– Если хотите. Сейчас я набираю двадцать пять горшков базилика – вот он, на ближнем конце стола – и ставлю их вот в эти коробки. А вы можете повернуться к тому столу, что у вас за спиной, и взять двадцать пять горшков со шнитт-чесноком – это вон те травянистые штуки – и поставить их вот в эту коробку.
С этими словами Кейтлин закончила упаковывать базилик и перешла к английской лаванде. Пакуя ее, она наслаждалась терпким ароматом.
– Что теперь? – спросил Макс, закончив свое задание.
– Теперь я перенесу коробки к выходу, к дверям, где они будут дожидаться, когда их завтра с самого утра заберут.
– Так вот что там были за коробки? Я заметил их, когда вошел.
– Точно. Заказчики присылают за ними грузовики. У меня уже есть коробка с итальянской петрушкой, с шалфеем, с чабрецом и с мелиссой лимонной. И еще одна с эстрагоном. Это для «Зеленого единорога». Это розничный магазин растений в Ричмонде.
– Они все для кухни, да?
Кейтлин улыбнулась.
– Сегодня кипящих котлов не будет. Вынуждена вас разочаровать. Хотя петрушка – это естественное мочегонное, а отвар из шалфея и чабреца, говорят, помогает наладить расстроенный желудок.
– Мне бы он его расстроил, – пробормотал Макс, идя следом за Кейтлин в помещение кабинета.
При виде пакетов с канцелярскими товарами на столе, Макс негромко присвистнул.
– Вы-таки их купили.
– Вы же сказали, что они мне нужны, так?
– Ну, мне показалось, что вы не хотите…
– Я не против обыкновенных, повседневных принадлежностей для конторы. Единственное, против чего я возражала, – это компьютер, – напомнила ему Кейтлин.
– И это как раз та вещь, которая была бы вам по-настоящему полезна. Если бы вы только могли увидеть, что он…
– Эй, кис-кис-кис! – прервала его Кейтлин.
– Что вы делаете?
– Зову Шарлеманя. Теперь, когда я знаю, что это кот-агрессор, я приучу его бросаться на вас каждый раз, как вы заговорите о компьютере этим одурело-восторженным тоном.
– Одурело-восторженным?! – запротестовал Макс. – Что это вы говорите?
– Именно то. Вы начинаете распространяться о компьютерах тем же благоговейным тоном, каким Джордан рассказывает о своем любимом бейсболисте.
– Неправда!
Кейтлин улыбнулась.
– Нет, прав-да! – нараспев откликнулась она.
– Не-прав-да! – пропел в ответ Макс и шагнул к ней.
– Да! – дразнила она.
– Нет! – Он сделал еще один шаг к ней.
– А вот и да!
– А вот и нет!
Макс сделал еще один шаг, потом уперся обеими руками в стол по обе стороны от нее, поймав ее в ловушку. Его глаза жадно впились в ее губы.
– Я не одурел от компьютеров, – пробормотал он негромко, и его теплое дыхание обвевало ее щеку. – Если я от чего сейчас и одурел, так это от крошечного ангелочка с золотыми кудрями и шоколадными глазами.
Опустив голову, он проложил дорожку легких, как пух, поцелуев от ее щеки к губам.
– Нет! – только и успела сказать Кейтлин, а потом его губы прижались к ее. Нежные, как прикосновение младенца, теплые, как летний день, его губы соблазняли ее, пока она не сдалась, полуоткрыв рот.
Кейтлин задрожала от жаркой слабости, наполнившей ее тело. Ее руки, трепеща, взметнулись вверх и легли открытыми ладонями ему на грудь. Ее рот открылся перед его настойчивым языком, и с торжествующим стоном он стал осваивать эту новую территорию, и руки его обхватили ее.
Только секунду назад она ощущала жар его тела и сильное биение его сердца. А в следующий миг ее демон дал ее рукам силу оттолкнуть его.
Макс долгое мгновение вглядывался в нее, прежде чем понял, что глаза ее остекленели не от страсти, а от ужаса. Ее губы были такими сладкими, так были ему нужны, что только слепая паника, бушевавшая в ее остановившихся глазах, удержала Макса от того, чтобы снова притянуть ее к себе. Он сделал глубокий вдох, поняв, что перешагнул за какой-то невидимый барьер.
Страх на ее лице обжег его, как крепкая кислота. Он понимал, что ему надо что-то сделать, чтобы умерить его. Он осторожно протянул руку и мягко провел пальцами по ее щеке, бормоча что-то успокоительное. Он даже не знал, что говорит – это казалось неважным.
Через пару минут Кейтлин мигнула и выдавила дрожащую улыбку.
– Извините. – У нее получился только приглушенный шепот, и щеки ее залила неяркая краска. – Я в порядке.
– Хочешь поговорить об этом? Кейт? – голос Макса звучал ровно. Удивительно, подумал он – и это при том смятении, что у меня внутри.
Кейтлин энергично помотала головой, отказываясь встретиться с ним взглядом.
– Нет.
– Бога ради! Что с тобой произошло? Кто это сделал? – слова вырвались, прежде чем Макс успел остановиться. Лицо ее дрогнуло, как от удара. – Кейтлин, – начал он уже спокойнее, но она стремительно повернулась и выбежала из конторы, прежде чем он успел задержать ее.
* * *
– Хочешь рассказать мне, почему ты посредине дня здесь, а не на работе? – спросила Донна, ставя стакан травяного чая со льдом перед Кейтлин.
Кейтлин взяла стакан и отпила глоток.
– А я не могу просто прийти и навестить подругу, если мне захочется?
– Обычно ты этого не делаешь, – сухо отозвалась Донна. – Не во время рабочего дня.
– Может, сегодня мне просто захотелось повидаться с подругой, – защищалась Кейтлин.
– Может, тебе сегодня просто надо было с кем-то поговорить.
Голос Кейтлин упал почти до шепота:
– Может, и так.
– Так говори.
Воцарилось долгое молчание, потом Кейтлин сказала:
– Я думаю, не пойти ли мне к доктору Этли.
Донна немного подумала.
– К твоему психотерапевту?
– Да.
– Я думала, ты перестала к ней ходить несколько лет назад, потому что она тебе не помогала.
Кейтлин вздохнула.
– Я перестала к ней ходить, потому что она сказала мне, что я цепляюсь за страх, так как это безопаснее, чем справляться с другими чувствами. Я не хотела этого слышать. Я хотела, чтобы она произнесла какие-то волшебные слова и прогнала бы весь страх.
– А теперь?
– Теперь, кажется, я поняла, что она имела в виду. Было безопаснее бояться: так нет риска получить душевные раны. Но теперь я устала бояться.
– Тот мужчина, которого ты встретила, имеет какое-то отношение к этому решению?
– Не знаю. Может быть. – Кейтлин всмотрелась в свой стакан, словно надеялась найти там ответ. – Я делаю это не потому, что хочу наладить с ним какие-то отношения – я не хочу. Мы слишком разные. Но он заставил меня понять, какой эмоциональной калекой я стала. Я делаю это ради себя.
Она минуту помолчала, потом добавила:
– Кажется, будто я живу с очень уродливым призраком. Куда бы я ни шла, что бы я ни делала – я вижу, как этот призрак наблюдает из теней и готов наброситься на меня, если я почувствую себя слишком счастливой. Может, несколько лет назад я и не была готова бороться с этим призраком, но теперь я собираюсь это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40