за столом прямо за его спиной. Медсестра встала, подошла сзади к каталке, развернула ее так, чтобы он оказался лицом к входу и мог встретить приближающихся гостей.
Сандрина заметила, что спутник ее вроде бы нервничает и суетится, словно очутился в ситуации, на какую явно не рассчитывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
– С днем рождения, дорогая Сандрина, – сказала она низким голосом, после чего, поднеся бокал ко рту, сделала несколько больших глотков.
Гэри стремительно, по-петушиному, склонил голову набок:
– Шутишь?
– Нисколько.
– Отмечаешь сама с собой?
– Я не сама с собой, – ласково сказала она. – Со мной ты. А очень скоро народу будет хоть отбавляй.
Гэри отвел взгляд в сторону. В том, что она сказала, было что-то невероятно грустное.
– А твои родители, Сандрина? – нежно спросил он, надеясь, что не обидит ее.
Сандрина показала глазами на потолок:
– Приказали долго жить.
Он подождал, полагая, что она продолжит, но она молчала.
– Прости. – Ответ был не совсем полный, но он слегка ошеломил его. – Так ты, выходит, живешь одна?
– В некотором роде, – не задумываясь ответила она.
Гэри ждал, но, похоже, она сказала все, что собиралась. Во всяком случае, хоть что-то. Настоящий прорыв после столь долгого знакомства. Он решил не давить.
– Ну, что же, с днем рождения, девочка.
– Благодарю тебя, Гэри, – сказала она, улыбаясь ему. – Как насчет угощения имениннице перед тем, как она ринется в танец?
Гэри бросил взгляд через плечо и придвинулся к ней ближе.
– Есть «черные красотки», – прошептал он, – если, конечно, хочешь уйти именно так. Есть еще «двуглазики» и парочка «кваалюд». Я оставлял их себе.
– Наверно, «красотка» сгодится, – решила она.
Он опустил руку в карман черных джинсов, вытащил капсулу амфитамина и положил свою ладонь на ее. Она губами сняла таблетку с ладони и запила шампанским.
Он знал: еще две-три минуты – и она заторчит. Сандрина задержалась еще на минуту, допивая шампанское, а потом, подхватив сумочку, развернулась и плавным, скользяще-пружинистым шагом двинулась к танцплощадке. Гэри заметил, что, едва отойдя от стойки, она энергично щелкнула пальцами правой руки в такт музыке. Таблетка уже начала действовать.
Время от времени, когда ночь вступила в свои права, он посматривал на танцплощадку. Он видел, что Сандрина часто выходит на нее, и каждый ее выход его изумлял. Как только она попадала в круговерть огней и отдавалась музыке, все становилось похожим на кадры из фильма «Лихорадка в субботу вечером». Она танцевала сама по себе, поворачиваясь спиной ко всякому, кто имел глупость пытаться стать ее партнером. Она двигалась слитно с музыкой, высоко подняв голову и слегка откинув ее назад, словно в трансе. Выбранное на сегодня платье явственней обычного подчеркивало длинные, текучие линии ее тела.
Наркотик начал действовать как раз в то мгновение, когда Сандрина коснулась носком своей модельной туфли жесткого деревянного настила танцевальной площадки. Она чувствовала, как ее мозг, мускулы, кожа и кровь становятся непрерывно текущей лентой и растворяются в музыке. Но настоящий электрический заряд, ощущаемый каждой клеточкой, исходил от направленных на нее сотен глаз – завистливых, похотливых глаз, которые поднимали ее выше и выше, пока она не перестала чувствовать под ногами настил площадки.
Когда под оглушительные аплодисменты она приблизилась к бару, толпа расступилась. Сандрина никак не реагировала на комплименты и приглашения от мужчин. Она не желала быть кем-то выбранной. Выбор сделает сама, по собственным критериям и в нужное время, если будет в настроении.
Гэри не спрашивая налил ей еще один бокал шампанского. В суматохе он не успел перекинуться с Сандриной и словом. А чуть позже, около двух ночи, непривычно рано для себя, она попрощалась, щедро оставив ему на чай, и ушла с парнем с напомаженными, зачесанными назад волосами, в костюме из ткани под акулью кожу.
Сандрина взяла его под руку. Она выбрала его, потому что он неотрывно смотрел на нее с края танцевальной площадки почти два часа. Проходя через вестибюль, она заметила, что они одного роста. Повернувшись к ней, парень улыбнулся кривой, многозначительной улыбкой, их глаза встретились.
– Куда, малыш? – спросил он.
– В центр, я хочу потанцевать, – объявила она, запрокидывая голову и с жадностью хватая ртом ночной ветер улицы.
– Да брось ты, красавица, – проворковал он. – Ты еще не натанцевалась? Я бы предложил сначала пропустить стаканчик крепкого в какой-нибудь тихой заводи. Как ты?
Она все еще немножко торчала от таблетки Гэри, поэтому мысль о спиртном, при том немедленно, сразу ей понравилась. Потом поедут танцевать. Где они завершат свои похождения, не имело значения. Не имел значения и он сам. Хотя смотрелся вполне прилично. Здоровые зубы, отполированные ногти, хороший одеколон. Помимо этого, в нем заслуживали внимание только плечи и туфли – немаловажные «аксессуары» у партнера в танце.
Она сказала ему, что ее зовут Дезире, «nom de трах» на ночь.
Мужчина поднял руку; такси, мчавшееся по Восемнадцатой улице, затормозило у тротуара.
Когда она скользнула на заднее сиденье, подбирая полы своей меховой шубы, ее спутник наклонился в просвет исцарапанной плексиглазовой перегородки и сказал:
– В «Уолдорф», пожалуйста, приятель.
Сандрина встрепенулась и сердито уставилась на него, когда он захлопнул дверцу и устроился рядом.
– Почему гостиница? Ты же сказал – стаканчик на ночь?
– Пропустим в «Уолдорфе», – вежливо ответил он. – Я условился с партнерами по бизнесу, что загляну к ним на минутку в «Бык и Медведь». Не волнуйся.
– Хорошо, – вздохнула она. – Но только действительно на минутку.
«Бык и Медведь» – просторный, погруженный в полумрак ресторан на первом этаже «Уолдорфа» – был почти пуст в столь поздний час.
– Меня здесь ждут, – бросил ее спутник, подступая к метрдотелю и приглаживая свои зализанные назад волосы.
– Здесь только одна компания, сэр, – сказал ему метрдотель. – За дальним столом. Кто вас ждет?
Парень вытянул шею, заглядывая за папоротник в кадке.
– А я вижу их, – сказал он. – Идем, Дезире. Они там, у окна.
Только она обогнула кадку с высоким папоротником, как тотчас поняла, что веселье этой ночи мыслилось ею отнюдь не в такой форме. За длинным столом у окна сидели шесть или семь мужчин. На одном был строгий, деловой костюм, на других – арабские «балахоны». Во главе в кресле-каталке восседал пожилой араб, из-под манжеты его рубашки виднелось нечто, похожее на двухкилограммовый золотой «Ролекс». Когда они приблизились к столу, он повернулся и сказал что-то красивой блондинке в медицинском халате, одиноко приютившейся за столом прямо за его спиной. Медсестра встала, подошла сзади к каталке, развернула ее так, чтобы он оказался лицом к входу и мог встретить приближающихся гостей.
Сандрина заметила, что спутник ее вроде бы нервничает и суетится, словно очутился в ситуации, на какую явно не рассчитывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105