И тут она скажет:
«А вы меня не помните? Я та, которой вы отказали в помощи».
Он хлопнет себя по лбу и сразу вспомнит, кто она такая и как он отказал ей. Какой просчет! Нет, он, конечно, не станет сожалеть, что не поддержал достойного человека. Ему наплевать на успех самостоятельного и самодостаточного предпринимателя. Его раздосадует лишь то, что он упустил шанс нагреть на ней руки.
Он увидит толпу перед рестораном, счастливых и радостных клиентов, услышит веселое щелканье кассовых аппаратов. Увидит поток долларов, текущих к ней. Вот тогда Джек Матрин и поймет, как жестоко он просчитался. Элли так и представила его удивленный и недоверчивый взгляд. Его разочарование. Стоя на пороге, он бросит на нее умоляющий взгляд.
«Пожалуйста, — скажет он, — позвольте мне остаться. Дайте мне одну лишь крабовую тарталетку. Всего одну».
А она покачает головой, и на ее губах появится торжествующая улыбка. Он выйдет и прижмется носом к стеклянной двери с другой стороны. Может быть, в его глазах блеснет слеза. Вот тогда она почувствует себя отомщенной…
— Что это ты скалишься? — спросила Мэй, толкая Элли в бок.
— Да так. Иди-ка в зал, — ответила Элли и, открыв дверь, выпроводила сестер к гостям.
Около полуночи гости стали расходиться. Элли смертельно устала. Она собирала вещи, а сестры тем временем допивали оставшееся после вечеринки шампанское и весело сплетничали о гостях. Хорошо хоть Гвен помогала ей заполнять коробки пустой посудой, иначе бы пришлось провозиться всю ночь.
Зевнув, Гвен заметила, что у нее уже не тот возраст, чтобы ходить по вечеринкам. Тем не менее она не попросила дочерей о помощи. Элли считала, что она донельзя избаловала обеих дочерей и теперь их уже невозможно исправить. Хорошо, если они найдут богатых мужей. Тогда у них будет прислуга и им не надо будет ничего делать самим.
Подойдя к автомобилю, Элли вдруг поняла, что забыла обуться. Ее золушкины туфли так и остались в подсобке на кухне. Вернуться? Но там она может столкнуться с ним… Лучше она купит другую обувь, по сезону. Выводя свой грузовичок на дорогу, Элли босыми ногами жала на педали. Оглянувшись, она увидела ярко освещенный дом. Но Джека Мартина на пороге не было. Он не смотрел ей вслед.
Ее нисколько не разочаровал тот факт, что он не подошел к ней сам и не попросил поработать у него. Иначе он тут же получил бы решительный отказ. И зачем только она обернулась в надежде увидеть его на пороге? Любопытство, только и всего. Элли с облегчением вздохнула. Вечер закончился, и ей не придется встречаться с ним снова.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Джек Мартин вздохнул с облегчением. Он уютно устроился в своем кабинете, включил джазовую музыку и приготовился отдыхать. Пока все шло хорошо. Но он знал, что нельзя ни на что полагаться, пока данные ему обещания не будут скреплены подписями. Слишком часто его постигало разочарование, когда в последний момент верное, казалось бы, дело неожиданно срывалось.
Все началось давно, когда ему было всего девять лет. Его мать выступила против его отца. Она заявила, что Спенсер Мартин уделяет слишком много времени своему бизнесу и слишком мало — ей. Прощаясь, она пообещала вернуться за сыном, но потом вышла за кого-то замуж, а ее избранник не захотел воспитывать чужого ребенка. Много позже она вернулась в надежде возобновить с ним отношения, но Джеку Мартину мать была уже не нужна. Его воспитали многочисленные няньки, и он чувствовал себя независимым и самодостаточным во многом благодаря дистанционному воспитанию со стороны отца. С самого раннего детства он усвоил жизненный стиль отца, где главным устремлением была работа, не терпящая легкомысленного отношения. Вот так и получилось, что, когда Спенсер отошел отдел, бразды правления фирмой взял Джек.
Но и теперь отец часто появлялся в офисе, заглядывал сыну через плечо и давал советы. Никогда не вкладывай средства в одиночные предприятия; никогда не вкладывай средства в рестораны. Разумно рискуй в делах, но никогда не рискуй в личной жизни. Именно там я совершил ошибку. Всего одну, но зато какую! Конечно, он имел в виду свою женитьбу на матери Джека.
Прошли годы, а Спенсер никак не мог простить жене уход. Играй в нападении, мальчик, часто учил он. Не топчись на одном месте. Женщины не понимают, как тяжело дается успех. Они все требуют, требуют, требуют. Берут, берут, берут.
Джек так и поступал, но не оттого, что следовал советам отца. Так было для него проще. Да и зачем ему жена? Домашнее хозяйство вела Ханна, преданная и верная, она проявляла здоровый интерес к его жизни, но никогда не вмешивалась в его дела. Насмотревшись на семейную жизнь своих друзей, он убедился, что по сравнению с ними он — просто счастливый человек.
И тем не менее Джек то и дело вспоминал свою вторую встречу с Золушкой. Сначала он не узнал ее — в этом смешном наряде, босоногую с забранными назад светлыми волосами. Когда она была у него в офисе, ее волосы были распущены по плечам, гладкие и шелковистые. Ему тогда так и хотелось провести по ним ладонью…
Тогда на ней была короткая юбка и белая кофточка. Он любовался длинными стройными ногами девушки, которые она, явно нервничая, все время пыталась переставить поудобнее. Хорошо, что ему не надо было придумывать предлог, чтобы отказать ей, он был слишком погружен созерцанием ее ног — слова нашлись сами.
Жалел ли он о том, что отказал ей? Конечно. Было ли у него желание ссудить ей деньги лишь на том основании, что она показалась ему привлекательной и что у нее такие длинные ноги и шелковистые волосы? Никакого такого желания у него не было. Джек, как и любой нормальный мужчина, любил женщин, но никогда не терял при этом головы. Они приходили и уходили, и он расставался с ними без всякого сожаления. Джек предпочитал работу. Так всегда было, и так всегда будет.
Но… он продолжал думать о ней. Откуда она взялась? И какого черта она явилась, если всем известно, что Джек Мартин не ведет никаких дел с рестораторами? Но сегодня, когда он случайно заглянул в ее глаза, на него снова нахлынули разнообразные мысли.
Она, наверное, решила, что он жестокосердный, так как не одолжил ей денег. А что бы она подумала, если бы он вдруг вдохновился ее идеей создать бистро по соседству и выписал бы ей чек на требуемую сумму? Люди понятия не имеют, что о финансистах судят по успеху последнего инвестируемого ими предприятия. Ошибка в таком деле недопустима. Так он может растерять всех своих клиентов и развалить фирму. Джек внушал себе, что ему совершенно безразлично, что именно она подумала и какое суждение вынесла о принципах его работы. Его и раньше называли жестоким, но он не собирается менять свою позицию. Ничье мнение его не заботит ни в коей мере.
Джек встал с места и потянулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
«А вы меня не помните? Я та, которой вы отказали в помощи».
Он хлопнет себя по лбу и сразу вспомнит, кто она такая и как он отказал ей. Какой просчет! Нет, он, конечно, не станет сожалеть, что не поддержал достойного человека. Ему наплевать на успех самостоятельного и самодостаточного предпринимателя. Его раздосадует лишь то, что он упустил шанс нагреть на ней руки.
Он увидит толпу перед рестораном, счастливых и радостных клиентов, услышит веселое щелканье кассовых аппаратов. Увидит поток долларов, текущих к ней. Вот тогда Джек Матрин и поймет, как жестоко он просчитался. Элли так и представила его удивленный и недоверчивый взгляд. Его разочарование. Стоя на пороге, он бросит на нее умоляющий взгляд.
«Пожалуйста, — скажет он, — позвольте мне остаться. Дайте мне одну лишь крабовую тарталетку. Всего одну».
А она покачает головой, и на ее губах появится торжествующая улыбка. Он выйдет и прижмется носом к стеклянной двери с другой стороны. Может быть, в его глазах блеснет слеза. Вот тогда она почувствует себя отомщенной…
— Что это ты скалишься? — спросила Мэй, толкая Элли в бок.
— Да так. Иди-ка в зал, — ответила Элли и, открыв дверь, выпроводила сестер к гостям.
Около полуночи гости стали расходиться. Элли смертельно устала. Она собирала вещи, а сестры тем временем допивали оставшееся после вечеринки шампанское и весело сплетничали о гостях. Хорошо хоть Гвен помогала ей заполнять коробки пустой посудой, иначе бы пришлось провозиться всю ночь.
Зевнув, Гвен заметила, что у нее уже не тот возраст, чтобы ходить по вечеринкам. Тем не менее она не попросила дочерей о помощи. Элли считала, что она донельзя избаловала обеих дочерей и теперь их уже невозможно исправить. Хорошо, если они найдут богатых мужей. Тогда у них будет прислуга и им не надо будет ничего делать самим.
Подойдя к автомобилю, Элли вдруг поняла, что забыла обуться. Ее золушкины туфли так и остались в подсобке на кухне. Вернуться? Но там она может столкнуться с ним… Лучше она купит другую обувь, по сезону. Выводя свой грузовичок на дорогу, Элли босыми ногами жала на педали. Оглянувшись, она увидела ярко освещенный дом. Но Джека Мартина на пороге не было. Он не смотрел ей вслед.
Ее нисколько не разочаровал тот факт, что он не подошел к ней сам и не попросил поработать у него. Иначе он тут же получил бы решительный отказ. И зачем только она обернулась в надежде увидеть его на пороге? Любопытство, только и всего. Элли с облегчением вздохнула. Вечер закончился, и ей не придется встречаться с ним снова.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Джек Мартин вздохнул с облегчением. Он уютно устроился в своем кабинете, включил джазовую музыку и приготовился отдыхать. Пока все шло хорошо. Но он знал, что нельзя ни на что полагаться, пока данные ему обещания не будут скреплены подписями. Слишком часто его постигало разочарование, когда в последний момент верное, казалось бы, дело неожиданно срывалось.
Все началось давно, когда ему было всего девять лет. Его мать выступила против его отца. Она заявила, что Спенсер Мартин уделяет слишком много времени своему бизнесу и слишком мало — ей. Прощаясь, она пообещала вернуться за сыном, но потом вышла за кого-то замуж, а ее избранник не захотел воспитывать чужого ребенка. Много позже она вернулась в надежде возобновить с ним отношения, но Джеку Мартину мать была уже не нужна. Его воспитали многочисленные няньки, и он чувствовал себя независимым и самодостаточным во многом благодаря дистанционному воспитанию со стороны отца. С самого раннего детства он усвоил жизненный стиль отца, где главным устремлением была работа, не терпящая легкомысленного отношения. Вот так и получилось, что, когда Спенсер отошел отдел, бразды правления фирмой взял Джек.
Но и теперь отец часто появлялся в офисе, заглядывал сыну через плечо и давал советы. Никогда не вкладывай средства в одиночные предприятия; никогда не вкладывай средства в рестораны. Разумно рискуй в делах, но никогда не рискуй в личной жизни. Именно там я совершил ошибку. Всего одну, но зато какую! Конечно, он имел в виду свою женитьбу на матери Джека.
Прошли годы, а Спенсер никак не мог простить жене уход. Играй в нападении, мальчик, часто учил он. Не топчись на одном месте. Женщины не понимают, как тяжело дается успех. Они все требуют, требуют, требуют. Берут, берут, берут.
Джек так и поступал, но не оттого, что следовал советам отца. Так было для него проще. Да и зачем ему жена? Домашнее хозяйство вела Ханна, преданная и верная, она проявляла здоровый интерес к его жизни, но никогда не вмешивалась в его дела. Насмотревшись на семейную жизнь своих друзей, он убедился, что по сравнению с ними он — просто счастливый человек.
И тем не менее Джек то и дело вспоминал свою вторую встречу с Золушкой. Сначала он не узнал ее — в этом смешном наряде, босоногую с забранными назад светлыми волосами. Когда она была у него в офисе, ее волосы были распущены по плечам, гладкие и шелковистые. Ему тогда так и хотелось провести по ним ладонью…
Тогда на ней была короткая юбка и белая кофточка. Он любовался длинными стройными ногами девушки, которые она, явно нервничая, все время пыталась переставить поудобнее. Хорошо, что ему не надо было придумывать предлог, чтобы отказать ей, он был слишком погружен созерцанием ее ног — слова нашлись сами.
Жалел ли он о том, что отказал ей? Конечно. Было ли у него желание ссудить ей деньги лишь на том основании, что она показалась ему привлекательной и что у нее такие длинные ноги и шелковистые волосы? Никакого такого желания у него не было. Джек, как и любой нормальный мужчина, любил женщин, но никогда не терял при этом головы. Они приходили и уходили, и он расставался с ними без всякого сожаления. Джек предпочитал работу. Так всегда было, и так всегда будет.
Но… он продолжал думать о ней. Откуда она взялась? И какого черта она явилась, если всем известно, что Джек Мартин не ведет никаких дел с рестораторами? Но сегодня, когда он случайно заглянул в ее глаза, на него снова нахлынули разнообразные мысли.
Она, наверное, решила, что он жестокосердный, так как не одолжил ей денег. А что бы она подумала, если бы он вдруг вдохновился ее идеей создать бистро по соседству и выписал бы ей чек на требуемую сумму? Люди понятия не имеют, что о финансистах судят по успеху последнего инвестируемого ими предприятия. Ошибка в таком деле недопустима. Так он может растерять всех своих клиентов и развалить фирму. Джек внушал себе, что ему совершенно безразлично, что именно она подумала и какое суждение вынесла о принципах его работы. Его и раньше называли жестоким, но он не собирается менять свою позицию. Ничье мнение его не заботит ни в коей мере.
Джек встал с места и потянулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25