Она подошла к бордовому и легонько провела ладонью по бархатной ткани. Какое восхитительное ощущение! Да, конечно, сегодня она наденет именно его. Чтобы понравиться Юджину. Чтобы ему было приятно обнимать ее.
Обнимать? Да, конечно, обнимать. И целовать тоже.
Ей вспомнились гневные вопросы Бетти: «Для кого ты бережешь свою драгоценную невинность?» Тогда ей временами казалось, что старшая подруга права и ее понятия о девичьей чести безнадежно устарели. В начале восьмого десятилетия двадцатого века девушкам уже не пристало вести себя, как в конце девятнадцатого столетия. И тем не менее душа Дебби яростно протестовала против вольностей окружавших Бетти мужчин.
Сейчас она была рада, что не поддалась тогда ни на какие провокационные уговоры. И теперь ее прекрасный принц явился. Она не зря ждала его! И сразу же узнала!
Дебби не была ни ханжой, ни святошей. Она знала о сексе все, что положено девушке в ее возрасте, но до прошлой недели ни разу не проявляла к этому интереса. Только иногда, после очередной ссоры с Бетти, задумывалась: а все ли с ней в порядке? Почему это другие так и вешаются на парней, а ей безразлично, даже противно, когда кто-то хватает ее за руку или, того хуже, за талию?
Теперь же она понимала, что просто ей тогда еще не встретился тот единственный, кто должен был разбудить в ней первое чувство. Дебби усмехнулась, вспомнив Эдди Хенкса, друга ее детства, выросшего в соседнем доме. Они вместе играли, вместе ходили в школу, вместе катались на велосипедах и купались. И однажды, когда им исполнилось по семнадцать, Эдди попытался поцеловать ее. Девушка снова фыркнула, вспомнив забавное ощущение, когда они тыкались друг другу в губы, постоянно сталкиваясь носами. Ей было смешно, щекотно и немножко неловко. Подумать только, они уже почти взрослые люди, а занимаются такими глупостями!
Эдди обиделся и потом почти год не разговаривал с ней. Но в конце концов Дебби уговорила его не вести себя, как маленький капризный ребенок, которому не дали игрушку. Эдди успокоился, и они снова стали добрыми приятелями.
Это был ее единственный опыт «любовных отношений». И до сих пор Дебби ни разу не тянуло повторить его. Ни разу до того дня, как увидела вошедшего в банк мистера Юджина Брайта…
Но теперь… теперь все совсем иначе. Теперь она уже не первую ночь не спит, мечтая лишь о том, как он прикоснется к ней, обнимет и опалит ее рот головокружительным, сногсшибательным поцелуем.
Дебби вздохнула. Да, такого с ней никогда еще не было. Ее трясло как в лихорадке, когда она только вспоминала, как он коснулся губами ее руки. Но лихорадка превращалась в пляску святого Витта, стоило только представить себе настоящий поцелуй, жар его губ, прижавшихся к ее, покорно приоткрытым навстречу…
О, скорее бы утро, скорее! Сегодня вечером она увидит его. Осталось дотерпеть всего лишь каких-то тринадцать, нет, уже двенадцать с половиной часов.
Дебби еще раз погладила платье и направилась в крошечную ванную. Перед ней стояла непростая, как ей казалось, задача: превратиться в красавицу принцессу, достойную прекрасного принца.
7
— Мисс Старк, зайдите, пожалуйста, через десять минут ко мне в кабинет, — неожиданно раздался сухой немного скрипучий и очень раздраженный голос мисс Паркинс.
Дебби вздрогнула и вопросительно посмотрела на старшего кассира. Та величественно кивнула и проследовала дальше, пристально оглядывая своих подопечных.
Девушка же безропотно обслужила еще одного клиента — веселого мужчину лет сорока пяти с красным лицом, который появлялся регулярно дважды в неделю, — выслушала очередной, наверное, уже пятый за сегодняшнее утро комплимент, вежливо улыбнулась, пожелала ему доброго дня и поставила на окошко табличку «Технический перерыв». Потом немного встревоженно взглянула на Анджелу.
Та слегка улыбнулась и шепнула:
— Не бойся. Все будет хорошо.
Дебби молча кивнула, старательно проделала положенные по инструкции операции по закрытию кассы и покинула свое отделение.
— Входите, мисс Старк, — не поднимая глаза от развернутой ведомости, буркнула начальница. — Присаживайтесь.
Девушка опустилась на краешек стула, чувствуя себя крайне неловко и почему-то виновато, хотя точно знала, что сегодня не допустила ни одной оплошности и, несмотря на еле сдерживаемое нетерпение и ликование, работала предельно внимательно.
Мисс Паркинс, имени которой, кстати, никто, кроме, вероятно, начальника отдела персонала, еще не знал, продолжала что-то деловито сверять и подсчитывать на калькуляторе. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем она сочла, что достаточно помучила неизвестностью несчастную Дебби, подняла голову и смерила ее холодным взглядом.
— Я пригласила вас, мисс Старк, — медленно начала она, — чтобы поинтересоваться, где, по-вашему, вы работаете.
Глаза Дебби округлились как серебряные доллары.
— Как где? В Первом национальном банке, восьмом чикагском отделении, — едва не заикаясь, ответила она.
— Именно! В банке, мисс Старк. В банке! Начальница голосом выделила это слово, чтобы подчеркнуть всю его весомость и значимость. — В одном из крупнейших финансовых институтов страны. И что же, несмотря на это, вы себе позволяете, мисс Старк?
Дебби едва не онемела от изумления. А что она себе позволяет? Лихорадочно прокрутила в уме события сегодняшнего дня, потом вчерашнего… Нет, ничего такого, что заслуживало бы такого сурового тона и выговора.
— Ч-что?
— Вы являетесь в банк одетая так, словно пришли в казино, бар или вышли на эстраду!
Это недопустимо! Это… это вызывающе!
— Н-но, мисс Паркинс… миссис Марлоу всегда требовала, чтобы мы одевались прилично, — пролепетала ничего не понимающая девушка.
— Именно! Прилично! А вы вырядились и накрасились как… как… — Мисс Паркинс от возмущения не могла найти подходящих слов.
Дебби побледнела как смерть, потом залилась яркой краской, повернулась и пулей выскочила из кабинета. Она промчалась по коридору мимо хранилища, не ответив на приветствие охранника, влетела в дамскую комнату, пустила холодную воду и принялась умываться.
Она намыливала лицо и смывала, намыливала, терла и снова смывала, и еще раз, и еще, пока не осталось и следа от макияжа, над которым она так старательно работала дома. И долго еще стояла, всхлипывая и вытирая покрасневшие глаза, пока не пришла немного в себя.
Наконец она собралась с духом, в сотый, наверное, раз ополоснула лицо, подержала мокрый платок у глаз и у припухшего от слез носа и вернулась в зал.
Девушки-сотрудницы окинули ее встревоженными взглядами. А Анджела тихо спросила:
— Что с тобой, Деб? Тебя не было целый час.
Та лишь молча мотнула головой: мол, не спрашивай.
Подруга вздохнула — от сияющей еще утром красотой и радостным предвкушением счастья девушки сейчас не осталось и следа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37