Завещание Яаа
Тонгора почти оглушил предсмертный вой Магшука. Железные тиски его объятий разжались, и северянин, обернувшись, увидел, как громадный зверочеловек опускается на землю. С губ его сочилась кровь, из груди торчала стрела, угодившая прямо в сердце. Деревню зверолюдей охватила паника. Дождь тускло сверкающих стрел сыпался на каннибалов со всех сторон.
Схватив кинжал с каменным наконечником, Тонгор бросился к Соомии. Лицо девушки побледнело, обнаженная грудь взволнованно вздымалась и опадала, однако прерывистое дыхание было единственным проявлением чувств, обуревавших ее. Одним взмахом кинжала валькар избавил принцессу от веревок и кинулся освобождать Карма Карвуса.
В этот момент из окружавшей деревню тьмы выступил клин воинов, рассекший толпу мечущихся по площади зверолюдей так же легко, как форштевень боевого корабля вспарывает морские волны. Нападавшие были одеты в черно-красную кожаную форму воинов Турдиса, и эмблемы с изображением дракона сверкали на их щитах. Длинные блестящие копья разили без промаха, грозные мечи потускнели от крови.
В суматохе, воцарившейся на площади, Тонгору не составило труда отвязать Соомию и Карма Карвуса от столбов, но теперь они оказались в кольце избивающих зверолюдей воинов, среди которых северянин узнал несколько знакомых лиц. Тонгор испытал некоторое удивление: неужели всего месяц назад он носил подобную форму… Столько всего успело произойти!
Когда большая часть зверолюдей была убита, а оставшиеся в живых попрятались в хижинах, на площадь выехал восседавший на кротере даотар — командир тысячи воинов, в число которых некогда входил и Тонгор. По его знаку два воина взяли животное под уздцы, после чего даотар спешился и широким шагом направился к Тонгору. Это был высокий мужчина средних лет с коротко подстриженными — под шлем — жесткими короткими волосами, фигура его дышала силой и мужеством. На умном, коричневом от загара лице его выделялись черные пронзительные глаза, твердо очерченный рот обрамляли усы и короткая борода.
Свет факелов отражался от его покрытой изящной чеканкой позолоченной кирасы и украшенных самоцветами знаков различия. Звали даотара Баранд Тон.
— Клянусь Отцом Слаутером, вот и Тонгор-валькар! — воскликнул даотар, и глаза его сверкнули. Затем он перевел взгляд на затихших при его приближении воинов, ослепленных наготой Соомии.
— Отар! — рявкнул даотар, и командир сотни, расталкивая соратников, торопливо приблизился.
Баранд Тон сорвал с плеч сотника красивый алый плащ и протянул его Соомии. Поспешно закутавшись в него, девушка взглядом поблагодарила даотара, который вновь повернулся к спокойно наблюдавшему за происходящим Тонгору.
— Мы получили сообщение от дозорных. На границе с джунглями Ковии они заметили прошлой ночью летучий корабль сарка. Я подумал, что мы, вероятно, встретим тебя где-нибудь на валькарском побережье, и не ошибся. Кажется, мы успели как раз вовремя, чтобы спасти вас от участия в пиршестве людоедов и… доставить на справедливый суд сарка.
— Если ты считаешь, что должен поступить именно так, удовольствуйся мной, — предложил Тонгор, не теряя присутствия духа. — Мои спутники не имеют отношения ни к моему побегу, ни к похищению летучего корабля. Это принцесса Соомия из Патанги — законная саркайя, принцесса из Дома Чонда. А это Карм Карвус — аристократ из Тсаргола. Им незачем являться на «справедливый» суд вашего сарка — Фала Турида, и я требую, чтобы ты разрешил им идти своей дорогой.
Даотар вежливо поклонился Карму Карвусу, должным образом приветствовал принцессу, но, выслушав требование Тонгора отпустить их, упрямо покачал головой:
— Я не могу позволить им идти, куда они захотят. Моя обязанность доставить вас в Турдис, чтобы его милость лично решил вашу судьбу. Отар! Выдели кротеров для принцессы Патанги и воина из Тсаргола. Поручаю тебе позаботиться о них. Что же касается этого валькарского изменника, вора и убийцы, то пусть он в цепях следует за кротером. На рассвете мы прибудем в Турдис.
Всю ночь длинноногие кротеры несли воинов и их пленников по запутанным лесным тропинкам, пока одна из них не вывела отряд на дорогу Фала Турида. По ней-то они и ехали весь остаток пути, и, когда первые лучи солнца озарили восток, всадники увидели на горизонте мрачные стены Турдиса. Чем ближе подъезжали они к городу, тем величественнее и наряднее казались высящиеся над черными стенами столицы башни и купола зданий, металлическая и мраморная отделка которых в лучах восходящего солнца сияла не хуже чистого золота. Въехав ранним утром в Караванные ворота, отряд двинулся безлюдными улицами к огромной гранитной крепости. После небольшой задержки массивные ворота отворились. Прибывшие оказались на крепостном дворе. Окруженные стражниками Соомия и Карм Карвус проследовали в отведенные им покои, а Тонгор под надежной охраной был доставлен в тюремную камеру.
Осмотрев голый каменный пол и столь же неприглядные стены темницы, он убедился, что бежать отсюда ему вряд ли удастся. Даже если бы его не лишили оружия, он все равно до поры до времени не смог бы ничего предпринять. Оставалось одно — ждать и набираться сил, что северянин и не преминул сделать. Опустившись на пол, он прикинул, сколько часов сна ему удастся урвать, прежде чем его поволокут к подножию трона сарка. Получалось, что времени еще оставалось достаточно, и Тонгор, не привыкший тратить его попусту, растянулся на холодном камне, не обращая внимания на отсутствие комфорта, смежил веки и мгновенно уснул. Полная опасностей жизнь приучила валькара не терзаться сожалениями о содеянном или о том, что сделать ему почему-либо не удалось. Он привык не слишком задумываться о подстерегавших его в будущем опасностях, но твердо помнил, что встречать их лучше, хорошо выспавшись и набравшись сил, насколько это позволят обстоятельства.
Спустя несколько часов Тонгор проснулся свежим и хорошо отдохнувшим. Подойдя к двери камеры, он начал звать тюремщика и сопровождал свои призывы отборнейшей бранью до тех пор, пока в коридоре не послышались шаркающие шаги охранника, решившего наконец узнать, что означает поднятый заключенным шум. Увидев в руке Тонгора монеты, он перестал ворчать и принес узнику малоаппетитной снеди. Северянин уже запамятовал, когда ел в последний раз и, чувствуя, что в животе его пусто, как в опорожненной фляге, быстро разделался с грубой пищей. Вору, пирату и наемнику не пристало быть привередливым в еде, и валькар мог есть что угодно, где угодно и в каких угодно условиях.
Несколько позже в камеру вошла охрана, получившая приказ отвести Тонгора к трону Дракона Фала Турида. Это были люди даотара Баранда Тона, среди которых, увы, не оказалось старых товарищей Тонгора, знавших его во времена, когда и сам он носил красные с черным одежды Турдиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38