Рори осмотрелась вокруг: Чанс и Саммер с интересом ждали ее рассказа. По спине пробежали мурашки – ее волновало их явное внимание, но память была предметом ее гордости.
– В ту ночь, когда Маргарита впервые встретила капитана Кингсли, Генри устраивал одну из своих попоек, которые его жене казались просто отвратительными. Это не были роскошные обеды, которыми так славился Галвестон, он звал на них только своих приближенных – самых грубых и неотесанных бывалых моряков, каких только и можно было встретить в те смутные времена.
Подойдя к столу, Рори представила себе эту затейливую компанию: пьяные мужланы в грязной одежде, пропахшей потом. Она, казалось, даже слышала их громкий хохот.
– Все уже сидели за столом, когда Маргарита спустилась из своей спальни. На ней было изысканное платье из Парижа и жемчужное ожерелье, которое муж приказал ей надевать в те дни, когда он устраивал свои мерзкие застолья.
Рори повернулась к двери, где собрались притихшие слушатели, но она их не замечала – перед ней стояла Маргарита, утонченная и хрупкая: темные кудри падали на изящные плечи, прозрачная кожа, бледная и светящаяся, великолепные жемчужины на ее тонкой шее, голубые глаза, глубокие, как море, бушующее за окном. Рори призвала на помощь свою память.
– «Сегодня вечером за столом я видела мужчину, которого до этого ни разу не встречала на ужасных сборищах, которые устраивает мой муж. Он капитан на одном из кораблей мужа, как и остальные, но он совсем не похож на них. Я все еще вижу его глаза – как он посмотрел на меня в первый раз. Он сидел, откинувшись на стуле, по правую руку от Генри и держал в руке бокал вина. Глаза его безучастно блуждали по комнате, на лице застыла ленивая улыбка, говорившая о том, что он находил окружающих недостойными его внимания. Он держался так высокомерно и величаво, будто бы это он, а не царственный Нептун правил пир, владел приливами и отливами и повелевал штормами». – Рори подошла к стулу, где, по ее предположению, сидел Кингсли. – «Затем он поднял взгляд и увидел меня. Сердце не успело сделать и одного удара, как отчуждение исчезло из его взгляда, он смотрел… удивленно. Увидев меня, он встал с галантностью и грацией, выдававшими в нем аристократа, но принятыми мною как данность. О, сейчас я все бы отдала, чтобы увидеть это снова. Наши глаза встретились, и я увидела в его взгляде столько восхищения и поклонения, что оцепенение, в которое я ввергла себя несколько лет назад, растаяло словно туман. Я почувствовала себя несчастной и уязвимой, но женщиной, а не драгоценной фарфоровой статуэткой, служившей лишь украшением, роскошным придатком к богатому убранству комнат. Я не помню, что он сказал мне, но это прозвучало так тепло и с таким уважением, что я была готова расплакаться.
Я могла бы, наверное, даже возненавидеть его за это – за то, что он пробудил меня ото сна и заставил чувствовать и жить снова. И все же меня влечет к нему так невыносимо, так мучительно, так больно, как было в тот вечер, когда я вновь почувствовала себя человеком. Я все еще женщина, я все еще жива, красива и способна любить».
Эллисон растроганно всхлипнула.
– Как печально. Я плачу каждый раз, когда слышу или читаю это.
Рори посмотрела на своих слушателей. Чанс не отрывал от нее взгляда. Глаза его сверкали… желанием, страстью. Ее пульс участился. Не это ли чувствовала Маргарита в ту ночь, когда в первый раз посмотрела в глаза своего будущего любовника?
– Здорово, Рори, – сказал Эдриан, нарушая тишину. – Ты заставила Элли плакать так же, как тех налоговых служащих в прошлом году, помнишь?
– Заткнись, Эдриан, – шикнула на него Элли. – У тебя тоже глаза на мокром месте. Пойдем, Рори, осмотрим остальные комнаты.
Оторвав взгляд от Чанса, Рори последовала за сестрой. У нее дрожали руки. Впервые она поняла, что поддержка в заветной мечте может быть очень опасна для сомневающегося в ее исполнении. Особенно если мечта эта неосуществима.
Глава 8
Чанс наблюдал за Авророй, чей восторг и восхищение возрастали с каждой следующей комнатой. Гостиная была просторной и светлой, насколько можно было предположить по забитым досками высоким окнам, и находилась в той же части дома, что и столовая. В дальнем углу была небольшая, уютная ниша, образовавшаяся благодаря угловой башенке.
– Здесь можно устроить приемную для гостей, – предложила Рори. – Сюда, рядом с камином, мы поставим стол, а здесь – против окон, выходящих к морю, – диваны для посетителей.
– А может, приемную лучше устроить в комнате напротив? – сказала Эллисон.
– Вообще-то, – возразила Рори, – она больше подошла бы под сувенирный магазинчик: там столько полок, да и стол тебе понравился.
– Ты так думаешь? – Эллисон задумчиво поглядела через коридор, пытаясь представить себе свой будущий магазин. – А ведь ты права.
– Эй, минутку, а что же с моими книгами? – запротестовал Эдриан.
– Прости, братец, но тебе придется устроить библиотеку где-нибудь в другом месте.
Чанс улыбнулся, наблюдая, как старшая сестра быстро заражается энтузиазмом Авроры. Единственным, кто еще не потерял головы, был Эдриан – по крайней мере пока они не вошли, пройдя через кладовую, в кухню.
– Вот это да! – воскликнул Эдриан, первым войдя в просторную, полную шкафчиков и полочек комнату. Стены из красного кирпича, дощатый пол, деревянные балки, поддерживающие потолок, – все еще дышало ароматом специй и сырого дерева. – Вот это я называю кухней! Здесь можно приготовить еды на сотню человек!
– На этой рухляди? – Эллисон с непритворным ужасом посмотрела на старую плиту, покрытую толстым слоем пыли, и на другие древние кухонные приспособления, такие ветхие, что уже с трудом можно было угадать, для чего они когда-то предназначались.
– Пустяки! Мы выкинем все это на помойку и купим самое лучшее оборудование.
– Ты хоть представляешь себе, – вмешался Чанс, – что тебе придется сменить здесь проводку, прежде чем ты сможешь подключить свое новое оборудование?
– Еще бы! – сказал Эдриан. – Держу пари, нам придется сменить проводку во всем этом проклятом доме!
– Справедливое замечание, – согласился Чанс. – Прибавь сюда еще и отопление. Трубы тоже придется заменить…
– Все это преодолимо, – прервала его Аврора. Ее обиженный взгляд заставил Чанса почувствовать себя злодеем, коварным перстом указующим на недостатки дома. Но ведь даже если банк согласится ссудить Сен-Клерам нужную сумму, он не мог допустить, чтобы они так торопились со своим решением и очертя голову кидались в омут с головой.
Эллисон, бродя по дому, подошла к главной лестнице.
– А что находится под лестницей? – спросила она.
– Подсобные помещения, – ответила Саммер, спускаясь вслед за Эллисон. Под лестницей располагались кладовая, прачечная и дверь, ведущая в подвальный этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87