Съежившись под одеялом, Дейзи вспоминала, что происходило дальше.
То, как они добрались до клуба, смутно отпечаталось в ее голове, но она отчетливо помнила низкие кожаные диваны и прозрачную жидкость в толстых скандинавских стаканах перед каждым из них. И музыка… Она помнила, как заверещала от радости, когда ди-джей поставил «Мы все одна семья». Дейзи обожала эту песню. Следом перед ее глазами всплыла другая картина, и она поморщилась. Она помнила, как вдруг вскочила с места и стала кружиться перед всеми, даже не выходя на площадку для танцев. Потом скинула жакет, потому что ей стало жарко. Рикардо что-то говорил ей, мол, нехорошо, надо надеть жакет, потому что не полагается танцевать в бюстье. Даже если это потрясающая вещь от Эль Макферсон, больше похожая на топ, чем на бюстгальтер.
– Он подходит к моим трусикам, – печально настаивала Дейзи, потому что это было очень важно. Женщины, которые заботятся о таких деталях, всегда удерживают своих мужчин, она была уверена в этом. Это были те женщины, которые умели радовать своих мужчин и которых не бросали.
Дейзи всегда относила себя к таким женщинам. Она регулярно отдавала в чистку вещи Алекса, даже не дожидаясь его напоминания. Знала, какую зубную пасту он любит, и покупала только ее. Она всегда собственноручно складывала его рубашки, когда он собирался в деловую поездку. И она целовала его в шею, как советовали женские журналы. Мужское адамово яблоко являлось эрогенной зоной, и если поцеловать туда, это пробуждает желание в мужчине. Она делала все это – и что же получила взамен?
Рикардо притянул ее к себе, его объятие было теплым и приятным. Он был очень деликатным человеком, и то, что сейчас он обнимал Дейзи, было вполне естественным. Выше ее ростом и такой же худощавый, как Алекс. Дейзи уютно притулилась в руках Рикардо, вдыхая аромат его белой рубашки и одеколона «Ветивер» и придерживая свой трикотажный кардиган, который норовил соскользнуть с ее плеч. О, как прекрасно, когда кто-то обнимает тебя! Что, если больше никто и никогда не сделает этого? Эта мысль заставила ее заплакать, и она еще ближе прижалась к Рикардо, спрашивая себя, нравится она ему или нет. Кажется, ему хорошо, и она соскучилась по мужским рукам.
Рикардо осторожно высвободился из объятий Дейзи и усадил ее на место. Словно перед ним был манекен, а не живая женщина, он осторожно надел жакет на Дейзи и застегнул все кнопки, не прикасаясь к ее коже.
– Я не нравлюсь тебе? – с трудом выговорила она, настолько пьяная, что уже, казалось, алкоголь сочился сквозь поры. – Я похудела по сравнению с тем, какой была пять лет назад.
Рикардо сел рядом и заглянул в ее затуманенные глаза.
– Мы с тобой несовместимы, – сказал он мягко.
– Ты хочешь сказать, что я не твой тип? – пробормотала Дейзи. Наверное, она ничей тип. Единственный, кому она нравилась, был Алекс. Но это в прошлом.
Рикардо сжал ее лицо в ладонях с нежностью, подобной той, с какой родители держат маленькое личико своего ребенка, чтобы поцеловать на ночь.
– Нет, ты очень милая, – сказал он. И она смогла увидеть сожаление в его глазах.
«Конечно, он же гей», – думала она сейчас, сгорая от стыда, желая забраться с головой под одеяло и оставаться там до тех пор, пока все не забудут, как она напилась.
Вообще-то Дейзи была едва знакома с Рикардо. Правда, За-За что-то рассказывала ей, да и просто можно было понять… Рикардо не кичился своей принадлежностью к племени геев.
Открытка. Она пошлет открытку с извинениями.
Другая волна воспоминаний накрыла ее, заставив вздрогнуть. Кей-Си, фотограф. О Боже, что она делала с ним?! Никто толком не знал его полного имени, а Мэри Диллон, которая однажды пригласила его для съемок в «Тиару Джорджии», говорила, что это настоящий Красавчик Силач, потому что он очень сексуальный и ему так идет двухдневная небритость. Он носил рубашку из джинсовой ткани, которая облегала его торс, подчеркивая мощную мускулатуру, и дымил как паровоз, но это не умаляло его привлекательности, и если бы компания «Мальборо» искала новое лицо для своей рекламы – этакого сексуального ковбоя, – то он вполне мог бы подойти.
Кей-Си присел рядом с Дейзи.
– Жизнь – препротивная сука, – сказал он, затягиваясь сигаретой.
– Здесь нельзя курить, – всполошилась Дейзи, несмотря на количество выпитого мартини. В клубах и ресторанах не разрешалось курить, поэтому изготовители огромных пепельниц, стоявших у входа, преуспевали в своем бизнесе. За-За, которая не курила, говорила, что часто выходит на улицу, чтобы пообщаться с курильщиками, потому что среди них можно встретить очень интересных людей.
– Ну и что с того? – Кей-Си выпустил струйку дыма в потолок.
Какая-то часть затуманенного сознания Дейзи мгновенно прояснилась.
– Ты прав, – сказала она. Что ей дало то, что она всегда была послушной девочкой? – Дай мне, – попросила Дейзи. Она никогда не курила, хотя ее мать трудно было представить без сигареты в изящной руке.
Дейзи затянулась и почувствовала, как приятное расслабление пронизывает ее тело. «Неужели все дело в сигарете?» – подумала она. Но она действительно расслабилась. Или это мартини?
– Вы нарушаете закон, – послышался низкий голос.
Дейзи подняла глаза и увидела, что угрожающе огромный охранник склонился над ними.
– Я вынужден попросить вас выйти. У нас очень строгие правила насчет курения.
Глаза Кей-Си, уже и так сузившиеся от усталости и дыма, превратились в узкие щелки. Он бросил недокуренную сигарету на пол, загасил ее каблуком грубого ковбойского сапога и допил виски.
Дейзи внезапно ощутила себя бесшабашной девчонкой, которая говорит своей директрисе: «А, начхать!» – и сделала то же самое.
– Мы и так собирались уходить! – рявкнул Кей-Си и потянул ее за собой.
Дейзи поморщилась, пытаясь приподнять голову с подушки. Она ушла с Кей-Си, но дальше все было как в тумане, хотя она смутно помнила, как они приехали к ней домой, как сидели перед камином, целовались и потом… О, ради Бога, не надо! Она открыла глаза, повернулась в постели. Нет, она была одна.
– Слава Богу, – прошептала она с облегчением. Что бы там ни было, слава Богу. Она не спала с ним. Это было бы непростительно, глупо, совершенно по-идиотски, не говоря уже об Алексе. Как рассказать Алексу об этом? Но тут она вспомнила, что не должна ничего рассказывать Алексу. Он больше не существует в ее жизни и не имеет права ревновать.
Когда стыд вновь охватил ее, Дейзи съежилась от страха, стараясь утешить себя хотя бы тем, что она, слава Богу, не переспала с Кей-Си.
Но напилась она, должно быть, до потери сознания. На ней все еще были совершенно не сексуальные черные колготки поверх трусов. Слишком тугие, чтобы стащить их с нее. И, слава Богу.
Дейзи попыталась осторожно подняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121