– Хорошо. Лучше.
Интересно, какое настроение было бы у Джейн, узнай она про анонимные письма?
– Скажи, – Энни понизила голос. – Наш красавчик за ней еще присматривает?
– Какой красавчик? – не сразу поняла Тара.
– Клинт Эндовер.
– Кто?
Энни захихикала.
– Да, присматривает. – Тара едва не добавила: «За нами обеими», но подумала, что незачем посвящать в это весь персонал больницы.
– Он прямо живет у тебя? – не отставала Энни. Тара кивнула:
– Ужас. Столько неудобств.
Энни чуть не подавилась колой.
– Ты сума сошла? Такой мужик рядом! Заботится о тебе, защищает, разгуливает по всему дому в одних боксерах! Хотела бы я себе такие неудобства.
Тара невольно рассмеялась. Энни хоть и была излишне любопытна и болтлива, зато ее пациенты всегда находились в хорошем расположении духа.
Энни была еще совсем молоденькой, и Тара ее опекала.
– Хотя у красавчика появился конкурент. – Энни выпрямилась, втянула живот и выкинула полупустую банку.
– Да? – спросила Тара смущенно.
– Самый таинственный мужчина на свете. – Энни кивнула в сторону лифта.
Тара оглянулась посмотреть на очередной предмет воздыханий Энни.
Возле лифта стоял доктор Белден. И пристально смотрел прямо на Тару.
– У меня от этого мужика мурашки по спине, – прошептала Энни.
– Вчера и сегодня снова, – пробормотала Тара себе под нос.
Энни от любопытства чуть на стол перед ней не улеглась.
– А что, что было вчера?
– Я встретила его в городе. Странно, последнее время я всюду на него натыкаюсь.
Энни пожала плечами.
– Везет. Хотя городок-то небольшой.
– Да, верно…
Но Тару это не убедило. Зато в одном она была убеждена совершенно точно: доктор Белден почему-то ею очень интересуется. И это ее жутко беспокоило.
Белден зашел в лифт, дверь закрылась.
– Тара! Мне кажется, он на тебя запал! – заявила Энни.
– О боже! Надеюсь, что нет.
– На тебя не угодишь! Такой милашка…
– Милашка, да. Но ему далеко до… – Тара прикусила язык.
Черт. Остается только надеяться, что Энни не расслышала.
Но Энни уже расплылась в хитрой улыбке.
– До Клинта Эндовера? Ты это хотела сказать?
Тара глубоко вздохнула и покачала головой.
– Энни, я занята.
– Ты все время занята. Пора и об удовольствиях подумать!
Эти слова казались эхом той музыки, которая звучала в сердце Тары последнее время – с тех самых пор, как в больнице появился высокий, темноволосый и опасно красивый начальник охраны.
Но что дало бы ей нарушение привычного уклада жизни, отказ от устоявшихся принципов?
Две-три ночи с Клинтом, недолгое счастье и годы мучительных воспоминаний? Стоило ли поддаваться искушению, которое разобьет ее сердце? Ведь будущего у этой связи нет: надломленная душа Клинта противится всякому сближению.
Он даже не позволил мне прикоснуться к своему шраму.
Нет у нас никакого будущего.
Только настоящее.
Но и оно было отравлено сознанием, что, как только тайна Джейн будет раскрыта, Тара потеряет Клинта навсегда.
Было почти десять, когда Тара подъехала к дому. Погода за ночь поменялась. Небо затянули тучи, дул холодный пронизывающий ветер.
Прекрасный сюрприз к Рождеству, устало подумала Тара, выбираясь из машины и бредя к дому. Она чувствовала себя совершенно измотанной и мечтала только о горячем душе – надо лишь убедиться, что с Джейн все в порядке.
Из кухни доносился аромат поджаренного бекона. Наверное, Джейн готовит завтрак к моему приходу, благодарно подумала Тара.
– Доброе утро, сестра Робертс.
У плиты стоял Клинт в футболке и джинсах и почему-то босиком. Он был неправдоподобно сексуален, и даже сквозь смертельную усталость Тара ощутила желание немедленно кинуться к нему на шею.
– Я не видела твоей машины, – сказала она, стягивая пальто. – Как ты сюда попал?
– Помощник привез.
– А… – Тара кинула пальто на ближайший стул. – А что это ты тут химичишь?
Он пожал плечами.
– Решил приготовить тебе завтрак.
– Очень мило с твоей стороны, но не стоило так затрудняться…
– Это не труд, а удовольствие, – сказал Клинт серьезно. – Ничего особенного, просто омлет.
Но Таре все сейчас казалось особенным. С тех пор как она стала жить отдельно от матери, никто никогда не готовил ей завтрак. А тем более мужчина, который смотрел на нее так, будто мечтал вместо омлета полакомиться ею самой.
От этого взгляда все ее тело ныло и таяло.
Она смотрела, как Клинт раскладывает на тарелки омлет с сыром и румяный бекон.
– Апельсиновый сок? – спросил он.
– Было бы чудесно.
У Тары возникло необычное ощущение. С одной стороны, ей все это ужасно нравилось, с другой – она чувствовала себя странно уязвимой.
Может, сказать ему об этом? Сказать, что он уничтожает все, что я годами в себе выращивала, превращая меня в неразумное, неподконтрольное, дикое и сладострастное существо?..
– Садись. – Клинт поставил на стол тарелки и стаканы с апельсиновым соком. – Приятного аппетита.
– Давай разбудим Джейн, может, она тоже захочет позавтракать?
Джейн была бы сейчас очень кстати, пока Тара совсем не потеряла голову.
– Она уехала.
– Что?! – Тара поперхнулась соком.
– Не волнуйся. Она хотела проведать Отэм, и мой помощник повез ее к Сорренсонам. Я хотел поехать тоже, но Дэвид сегодня дома. Он за ней присмотрит. А мне лучше быть здесь. Вдруг с утренней почтой придет еще одна анонимка.
Сердце Тары замерло.
– Да. Конечно.
– Так что мы вдвоем… – Клинт сделал секундную паузу, – должны все это съесть.
– Точно.
Мы вдвоем. Снова. Но только ради расследования.
– Садись, – продолжал Клинт. – У тебя измученный вид.
В том числе и из-за тебя, подумала Тара.
Она села за стол.
– Я и понятия не имела, что ты умеешь готовить.
– Яичница с беконом – это не шедевр кулинарии.
– Для мужчины – шедевр.
Клинт возмущенно воззрился на нее, не донеся вилку до рта.
– Что такое? – спросила она невинно.
– Считаешь, я ни на что не годен?
Тара рассмеялась.
– Ой, не хотела тебя обидеть! Извини!
– Извиняю, – благородно согласился он.
– Просто ты не похож на мужчину, который любит стоять у плиты.
– Я и не люблю. Только по особым случаям.
Тара понимала – лучше прекратить этот разговор, но язык сам собой выговорил:
– А это особый случай?
– Конечно. Голодная, утомленная и очень красивая женщина, которая всю ночь заботилась о несчастных больных. – Клинт подцепил вилкой ломтик бекона и поднес к ее рту. – Должен же кто-то и о ней позаботиться.
Тара, как ребенок, послушно открыла рот.
Взгляд Клинта был таким томным и гипнотическим, что Таре захотелось немедленно сбросить со стола всю посуду и отдаться ему прямо тут. Все это походило на романтический фильм: Клинт Эндовер, ее первая любовь, сидит босой на ее кухне, кормит ее с ложечки и говорит, что она красавица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25