Нас четверо. И мы одна семья.
— Нет! — Уэсли повернулся к нему, маленькое личико исказилось от гнева и возмущения. — Ты мне не папа. Ненавижу тебя. Уходи! Ты злой, ты кричал на маму.
— Иногда, когда людям плохо, они кричат, Уэс.
Как ты сейчас.
— Ну и что? Ты нас бросил. Ты уехал, и я слышал, как мама плакала. Я был у ее комнаты и слышал, что она плачет. Она долго говорила с Рози, а Рози уговаривала ее позвонить тебе, но я не хотел, чтобы она тебе звонила. Я хотел, чтобы ты не возвращался, никогда не возвращался. Ты говорил, что любишь нас, но ты нас не любишь. И скоро опять нас бросишь!
— Нет. — Голос отказал Джордану. Он смотрел на мальчика и, наверное, как никто другой, понимал его чувства. Он знал, что значит быть оставленным матерью, ведь когда-то сам пережил это. Нет, я вас не брошу, — крикнул он.
— Бросишь!
— Нет!
— Бросишь!
— Нет. Клянусь, не брошу!
— Врун, все ты врешь… — И Уэсли принялся его колотить, потому что больше был не в силах справиться со своей болью.
Джордан, не раздумывая, обнял мальчика, у которого уже текли слезы, прижал его к себе и держал, пока Уэсли, громко вопя и бурно сопротивляясь, не выплакал весь свой гнев и всю свою боль.
Не обращая внимания на свирепые вопли Уэсли, Джордан шепотом повторял:
— Послушай, Уэс! Послушай! Да, тогда я вас бросил. Но этого больше не будет. Я всегда буду рядом. Я не уйду. Что бы ты ни делал, я вас никогда не оставлю…
Джордан продолжал говорить, почти не задумываясь, просто дал волю тому, что у него накопилось на душе. Постепенно Уэс стал успокаиваться. Его кулачки разжались, движения стали вялыми. Обессилевший ребенок прильнул к груди Джордана.
— А что, если ты умрешь? — спросил Уэс, все еще всхлипывая.
— Если я умру, меня с вами не будет, и только смерть заставит меня вас бросить. Но я еще долго-долго буду жить, пока ты не станешь взрослым.
— Это правда?
— Поклясться я тебе не могу, но почти уверен, что все так и будет.
Размышляя над его словами, Уэсли с важным видом склонил голову к плечу. Потом молча выскользнул из рук Джордана и, усевшись на свое сиденье, утер нос рукой.
Джордан открыл отделение для перчаток, куда Ева положила коробку с салфетками.
— Возьми.
Уэсли послушно взял салфетку и высморкался.
— Думаю, нам пора возвращаться, — наконец сказал Джордан, — а то твоя мама удивится, что нас нет так долго.
Мальчик еще раз высморкался, кивнув, открыл дверцу, и они побрели по глубокому снегу к больнице.
А когда за ними закрылась входная дверь, Джордан почувствовал, что Уэсли ищет его руку, и вдруг понял, что значит быть по-настоящему счастливым. Чувство, которое вызывало в нем это робкое прикосновение детской ручонки, можно было сравнить лишь с тем, что он испытывал, когда обнимал Еву.
Ева тихо вошла в палату и, встретив темные, точно как у Джордана, глаза Алмы, улыбнулась.
Алма жестом указала на стул, стоящий рядом с кроватью, Ева села, взяла протянутую ей руку, потом посмотрела на Алму: в падающем сверху беспощадном свете на белой ткани подушки были видны все морщинки, все складки ее дряблой шеи, мешки под глазами.
И все же она была красива. Ее сильное и доброе лицо излучало мудрость и терпимость. Такое лицо внушает любовь с первого взгляда, и Лиза лучшее тому доказательство.
— Ева, я…
— Да?
— Я так рада, что Джордан встретил тебя на своем пути.
— О, Алма. — Ева вздохнула. — А я рада, что у него есть вы.
— У меня было много ошибок.
— Все их совершают, но вы для него были всем.
Вы научили его любить.
— Ты мне льстишь, дорогая. Это ни к чему…
— Нет-нет, я говорю от чистого сердца.
— Ладно… — Алма держалась за руку Евы, как будто прикосновение молодой женщины давало ей силы. — Приятно слышать, и все же Джордан человек замкнутый и к себе в душу никого не пускает. — — Да, я это знаю.
— Я думала, у него никогда ни с кем не будет настоящий близости и он не сможет создать семью, и уже смирилась с этим. Но потом он встретил тебя. — Алма поднесла руку Евы к губам и поцеловала. — Я хотела поговорить с тобой наедине, хотела сказать, что я…
— Я вас слушаю…
— Я хочу, чтоб ты знала: лучшей женщины, чем ты, для Джордана невозможно представить. Я всегда ему желала найти такую. Со временем вы будете женаты по-настоящему, но решение должна принять ты, и, какое бы оно ни было, нам придется с ним смириться.
Ева растерялась и, прежде чем заговорить, откашлялась.
— Вы знали это с самого начала?
Алма через силу улыбнулась.
— Знала, но не наверняка, и лишь потом…
— Но вы подозревали…
— Да.
— Откуда же?..
— Совершенно случайно. Я беспокоилась о Джордане. Он позвонил мне в тот день, когда у вас должно было состояться бракосочетание.
Джордан говорил мне, где вы собирались остановиться, и я сразу же перезвонила в отель. Мне ответили, что супруги Максуэйн свой заказ отменили. Было ясно, что-то случилось, но что — я понять не могла, однако решила ни во что не вмешиваться. Потом, когда в День благодарения вы расписывали свой медовый месяц в Тахо, я была почти уверена, что вы там не были. Более того, все эти дни нетрудно было заметить, что у вас что-то не ладится, словно между вами пробежала кошка. И наконец, когда Ниле увидел, что Джордан спит на кушетке…
— О, Алма. Это ужасно. Мы не хотели вас огорчать и…
Махнув рукой, Алма ее прервала:
— Милая девушка, если сердце мое и отказало, то вы с Джорданом тут ни при чем. Конечно, я хочу, чтобы вы поженились, но не стану же я помирать оттого, что у вас что-то не сложилось. Понятно?
— Да. — Ева ей верила. — Да, понятно.
— Ну и хорошо. Так что свои проблемы решайте сами. Молодые всегда должны так поступать и не винить нас, стариков, если у вас что-то не задастся.
Когда Джордан с Уэсли вернулись в приемную, там сидели Луиза, тетя Камилла, тетя Бланш, а также Рональд, второй сын Камиллы.
При появлении Джордана беспокойную Луизу точно прорвало:
— Наконец-то, Джордан. Нам сказали, что у Алмы сейчас Ева. Мы все хотим навестить больную, хотя бы на минутку, потому что у нас мало времени.
Джордан пообещал уладить это, когда вернется Ева.
— Ну ладно. — Луиза взглянула через плечо Джордана. — О боже! Это же Дора с Нэнси! Да еще с детьми. И о чем они только думают?
Обернувшись, Джордан увидел двух женщин с Кэндриком, Филлис и Лизой.
— Не волнуйтесь, — Нэнси поспешила предупредить общее возмущение, — я только подбросила Дору. Мы с детьми едем к тете Дэнис; если хочешь, Уэсли, поедем с нами.
Джордан с улыбкой взглянул на Уэсли:
— Ну как?
— Можно сначала я навещу бабушку Алму?
— Детей наверняка в реанимационное отделение не пустят, — вмешалась Луиза. — Думать надо! К тому же вы тут не одни. Мы пришли первыми.
Услышав дорогое имя, Лиза воскликнула:
— Бабуля, бабуля! Хочу к бабуле.
— И я тоже, — подхватил Кэндрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Нет! — Уэсли повернулся к нему, маленькое личико исказилось от гнева и возмущения. — Ты мне не папа. Ненавижу тебя. Уходи! Ты злой, ты кричал на маму.
— Иногда, когда людям плохо, они кричат, Уэс.
Как ты сейчас.
— Ну и что? Ты нас бросил. Ты уехал, и я слышал, как мама плакала. Я был у ее комнаты и слышал, что она плачет. Она долго говорила с Рози, а Рози уговаривала ее позвонить тебе, но я не хотел, чтобы она тебе звонила. Я хотел, чтобы ты не возвращался, никогда не возвращался. Ты говорил, что любишь нас, но ты нас не любишь. И скоро опять нас бросишь!
— Нет. — Голос отказал Джордану. Он смотрел на мальчика и, наверное, как никто другой, понимал его чувства. Он знал, что значит быть оставленным матерью, ведь когда-то сам пережил это. Нет, я вас не брошу, — крикнул он.
— Бросишь!
— Нет!
— Бросишь!
— Нет. Клянусь, не брошу!
— Врун, все ты врешь… — И Уэсли принялся его колотить, потому что больше был не в силах справиться со своей болью.
Джордан, не раздумывая, обнял мальчика, у которого уже текли слезы, прижал его к себе и держал, пока Уэсли, громко вопя и бурно сопротивляясь, не выплакал весь свой гнев и всю свою боль.
Не обращая внимания на свирепые вопли Уэсли, Джордан шепотом повторял:
— Послушай, Уэс! Послушай! Да, тогда я вас бросил. Но этого больше не будет. Я всегда буду рядом. Я не уйду. Что бы ты ни делал, я вас никогда не оставлю…
Джордан продолжал говорить, почти не задумываясь, просто дал волю тому, что у него накопилось на душе. Постепенно Уэс стал успокаиваться. Его кулачки разжались, движения стали вялыми. Обессилевший ребенок прильнул к груди Джордана.
— А что, если ты умрешь? — спросил Уэс, все еще всхлипывая.
— Если я умру, меня с вами не будет, и только смерть заставит меня вас бросить. Но я еще долго-долго буду жить, пока ты не станешь взрослым.
— Это правда?
— Поклясться я тебе не могу, но почти уверен, что все так и будет.
Размышляя над его словами, Уэсли с важным видом склонил голову к плечу. Потом молча выскользнул из рук Джордана и, усевшись на свое сиденье, утер нос рукой.
Джордан открыл отделение для перчаток, куда Ева положила коробку с салфетками.
— Возьми.
Уэсли послушно взял салфетку и высморкался.
— Думаю, нам пора возвращаться, — наконец сказал Джордан, — а то твоя мама удивится, что нас нет так долго.
Мальчик еще раз высморкался, кивнув, открыл дверцу, и они побрели по глубокому снегу к больнице.
А когда за ними закрылась входная дверь, Джордан почувствовал, что Уэсли ищет его руку, и вдруг понял, что значит быть по-настоящему счастливым. Чувство, которое вызывало в нем это робкое прикосновение детской ручонки, можно было сравнить лишь с тем, что он испытывал, когда обнимал Еву.
Ева тихо вошла в палату и, встретив темные, точно как у Джордана, глаза Алмы, улыбнулась.
Алма жестом указала на стул, стоящий рядом с кроватью, Ева села, взяла протянутую ей руку, потом посмотрела на Алму: в падающем сверху беспощадном свете на белой ткани подушки были видны все морщинки, все складки ее дряблой шеи, мешки под глазами.
И все же она была красива. Ее сильное и доброе лицо излучало мудрость и терпимость. Такое лицо внушает любовь с первого взгляда, и Лиза лучшее тому доказательство.
— Ева, я…
— Да?
— Я так рада, что Джордан встретил тебя на своем пути.
— О, Алма. — Ева вздохнула. — А я рада, что у него есть вы.
— У меня было много ошибок.
— Все их совершают, но вы для него были всем.
Вы научили его любить.
— Ты мне льстишь, дорогая. Это ни к чему…
— Нет-нет, я говорю от чистого сердца.
— Ладно… — Алма держалась за руку Евы, как будто прикосновение молодой женщины давало ей силы. — Приятно слышать, и все же Джордан человек замкнутый и к себе в душу никого не пускает. — — Да, я это знаю.
— Я думала, у него никогда ни с кем не будет настоящий близости и он не сможет создать семью, и уже смирилась с этим. Но потом он встретил тебя. — Алма поднесла руку Евы к губам и поцеловала. — Я хотела поговорить с тобой наедине, хотела сказать, что я…
— Я вас слушаю…
— Я хочу, чтоб ты знала: лучшей женщины, чем ты, для Джордана невозможно представить. Я всегда ему желала найти такую. Со временем вы будете женаты по-настоящему, но решение должна принять ты, и, какое бы оно ни было, нам придется с ним смириться.
Ева растерялась и, прежде чем заговорить, откашлялась.
— Вы знали это с самого начала?
Алма через силу улыбнулась.
— Знала, но не наверняка, и лишь потом…
— Но вы подозревали…
— Да.
— Откуда же?..
— Совершенно случайно. Я беспокоилась о Джордане. Он позвонил мне в тот день, когда у вас должно было состояться бракосочетание.
Джордан говорил мне, где вы собирались остановиться, и я сразу же перезвонила в отель. Мне ответили, что супруги Максуэйн свой заказ отменили. Было ясно, что-то случилось, но что — я понять не могла, однако решила ни во что не вмешиваться. Потом, когда в День благодарения вы расписывали свой медовый месяц в Тахо, я была почти уверена, что вы там не были. Более того, все эти дни нетрудно было заметить, что у вас что-то не ладится, словно между вами пробежала кошка. И наконец, когда Ниле увидел, что Джордан спит на кушетке…
— О, Алма. Это ужасно. Мы не хотели вас огорчать и…
Махнув рукой, Алма ее прервала:
— Милая девушка, если сердце мое и отказало, то вы с Джорданом тут ни при чем. Конечно, я хочу, чтобы вы поженились, но не стану же я помирать оттого, что у вас что-то не сложилось. Понятно?
— Да. — Ева ей верила. — Да, понятно.
— Ну и хорошо. Так что свои проблемы решайте сами. Молодые всегда должны так поступать и не винить нас, стариков, если у вас что-то не задастся.
Когда Джордан с Уэсли вернулись в приемную, там сидели Луиза, тетя Камилла, тетя Бланш, а также Рональд, второй сын Камиллы.
При появлении Джордана беспокойную Луизу точно прорвало:
— Наконец-то, Джордан. Нам сказали, что у Алмы сейчас Ева. Мы все хотим навестить больную, хотя бы на минутку, потому что у нас мало времени.
Джордан пообещал уладить это, когда вернется Ева.
— Ну ладно. — Луиза взглянула через плечо Джордана. — О боже! Это же Дора с Нэнси! Да еще с детьми. И о чем они только думают?
Обернувшись, Джордан увидел двух женщин с Кэндриком, Филлис и Лизой.
— Не волнуйтесь, — Нэнси поспешила предупредить общее возмущение, — я только подбросила Дору. Мы с детьми едем к тете Дэнис; если хочешь, Уэсли, поедем с нами.
Джордан с улыбкой взглянул на Уэсли:
— Ну как?
— Можно сначала я навещу бабушку Алму?
— Детей наверняка в реанимационное отделение не пустят, — вмешалась Луиза. — Думать надо! К тому же вы тут не одни. Мы пришли первыми.
Услышав дорогое имя, Лиза воскликнула:
— Бабуля, бабуля! Хочу к бабуле.
— И я тоже, — подхватил Кэндрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25