Сразу за ними следовала огромная повозка, в которой Химог Тун и отданные в его распоряжение младшие хранители везли стеклянные шары, наполненные черным дымом безумия… Шары эти, правда, укрывала от любопытных глаз гора пестрого шелка.
За смертоносной повозкой ехала колесница Верховного хранителя, сопровождаемая более скромно убранными колесницами с его свитой и повозками с пленниками. Среди пленников Соомия с замиранием сердца разглядела крепкую фигуру закутанного в серый плащ мужчины — это был герцог Мэл, владетель Тесонии. Рядом с ним находился барон Селверус и виконт Дру — сторонники дома Чонда, подвергавшиеся гонениям с тех пор, как Верховный хранитель захватил власть в Патанге. Вероятно, Вапас Птол рассчитывал сломить их сопротивление и превратить в своих почитателей, продемонстрировав ужасающую мощь черного дыма.
Толпа по обеим сторонам широкой Сочианской дороги сдержанно встретила появление Верховного хранителя, но при виде Соомии люди заволновались, послышались крики изумления и радостные восклицания. Народ не забыл свою саркайю и приветствовал ее, как подобало приветствовать наследницу дома Чонда.
Вскоре процессия подошла к стенам дворца сарков, и Соомия получила возможность полюбоваться окружавшими его садами и парками. Здесь девушка родилась и выросла, но теперь этот дом, который она не видела уже несколько недель, навсегда потерян ею. Принцесса мрачно усмехнулась, вспомнив о замыслах Вапаса Птола перебраться из дворца хранителей во дворец сарков. Хорошо еще, что он пока не решился присвоить себе королевский титул и не успел изгадить ее дворец своим присутствием.
Глазам принцессы открылся городской базар, покупатели и продавцы которого, покинув лавки и навесы, высыпали на край дороги, не желая пропустить столь редкостное и красочное зрелище. Впрочем, залитая солнцем Патанга радовала глаз ничуть не меньше, чем процессия Верховного хранителя. Золотые знамена развевались на башнях и шпилях, богатые красочные ковры висели на балконах, дабы украсить и без того великолепные фасады домов с мраморными статуями и яркими мозаичными панно. Громадные алые купола, быть может, и давшие Патанге название Города Огня, сияли на солнце, как чешуя казгана у ядовитейшей змеи Лемурийских пустынь. Зеленые кроны деревьев качались на ветру, и большие пестрые бабочки, азуло, парили над ними, подобно цветным бумажным змеям, запущенным неугомонной ребятней.
Процессия подъезжала все ближе и ближе к границе города, и вот высокие и мощные ярко-красные стены Патанги нависли над ней, закрывая солнце.
Вапас Птол и сопровождавшие его хранители и пленники покинули колесницы и начали подниматься по лестницам на возвышавшиеся над Западными воротами башни, с которых хорошо просматривались окружавшие город рати Фала Турида.
Раскинувшиеся за стенами Патанги зеленые поля неузнаваемо изменились за прошедшие сутки. Войско Турдиса, растянувшееся вдоль городских стен, изрядно потоптало их, и, во всяком случае, в глаза собравшихся на башнях бросались прежде всего не посевы, а сверкавшие на солнце копья и шлемы, мечи и щиты ратников Фала Турида. Многочисленные черно-алые знамена Турдиса развевались рядом с зелено-серебряными стягами Шембиса. Вражеское войско готовилось начать штурм.
Отряды лучников, копьеносцев и меченосцев ждали лишь сигнала своих командиров. Соомия видела, как тут и там группы воинов в кожаных доспехах и медных шлемах тащат длинные штурмовые лестницы. Массивные тараны, изготовленные из толстых бревен твердого дерева и снабженные мощными железными наконечниками, были уже нацелены на створки Западных ворот. Тараны, всадники на кротерах и зампах, бесчисленные отряды пеших воинов в доспехах из полированного металла, развевающиеся знамена — все это производило устрашающее впечатление.
С воротных башен фигуры отдельных людей казались едва различимыми черточками, но скопления военачальников бросались в глаза даже на таком солидном расстоянии. В центре войска возвышался восседавший на белоснежном зампе Фал Турид. Красно-золотое одеяние и шлем в виде дракона с распростертыми крыльями выделяли его из толпы советников и даотаров, расположившихся, как отметила с легким презрением Соомия, весьма далеко от городских стен.
На ярком фоне Фала Турида девушка заметила черное пятно фигуры Талабы и вздрогнула. Ей хотелось верить, что Тонгор все еще жив, но она понимала, что это невозможно. Мысль о его смерти повергла принцессу в трепет, и она поспешно отвела взгляд от сгорбленного убийцы, прозванного жителями Турдиса Мастером Пыток. Среди даотаров она разглядела Баранда Тона по его зеленому плащу, шлему с алым плюмажем и позолоченной кирасе. Увидела она и Хайяша Тора, гарцевавшего на лоснящемся кротере. Фиолетово-коричневый плащ даотаркона развевался за его спиной и в лучах солнца цветом своим напоминал запекшуюся кровь.
Соомия украдкой взглянула на Желтого хранителя, тоже пристально рассматривавшего рати осаждавших. Холодная улыбка кривила его тонкие губы, когда он видел столь многочисленное и могучее войско, которое ему ничего не стоило разгромить.
Принцесса перевела взгляд на стоящего у края башни Химога Туна, готовившего к бою смертоносные черные шары. Установленные на деревянные треножники, они были обращены своими жерлами на стоящих перед стенами Патанги людей. Одно открывающее клапан движение, и из металлических трубок повалит черный дым. Страшная отрава опустится на окружавших город воинов, наполнит их легкие, и безумие овладеет огромным войском…
Представив, что за этим последует, Соомия поежилась от ужаса. Воины, которых ждала столь чудовищная смерть, являлись, казалось бы, ее врагами, но ведь и окружавших принцессу желтых хранителей она никак не могла отнести к числу своих Друзей! Получалось, что, кто бы ни победил в предстоящей бойне, она-то во всяком случае потерпит поражение… И снова, в который уже раз, девушка пожалела, что рядом с ней нет Тонгора, который обнимал бы ее, оберегал и наверняка нашел бы способ унести ее прочь от этого отвратительного места, где с минуты на минуту должно начаться кошмарное избиение, по существу беззащитных, людей. Ей подумалось, что она уже очень и очень давно не видела человека, которому отдала свое сердце и который, без сомнения, лежит сейчас мертвым где-то в подземельях Турдиса. Увы, никогда уже больше ей не взглянуть в его странные золотистые глаза, не увидеть его спокойную, ободряющую улыбку, не ощутить себя в кольце его мощных, надежных рук, способных защитить ее от любой опасности. Соомия почти желала смерти, ведь, перейдя границу между светом и тьмой, она, быть может, снова встретится со своим возлюбленным и ощутит крепость его ласковых рук…
Рев труб прервал печальные размышления принцессы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
За смертоносной повозкой ехала колесница Верховного хранителя, сопровождаемая более скромно убранными колесницами с его свитой и повозками с пленниками. Среди пленников Соомия с замиранием сердца разглядела крепкую фигуру закутанного в серый плащ мужчины — это был герцог Мэл, владетель Тесонии. Рядом с ним находился барон Селверус и виконт Дру — сторонники дома Чонда, подвергавшиеся гонениям с тех пор, как Верховный хранитель захватил власть в Патанге. Вероятно, Вапас Птол рассчитывал сломить их сопротивление и превратить в своих почитателей, продемонстрировав ужасающую мощь черного дыма.
Толпа по обеим сторонам широкой Сочианской дороги сдержанно встретила появление Верховного хранителя, но при виде Соомии люди заволновались, послышались крики изумления и радостные восклицания. Народ не забыл свою саркайю и приветствовал ее, как подобало приветствовать наследницу дома Чонда.
Вскоре процессия подошла к стенам дворца сарков, и Соомия получила возможность полюбоваться окружавшими его садами и парками. Здесь девушка родилась и выросла, но теперь этот дом, который она не видела уже несколько недель, навсегда потерян ею. Принцесса мрачно усмехнулась, вспомнив о замыслах Вапаса Птола перебраться из дворца хранителей во дворец сарков. Хорошо еще, что он пока не решился присвоить себе королевский титул и не успел изгадить ее дворец своим присутствием.
Глазам принцессы открылся городской базар, покупатели и продавцы которого, покинув лавки и навесы, высыпали на край дороги, не желая пропустить столь редкостное и красочное зрелище. Впрочем, залитая солнцем Патанга радовала глаз ничуть не меньше, чем процессия Верховного хранителя. Золотые знамена развевались на башнях и шпилях, богатые красочные ковры висели на балконах, дабы украсить и без того великолепные фасады домов с мраморными статуями и яркими мозаичными панно. Громадные алые купола, быть может, и давшие Патанге название Города Огня, сияли на солнце, как чешуя казгана у ядовитейшей змеи Лемурийских пустынь. Зеленые кроны деревьев качались на ветру, и большие пестрые бабочки, азуло, парили над ними, подобно цветным бумажным змеям, запущенным неугомонной ребятней.
Процессия подъезжала все ближе и ближе к границе города, и вот высокие и мощные ярко-красные стены Патанги нависли над ней, закрывая солнце.
Вапас Птол и сопровождавшие его хранители и пленники покинули колесницы и начали подниматься по лестницам на возвышавшиеся над Западными воротами башни, с которых хорошо просматривались окружавшие город рати Фала Турида.
Раскинувшиеся за стенами Патанги зеленые поля неузнаваемо изменились за прошедшие сутки. Войско Турдиса, растянувшееся вдоль городских стен, изрядно потоптало их, и, во всяком случае, в глаза собравшихся на башнях бросались прежде всего не посевы, а сверкавшие на солнце копья и шлемы, мечи и щиты ратников Фала Турида. Многочисленные черно-алые знамена Турдиса развевались рядом с зелено-серебряными стягами Шембиса. Вражеское войско готовилось начать штурм.
Отряды лучников, копьеносцев и меченосцев ждали лишь сигнала своих командиров. Соомия видела, как тут и там группы воинов в кожаных доспехах и медных шлемах тащат длинные штурмовые лестницы. Массивные тараны, изготовленные из толстых бревен твердого дерева и снабженные мощными железными наконечниками, были уже нацелены на створки Западных ворот. Тараны, всадники на кротерах и зампах, бесчисленные отряды пеших воинов в доспехах из полированного металла, развевающиеся знамена — все это производило устрашающее впечатление.
С воротных башен фигуры отдельных людей казались едва различимыми черточками, но скопления военачальников бросались в глаза даже на таком солидном расстоянии. В центре войска возвышался восседавший на белоснежном зампе Фал Турид. Красно-золотое одеяние и шлем в виде дракона с распростертыми крыльями выделяли его из толпы советников и даотаров, расположившихся, как отметила с легким презрением Соомия, весьма далеко от городских стен.
На ярком фоне Фала Турида девушка заметила черное пятно фигуры Талабы и вздрогнула. Ей хотелось верить, что Тонгор все еще жив, но она понимала, что это невозможно. Мысль о его смерти повергла принцессу в трепет, и она поспешно отвела взгляд от сгорбленного убийцы, прозванного жителями Турдиса Мастером Пыток. Среди даотаров она разглядела Баранда Тона по его зеленому плащу, шлему с алым плюмажем и позолоченной кирасе. Увидела она и Хайяша Тора, гарцевавшего на лоснящемся кротере. Фиолетово-коричневый плащ даотаркона развевался за его спиной и в лучах солнца цветом своим напоминал запекшуюся кровь.
Соомия украдкой взглянула на Желтого хранителя, тоже пристально рассматривавшего рати осаждавших. Холодная улыбка кривила его тонкие губы, когда он видел столь многочисленное и могучее войско, которое ему ничего не стоило разгромить.
Принцесса перевела взгляд на стоящего у края башни Химога Туна, готовившего к бою смертоносные черные шары. Установленные на деревянные треножники, они были обращены своими жерлами на стоящих перед стенами Патанги людей. Одно открывающее клапан движение, и из металлических трубок повалит черный дым. Страшная отрава опустится на окружавших город воинов, наполнит их легкие, и безумие овладеет огромным войском…
Представив, что за этим последует, Соомия поежилась от ужаса. Воины, которых ждала столь чудовищная смерть, являлись, казалось бы, ее врагами, но ведь и окружавших принцессу желтых хранителей она никак не могла отнести к числу своих Друзей! Получалось, что, кто бы ни победил в предстоящей бойне, она-то во всяком случае потерпит поражение… И снова, в который уже раз, девушка пожалела, что рядом с ней нет Тонгора, который обнимал бы ее, оберегал и наверняка нашел бы способ унести ее прочь от этого отвратительного места, где с минуты на минуту должно начаться кошмарное избиение, по существу беззащитных, людей. Ей подумалось, что она уже очень и очень давно не видела человека, которому отдала свое сердце и который, без сомнения, лежит сейчас мертвым где-то в подземельях Турдиса. Увы, никогда уже больше ей не взглянуть в его странные золотистые глаза, не увидеть его спокойную, ободряющую улыбку, не ощутить себя в кольце его мощных, надежных рук, способных защитить ее от любой опасности. Соомия почти желала смерти, ведь, перейдя границу между светом и тьмой, она, быть может, снова встретится со своим возлюбленным и ощутит крепость его ласковых рук…
Рев труб прервал печальные размышления принцессы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38