Эли остановился, вышел из машины, приблизился к девушке и, вытянув ремень, воткнул его в паз.
— Послушай, — резко сказал он, усаживаясь на место, — не думай больше об этом, ладно? — С этими словами он съехал с обочины, так и не поняв, какой черт тянул его за язык добавить: — Женщины часто до меня дотрагиваются, так что я уже к этому привык.
— О.
Всего лишь «О», и больше ни звука. И все же по каким-то необъяснимым причинам что-то в ее голосе обожгло его душу. Эли прибавил скорость, давая себе раз и навсегда клятву отказаться от попыток сделать доброе дело.
Весь остаток пути по дороге домой молодые люди хранили молчание. И только после того, как он припарковался и запуганная девушка опрометью бросилась в дом, Эли вспомнил, что не спросил у нее про котенка.
Черт возьми, это просто не его день.
Глава пятая
Среди многочисленных построек в огромном имении был небольшой деревянный домик, окруженный раскидистыми дубами. Когда-то это место было самым излюбленным убежищем Норы. Она спасалась там от зоркого дедовского ока. Однако Нора не заходила туда уже очень давно, пока в ее жизнь не вошла Шельса.
Понятно, что для девятилетнего ребенка домик казался настоящим дворцом. Первая неделя Шельсы в Виллоу-Ран прошла за выгребанием накопившегося там мусора, паутины и беличьих гнезд, конечно, не без помощи Норы. Они сметали с крыши сухие листья, мыли окна, меняли перегоревшие лампочки. А при помощи обыкновенной метлы под слоем пыли они обнаружили множество разнообразных запасов — от «мешочка со смехом» и матраса до детского чайного набора.
Теперь деревянным домиком вполне можно было пользоваться. Последние несколько дней у Шельсы и Норы выработалась привычка встречаться там после того, как девушка возвращалась с работы. Иногда они просто вытаскивали матрас и валялись на крыше, разглядывая сквозь листья небо и слушая щебетание птиц. Иногда читали, поглощая гамбургеры, но чаще весело болтали обо всем, что приходило в голову.
Сегодня они расположились на крыше, греясь на солнышке. Шельса делала Норе прическу, хотя дело не шло дальше расчесывания и болтовни. Это был один из знойных летних дней, когда единственными звуками были приглушенное жужжание пчел и других насекомых, занятых своей обычной работой, да насвистывания разных птиц.
— У тебя такие длинные волосы, — радостно заметила Шельса. — Как у Русалочки.
Нора прикрыла глаза, подставила лицо солнцу, и из ее груди вырвался сладкий вздох. Девушке явно нравилось, когда Шельса водила щеткой по тяжелой копне ее волос.
— А почему ты их никогда не распускаешь?
— Но они очень длинные и все время пугаются.
— Они такие красивые.
Нора одарила девочку нежным взглядом, а Шельса наконец отложила щетку в сторону и бережно разделила волосы на три части.
— И ты никогда не хотела подстричься?
— Когда была маленькой.
— А почему не подстриглась?
— Из-за деда, он считал, у женщины должны быть длинные волосы.
— Почему? — Девочка начала старательно заплетать ей косу.
— Потому что так женственней. Шельса хмыкнула.
— Но это же глупо. Волосы Эли длиннее моих, но это еще не значит, что он женственней.
Нора вздрогнула, и внутри у нее все сжалось, как всегда, при упоминании его имени.
На первый взгляд после их возвращения из продуктового магазина ничего не изменилось, но между ними возникла некая, едва уловимая ниточка, которой не было раньше. Напрасно Нора пыталась найти этому объяснение. Снова и снова она прокручивала их поездку, но ничего, кроме того мимолетного прикосновения, так и не вспомнила. К тому же она теперь знала, что дело совсем не в этом, Эли не лгал, говоря, что к подобному привык. Но если не это, то что же?
— А знаешь что? — Норе показалось, что девочка отвечает на мучивший ее вопрос. — Я думаю, что, если ты снова захочешь подстричься, сделай это. Это же так круто, быть взрослой. Можно делать все, что захочешь.
— Это только так кажется, — ответила Нора, — все не так просто.
— Может быть, — неуверенно проговорила девочка. — Только я не понимаю, кто может тебя остановить?
— Не в этом дело…
— Эй, Шельса. Ты там? — Знакомый мужской голос, раздавшийся снизу, не дал Норе договорить.
— Это папа! — воскликнула девочка и начала торопливо спускаться по узкой, крутой и темной лестнице. — Привет!
— Привет! — Его голос был совсем близко.
— Что ты здесь делаешь, папа?
— Пришел узнать, не собираешься ли ты на ужин.
— А переодеваться надо?
— Нет, если не хочешь. Вряд ли мы пойдем в ресторан. Мой смокинг еще в химчистке, — поддразнил ее Эли.
— О-о, — проворчала девочка.
— Ладно, почему бы тебе не спуститься и не присоединиться ко мне?
— А можно взять Нору?
— Шельса, нет! — прошептала Нора, качая головой.
Но девочка не обращала на нее внимания, ожидая ответа отца.
Последовала продолжительная пауза, наконец Эли сказал:
— Да, почему бы и нет, если она захочет. Хотя я не знаю, когда она придет.
— Да она уже давно здесь, — снисходительно сказала Шельса. — Я спускаюсь. — Она повернулась к Норе. — Пойдем, будет весело.
— Шельса, я не думаю…
— Ну пожалуйста, Нора. Очень тебя прошу. Я так хочу, чтобы ты пошла.
И Нора поняла, что не сможет устоять.
— Ладно… может, это и к лучшему.
— Отлично! — расплывшись в улыбке, Шельса подняла дверцу люка и, опустив ноги на ступеньки, начала спускаться.
Нора прикусила губу. Вот бы остаться сейчас здесь и никуда не ходить.
— Ну где же ты, Нора!
Немного помедлив, девушка распустила косу и поспешила к люку. Внизу стояли Шельса и Эли.
Нора подобрала платье. Интересно, что помешало ей надеть шорты, которые она купила специально для летнего домика?
Закрыв за собой люк, Нора начала спускаться.
— Итак, где мы будет сегодня ужинать? — поинтересовалась Шельса, наклонившись, чтобы застегнуть туфли.
— Не знаю, — рассеянно ответил Эли, заметив, как сначала появились знакомые белые кроссовки, затем лодыжки, икры и трогательные ямочки на сгибе колен. — А где бы ты хотела?
Как и следовало ожидать, девочка предпочла «Луп», который считался лучшим из самых старых заведений Кисскаунта. Это было одно из любимых мест голливудских знаменитостей 60-х. Тогда это было забавно — паркуешь машину в треугольной расщелине, к тебе на роликах подъезжает жующая жвачку официантка с длинным конским хвостом и берет заказ. Через несколько минут она привозит заказ на особом подносе и вешает его на окно. И вот уже на протяжении сорока лет это место пользуется неизменной популярностью среди подрастающего поколения Кисскаунта, и Шельса не стала исключением.
— Ничего другого я от тебя и не ждал.
— Ну так мы поедем?
Эли резко отвернулся, осознавая, что если не остановится, то просмотрит все глаза. Вряд ли нижнее белье девушки покорит его воображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Послушай, — резко сказал он, усаживаясь на место, — не думай больше об этом, ладно? — С этими словами он съехал с обочины, так и не поняв, какой черт тянул его за язык добавить: — Женщины часто до меня дотрагиваются, так что я уже к этому привык.
— О.
Всего лишь «О», и больше ни звука. И все же по каким-то необъяснимым причинам что-то в ее голосе обожгло его душу. Эли прибавил скорость, давая себе раз и навсегда клятву отказаться от попыток сделать доброе дело.
Весь остаток пути по дороге домой молодые люди хранили молчание. И только после того, как он припарковался и запуганная девушка опрометью бросилась в дом, Эли вспомнил, что не спросил у нее про котенка.
Черт возьми, это просто не его день.
Глава пятая
Среди многочисленных построек в огромном имении был небольшой деревянный домик, окруженный раскидистыми дубами. Когда-то это место было самым излюбленным убежищем Норы. Она спасалась там от зоркого дедовского ока. Однако Нора не заходила туда уже очень давно, пока в ее жизнь не вошла Шельса.
Понятно, что для девятилетнего ребенка домик казался настоящим дворцом. Первая неделя Шельсы в Виллоу-Ран прошла за выгребанием накопившегося там мусора, паутины и беличьих гнезд, конечно, не без помощи Норы. Они сметали с крыши сухие листья, мыли окна, меняли перегоревшие лампочки. А при помощи обыкновенной метлы под слоем пыли они обнаружили множество разнообразных запасов — от «мешочка со смехом» и матраса до детского чайного набора.
Теперь деревянным домиком вполне можно было пользоваться. Последние несколько дней у Шельсы и Норы выработалась привычка встречаться там после того, как девушка возвращалась с работы. Иногда они просто вытаскивали матрас и валялись на крыше, разглядывая сквозь листья небо и слушая щебетание птиц. Иногда читали, поглощая гамбургеры, но чаще весело болтали обо всем, что приходило в голову.
Сегодня они расположились на крыше, греясь на солнышке. Шельса делала Норе прическу, хотя дело не шло дальше расчесывания и болтовни. Это был один из знойных летних дней, когда единственными звуками были приглушенное жужжание пчел и других насекомых, занятых своей обычной работой, да насвистывания разных птиц.
— У тебя такие длинные волосы, — радостно заметила Шельса. — Как у Русалочки.
Нора прикрыла глаза, подставила лицо солнцу, и из ее груди вырвался сладкий вздох. Девушке явно нравилось, когда Шельса водила щеткой по тяжелой копне ее волос.
— А почему ты их никогда не распускаешь?
— Но они очень длинные и все время пугаются.
— Они такие красивые.
Нора одарила девочку нежным взглядом, а Шельса наконец отложила щетку в сторону и бережно разделила волосы на три части.
— И ты никогда не хотела подстричься?
— Когда была маленькой.
— А почему не подстриглась?
— Из-за деда, он считал, у женщины должны быть длинные волосы.
— Почему? — Девочка начала старательно заплетать ей косу.
— Потому что так женственней. Шельса хмыкнула.
— Но это же глупо. Волосы Эли длиннее моих, но это еще не значит, что он женственней.
Нора вздрогнула, и внутри у нее все сжалось, как всегда, при упоминании его имени.
На первый взгляд после их возвращения из продуктового магазина ничего не изменилось, но между ними возникла некая, едва уловимая ниточка, которой не было раньше. Напрасно Нора пыталась найти этому объяснение. Снова и снова она прокручивала их поездку, но ничего, кроме того мимолетного прикосновения, так и не вспомнила. К тому же она теперь знала, что дело совсем не в этом, Эли не лгал, говоря, что к подобному привык. Но если не это, то что же?
— А знаешь что? — Норе показалось, что девочка отвечает на мучивший ее вопрос. — Я думаю, что, если ты снова захочешь подстричься, сделай это. Это же так круто, быть взрослой. Можно делать все, что захочешь.
— Это только так кажется, — ответила Нора, — все не так просто.
— Может быть, — неуверенно проговорила девочка. — Только я не понимаю, кто может тебя остановить?
— Не в этом дело…
— Эй, Шельса. Ты там? — Знакомый мужской голос, раздавшийся снизу, не дал Норе договорить.
— Это папа! — воскликнула девочка и начала торопливо спускаться по узкой, крутой и темной лестнице. — Привет!
— Привет! — Его голос был совсем близко.
— Что ты здесь делаешь, папа?
— Пришел узнать, не собираешься ли ты на ужин.
— А переодеваться надо?
— Нет, если не хочешь. Вряд ли мы пойдем в ресторан. Мой смокинг еще в химчистке, — поддразнил ее Эли.
— О-о, — проворчала девочка.
— Ладно, почему бы тебе не спуститься и не присоединиться ко мне?
— А можно взять Нору?
— Шельса, нет! — прошептала Нора, качая головой.
Но девочка не обращала на нее внимания, ожидая ответа отца.
Последовала продолжительная пауза, наконец Эли сказал:
— Да, почему бы и нет, если она захочет. Хотя я не знаю, когда она придет.
— Да она уже давно здесь, — снисходительно сказала Шельса. — Я спускаюсь. — Она повернулась к Норе. — Пойдем, будет весело.
— Шельса, я не думаю…
— Ну пожалуйста, Нора. Очень тебя прошу. Я так хочу, чтобы ты пошла.
И Нора поняла, что не сможет устоять.
— Ладно… может, это и к лучшему.
— Отлично! — расплывшись в улыбке, Шельса подняла дверцу люка и, опустив ноги на ступеньки, начала спускаться.
Нора прикусила губу. Вот бы остаться сейчас здесь и никуда не ходить.
— Ну где же ты, Нора!
Немного помедлив, девушка распустила косу и поспешила к люку. Внизу стояли Шельса и Эли.
Нора подобрала платье. Интересно, что помешало ей надеть шорты, которые она купила специально для летнего домика?
Закрыв за собой люк, Нора начала спускаться.
— Итак, где мы будет сегодня ужинать? — поинтересовалась Шельса, наклонившись, чтобы застегнуть туфли.
— Не знаю, — рассеянно ответил Эли, заметив, как сначала появились знакомые белые кроссовки, затем лодыжки, икры и трогательные ямочки на сгибе колен. — А где бы ты хотела?
Как и следовало ожидать, девочка предпочла «Луп», который считался лучшим из самых старых заведений Кисскаунта. Это было одно из любимых мест голливудских знаменитостей 60-х. Тогда это было забавно — паркуешь машину в треугольной расщелине, к тебе на роликах подъезжает жующая жвачку официантка с длинным конским хвостом и берет заказ. Через несколько минут она привозит заказ на особом подносе и вешает его на окно. И вот уже на протяжении сорока лет это место пользуется неизменной популярностью среди подрастающего поколения Кисскаунта, и Шельса не стала исключением.
— Ничего другого я от тебя и не ждал.
— Ну так мы поедем?
Эли резко отвернулся, осознавая, что если не остановится, то просмотрит все глаза. Вряд ли нижнее белье девушки покорит его воображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34