— Клинкэннон очень обеспокоен. Он не может подождать до утра. Может быть, он хочет передать нам ячейку двести два? Кто знает.!
Джо Ли — правая рука Амато. Высокий, худой, в черном костюме. На морщинистом, с нездоровой кожей лице глубоко сидят бегающие глаза. Из-за шрама кажется, что губы его постоянно кривятся в какой-то неестественной улыбке. Она особенно ужасна, когда Ли чем-нибудь взволнован.
— Так ты хотел бы, чтобы старик дождался утра? — лениво процедил Амато. — А с какой стороны это тебя беспокоит?
— Да просто придется пропустить телепередачу. Мы с Кэй собирались посмотреть.
Ли понял, что он опять попался на удочку, и прикусил язык, но было поздно. Амато обожал дразнить его.
— Так, а что вы собирались делать, когда я позвонил тебе?
— Ужинать, шеф, если вас так интересуют подробности.
— Небось с выпивкой? И не что-нибудь, а «мартини»? Да? Ты неплохо устроился, Джо. Не сравнить с тем, как тебе было в тюрьме, а?
Ли почувствовал, как его рот опять судорожно перекосился. И он повернулся так, чтобы Амато не видел его искаженного лица.
— Зачем вспоминать тюрьму, шеф? — потухшая сигарета в его руке описала большой полукруг.
— А что, — с напускным простодушием отозвался Амато, — разве это неинтересно? Эти парни из тюрьмы рассказали мне, как ты себя там вел...
— Ладно уж, — отрезал Ли, — лучше бы они держали язык за зубами.
— А что? Ты, говорят, там молился все ночи напролет, стоя на коленях. Как в церкви. Просто смех!
— Странное у вас представление о смешном!
Глаза Джо Ли злобно сверкнули, как у зверя, попавшего в ловушку. Он не мог без ужаса вспоминать те две недели, которые он провел в тюрьме, в камере смертников. До сих пор во сне его душило кровавое марево. И он просыпался в безумном страхе — ему казалось, что ухмыляющиеся тюремщики тащат его на электрический стул.
— А чего ты переживал там? Разве не знал, что я тебя вызволю?
— Оставалось мало времени, — отозвался Ли. И шрам на его щеке опять пополз куда-то вкось.
— Ты должен был верить мне и не терять время на молитвы кому-то другому. Что там слышно с Рэтником?
— Коннорс говорил с ним. Он не собирается танцевать в паре с нами. Не поддается на уговоры.
— Этот фараон не может выполнить ни одного поручения. Плохо, когда кого-то нельзя купить, в особенности если тот лучше этого пижона Коннорса.
— У Рэтника шарики сейчас крутятся только в одном направлении. Кто убил Вентра — вот что его интересует.
— Крепкий орешек, — нахмурился Амато. — Упрям!
Заслышав шаги на лестнице, Амато предостерегающе махнул рукой. Но это был всего лишь Хэмми, ввалившийся в комнату с пьяной ухмылкой на красном лице.
— Прошу прощения, что опоздал, — обратился он к Амато, садясь в кресло, заскрипевшее под тяжестью его огромного тела.
— Ты где был? — голос Амато казался обманчиво приветливым.
— И там, и сям. Мы кое-что отмечали, — хихикнул Хэмми, откидывая с обезьяньего лба спутанные волосы. Но под взглядом Амато он сразу протрезвел. — Простите, босс, это больше не повторится. Я...
— Заткнись, — яростно прервал его Амато. — Ли! Надо что-то придумать насчет Рэтника.
Тяжелые шаги и хриплое старческое дыхание подымавшегося по лестнице человека вызвали усмешку Амато.
— Теперь надо запастись кислородной подушкой, — проворчал он.
Дверь отворилась. На пороге, щурясь от яркого света, стоял Клинкэннон.
— Садитесь, — жестко проговорил Амато, в упор разглядывая вошедшего. — Да, теперь вы уже не тот боевой петух. Вам бы теперь на солнышке во Флориде кости греть. На хорошем пансионе...
Клинкэннон попытался выпрямиться и расправить плечи. Но безуспешно — слишком он был стар и беспомощен. Видно было, что Клинкэннон здорово пил; об этом говорила и сетка склеротических жилок на лице. В глазах его метался страх, который не смогло заглушить спиртное.
— Нам нужно поговорить в открытую, — обратился Клинкэннон к Амато, стараясь, чтобы его слова звучали искренне и дружески, но замялся при виде презрительной усмешки, появившейся на губах Амато. — Тут ваши парни прижали кое-кого из моей профсоюзной ячейки. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. Надо с этим кончать.
— Кончать с этим, сказали вы? — Амато, казалось, не спешил с ответом. — Вот вы и кончайте.
— Это ваших людей надо остановить, — Клинкэннон встал и оперся обеими руками о письменный стол, за которым неподвижно сидел Амато. — Пусть они держатся подальше от моего района. Таких бандитов и хулиганов, как ваши, мы не принимаем. У нас чисто. Парни всем довольны. Они не хотят, чтобы убийцы с оружием в руках указывали им, за кого голосовать.
— Убийцы? — поднял брови Амато. — Выбирайте выражения, старина.
Клинкэннон пристально взглянул на Амато. Наступившую тишину нарушало его свистящее дыхание.
— Уж не считаете ли вы, что Рэгони сам себя пырнул ножом и затем прыгнул в реку?
— Бросьте болтать ерунду, — вмешался Джо Ли. — Думаете, что это мы прикончили Рэгони?
— Ваши люди приказали ему убраться с доков, — начал Клинкэннон, делая видимые усилия, чтобы подавить предательское дрожание голоса. — Они потребовали, чтобы он прекратил говорить о необходимости провести честные выборы. И сказали, что это последнее предупреждение. Или он заткнется, или его уберут. Он не послушался и получил нож в спину.
Амато наклонился вперед, черты его лица исказила отвратительная жестокая гримаса.
— Теперь послушай меня ты, старая развалина! Ты хочешь получить свой район, ты и дерись за него! Выборы назначены на следующий месяц. Парни сами решат, за кого они. И хватит об этом. Больше нам не о чем говорить с тобой. Проводи его домой, Хэмми!
Клинкэннон попробовал возразить, но это ни к чему не привело. И он вышел, сопровождаемый Хэмми.
— Да, — протянул Амато, — для него было бы лучше приземлиться и отдать концы.
Глава 4
У Рэтника с утра испортилось настроение. Ему позвонила Марсия и так настойчиво просила о встрече, что он, сам того не желая, дал согласие. Около десяти в баре Тима Морана... До вечера оставалось еще много времени.
В полицейском участке, где он не был пять лет, ничего не изменилось. Сержант Клейберг радостно приветствовал Рэтника.
— Послушай, старина, — обратился к нему Стив, — у вас тут служит некий Коннорс? Ты не знаешь, он работает еще на кого-нибудь?
— Я так скажу, — проворчал тот, — доказательств у меня нет. Тебя устраивает такой ответ?
Они прошли в кабинет лейтенанта Нэвила, который широко заулыбался при виде Рэтника.
— Черт возьми, Стив! Ты бы все-таки предупредил, что зайдешь! Мы бы тут запаслись вином и встретили тебя с оркестром. Ну, как дела? Чем собираешься заняться?
— Собираюсь кое-что уточнить насчет Рэгони.
В кабинете повисла тишина.
— Да, да, — нахмурился лейтенант, — вы же были друзьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14