— Мне казалось еще несколько дней назад, — заметила она сухо, — что ты готов пойти на все, чтобы выпроводить меня отсюда.
Он взглянул на нее:
— Так мне удобнее следить за тобой.
Она прикусила губу:
— А ты никогда не думал, что ошибаешься в отношении меня? — спросила она тихо. — Не думаю, нет. Мое отношение к тебе остается прежним, — резко возразил он ей.
Она посмотрела на него с холодной ненавистью:
— Ты хам и свинья к тому же.
— Но ты не отказываешься от работы?
— А почему я должна отказаться? Я приехала сюда только из-за ваших денег, как ты утверждаешь, поэтому почему бы мне действительно не заработать?
Прекрасно, что он предложил ей дополнительно двадцать процентов. Она возьмет их ему назло! Она еще раз оглядела комнату:
— Итак, я начну работать завтра.
Когда реставрируешь картины, очень напрягаются мышцы шеи, пришла к выводу Лора, поработав неделю. Она бросила грязный комок ваты в корзину для мусора и потерла затылок. Начав работу, она очень увлеклась ею, работая целыми днями, пока Джеймс трудился над своими планами создания комплекса отдыха и развлечений. Над этим стоит потрудиться, решила Лора, разглядывая полотно, над которым работала. За это короткое время она смогла познакомиться с картинами, которые приобрел Дэниел, и оценила их по достоинству. Что ни говори, он понимал толк в живописи.
Она отложила картину, над которой работала, в сторону. Все! На сегодня хватит. Теперь надо поискать новую раму для морского пейзажа, о котором ей говорил накануне Дэниел. Рамка, кажется, у него в кабинете.
Дэниела в кабинете не было, но дверь была открыта, и она вошла. Хотя комната и считалась кабинетом, она была очень уютной. На окнах висели плюшевые красные портьеры, пол был застелен мягким ковром, на который мягко падал солнечный свет. Письменный стол бы завален документами. Кроме того, в углу стоял еще сейф. Множество книг. Почти все стены были завешаны книжными полками. Работая в магазине, она кое-что знала о старинных книгах. Здесь, судя по кожаным переплетам, были только первые издания. В другом углу стояла пара кресел, и рядом дверь. Открыв ее, Лора увидела, что это кладовка.
Она быстро стала просматривать коробки на полках и пришла к выводу, что рамки, которую она искала, здесь нет. Она повернулась, чтобы уйти, но рука задела за какую-то книгу, которая с шумом упала с полки. Это был дневник. Лора испугалась, что могла повредить его, но, подняв с пола, увидела, что все в порядке, и хотела уже положить дневник обратно на полку.
— Ты нашла, что искала, или же ты просто так здесь копаешься?
Лора вздрогнула. Она не слышала, как Дэниел вошел в комнату.
— О… Я просто… Я думала… — Она замолчала под пронзительным взглядом его стальных глаз. Руки задрожали, когда она пыталась положить книгу на полку, и она опять чуть не уронила ее. Дэниел успел подхватить книгу. Пальцы их сплелись, и Лора импульсивно отдернула руку.
Он мягко сказал:
— Спокойнее! Я сам положу ее на место.
— Я… Я искала рамку, о которой ты говорил, помнишь? Я…
— Ты, видимо, не там искала? — закончил он за нее, подняв свою темную бровь. — То, что ты держала в руках, не похоже на рамку.
— Ты меня в чем-то подозреваешь? — спросила она с возмущением. — Что я, по-твоему, здесь делаю? Копаюсь в твоей личной жизни? Пытаюсь узнать, куда ты поедешь в следующем месяце или что-нибудь интимное? Ты должен был дать мне побольше времени, ты рано вошел, я не успела еще ни в чем разобраться. — Она возмущенно смотрела ему в глаза, щеки ее горели. — Думаю, я всегда смогу продать в воскресные газеты свои записки об интимных отношениях во время моего пребывания в Окли. Это будет иметь колоссальный успех, не так ли? Только мне не о чем будет писать. Ведь ничего сенсационного я не обнаружила. Дэниел горько улыбнулся:
— Не впервые кто-то пытается создать сенсацию на пустом месте.
— Поэтому ты всех задолго считаешь подлецами? Знаешь что? Мне тебя жаль. Ты один раз здорово обжегся и теперь никому не веришь, ведь так?
Дэниел пожал плечами и оглядел комнату. На столе лежали деловые бумаги, один ящик шкафа был выдвинут. Он снова пристально поглядел на нее и, немного помолчав, сказал, делая ударение на каждом слове:
— Мы живем в жестоком мире, Лора, где царит конкуренция. И слабый проигрывает. И я не собираюсь упускать выгодное дело только потому, что очарован парой прекрасных зеленых глаз и красивым, но лживым ротиком. Я хочу получить этот контракт. И ты должна это понять. Поэтому риск недопустим.
Он подошел к столу, собрал бумаги и сложил их в папку, потом повернулся к сейфу, засунул папку в ящик и громко захлопнул дверцу.
Лора чуть не задохнулась от возмущения.
Это хуже, чем она думала. Кажется, он считает ее способной на любую подлость.
— Конечно, — произнесла она, тщательно выговаривая слова, — ты боишься риска, потому что деньги для тебя — смысл жизни. Ты помешан на делах и больше ничего не хочешь знать. — Она глотнула. — Люди для тебя — пешки. Они только стоят у тебя на пути, как, например, мой отец, которого ты уничтожил, чтобы получить желаемое.
— Ты не соображаешь, что говоришь, — ответил он ей хриплым голосом. — Кроме того, для человека естественно добиваться того, чего он хочет. Ты, кстати, такая же. Просто у тебя больше упорства и меньше совести, чем у других.
Она поняла, о чем он говорил. Он имел в виду Джеймса, конечно. Он был совершенно уверен, что правильно о ней судит, и слушать не хочет никаких ее оправданий. Но она все же попытается объясниться.
— Ты не понимаешь меня и никогда не понимал, — сказала она грустно.
Дэниел пристально на нее посмотрел.
— Не думаю, — ответил он ей. — Ты приехала в Окли с определенной целью, это ясно. И не собираешься уезжать отсюда с пустыми руками. Возможно, тебе не удалось полностью завладеть Джеймсом, как ты рассчитывала, поэтому ты и решила остаться. Ты во что бы то ни стало хочешь добиться своего.
Она глубоко вздохнула и сказала:
— Ты прав. Я действительно хочу добиться своего. Но это зависит не от Джеймса, а от тебя.
Он молчал, иронически усмехаясь. Она продолжала:
— Я хочу получить свою картину. Хочу выкупить ее у тебя.
Он сощурил глаза и с любопытством посмотрел на нее:
— А почему ты рассчитываешь, что я продам тебе эту картину?
— А почему бы тебе не продать ее? — У тебя так много картин. Одной меньше, одной больше, какая разница? А для меня это память о матери. И вообще, я нигде не видела картину. Значит, она не так уж дорога тебе.
— Слушай! Разве не ты говорила, что главное для меня — приобретательство? Зачем же я должен расставаться со своей вещью только потому, что тебе вдруг захотелось получить ее обратно?
Тон его был ледяным, и Лора поняла, что картину он ей не продаст. Она могла предполагать, что он сразу не сдастся, но все же надеялась, что на этот раз он сможет понять это ее желание, тем более, что она согласилась у него поработать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32