Я люблю тебя! — кричали зеленые.
И я люблю тебя! — отвечали карие.
— А вот и наше шампанское, — неохотно прекратил этот упоительный диалог Юджин, заметив приблизившегося официанта.
Он с видом знатока кинул взгляд на этикетку, кивнул, пригубил налитое вино и снова кивнул. Официант наполнил бокал Дебби, долил ему и удалился, оставив ведерко с замороженной бутылкой на столе.
— Я хочу предложить тост, — сказал Юджин, поднимая бокал. — За нашу счастливую встречу, Дебби! Мне бы хотелось, чтобы вы знали: я считаю ее необыкновенной удачей. Лучшим и самым главным событием моей жизни. Спасибо, Дебби, что вы есть. За встречу!
Она в ответ приподняла свой бокал и улыбнулась.
— Мне тоже очень приятно наше знакомство, Юджин. Очень…
Вечер прошел великолепно. Они разговаривали, ели и пили и снова разговаривали, смеялись и молчали, слушали музыку и даже танцевали.
Когда Юджин провел ее на затемненную площадку, повернул и принял в объятия, Дебби от волнения чуть не потеряла сознание. О, как это потрясающе — ощущать прикосновение сильных мужских рук, прижиматься к широкой крепкой груди и покачиваться в такт медленной мелодии. Ей хотелось, чтобы это длилось долго-долго, вечно…
Увы, все кончается рано или поздно. Кончилась и музыка. Дебби очнулась, взглянула на Юджина, и…
— Не искушай меня, — шепнул, он, не выпуская ее из объятий. — Не смотри так, или я за себя не ручаюсь.
— Я… я… — Она не могла выдавить больше ни единого слова, только приоткрыла губы в немом призыве, предлагая и прося.
— Не здесь, милая, не сейчас, — прошептал Юджин, сильнее прижал ее к себе, и они снова закачались, повинуясь очередной нежной мелодии.
Он легонько поглаживал ее спину и плечи, а она закрыла глаза и отдалась удивительной, восхитительной ласке. Но ей хотелось большего. И ведь он пообещал…
Дебби разрывалась между желанием не прерывать интимного таинства танца и другим, не менее властным — поскорее оказаться в такси, где, наверное… нет, не наверное, а наверняка он наконец-то поцелует ее. И последнее победило.
— Юджин, — несмело шепнула она, — давай уйдем…
Он чуть отодвинулся и внимательно взглянул ей в глаза. И прочел там все то, чего она не могла сказать словами. Сердце его заухало, как кузнечный молот. Она, удивительная и восхитительная Дебби, хочет остаться с ним наедине.
Возможно ли это? О да, ее губы так и манят, так и взывают…
Нет, он не может больше терпеть эту пытку!
Юджин решительно взял ее под руку, подвел обратно к столику, кивнул, чтобы им подали счет. И вскоре уже сажал свою бесценную Дебби в такси…
8
И еще одну ночь Дебби провела без сна. Но это была сладостная бессонница. Потому что она снова и снова вспоминала мельчайшие подробности проведенного с Юджином вечера и особенно короткую, но такую упоительную поездку в такси до ее дома.
Оказавшись в конце концов наедине в милосердной темноте салона, они тут же повернулись друг к другу.
Его глаза спросили: «Ты уверена?»
Ее ответили: «О да!»
Тогда Юджин наклонился и наконец-то сбылось то, о чем она так мечтала: их губы соприкоснулись. Сначала легко, осторожно, неуверенно, словно боясь сделать что-то не так, причинить неудобство, потом смелее и настойчивее и слились, сплавились в жарком поцелуе…
Сколько бы писатели ни писали, а поэты и музыканты ни воспевали таинство и прелесть первого поцелуя, все их творения не передавали и сотой доли того, что испытала Дебби. Восторг и упоение, восхищение и умиление, желание во весь голос кричать о своем чувстве и молчать, скрывая и оберегая это сокровище от посторонних…
— Дебби, ты сводишь меня с ума, — тихо произнес Юджин, на секунду оторвавшись от сладостного рта.
— О, Джин… — выдохнула она в ответ и снова прижалась губами к его губам.
Двадцать минут промелькнули как одна секунда. Никогда в жизни Дебби не переживала разочарования острее, чем в ту минуту, когда такси затормозило у подъезда ее дома.
Восхитительный вечер закончился. Юджин проводил ее до дверей квартиры. Но когда она робко предложила ему войти и выпить чего-нибудь, решительно отказался.
— Боюсь, я не смогу поручиться тогда за свое поведение, — с кривой усмешкой заявил он и снова поцеловал ее. А когда, тяжело дыша, оторвался, то добавил:
— Не хочу, чтобы ты потом пожалела. Я… я слишком серьезно отношусь к тебе, Дебби.
— Повтори еще, — прошептала она и снова подставила ему губы.
— Ах ты плутовка, — усмехнулся Юджин. — Что же именно ты хочешь, чтобы я повторил?
— Все, — выдохнула Дебби.
Ну разве можно устоять, когда просит такая девушка? Он, как истинный кавалер, удовлетворил оба ее желания: опалил нежные губы еще одним поцелуем, самым страстным и жарким из всех, и серьезно произнес:
— Я… думаю, я влюбился в тебя, Деб. По самые уши.
— О, Джин, я так счастлива, — отозвалась она и так взглянула, что он невольно отпустил ее и отступил на шаг.
— Нет, не смотри так, милая. Я ведь мужчина, живой человек, а не манекен.
Она тихо засмеялась от радости, сделала шаг вперед, и…
— Нет-нет-нет, довольно искушений, — теперь уже серьезно сказал Юджин, взял ее руку и склонился над ней в старомодном, но таком удивительно приятном поцелуе. — Отдыхай, Дебби, милая. Я позвоню тебе завтра. Можно?
— Да, конечно, — не колеблясь ответила она.
Быстро нашла в сумке листок, записала оба номера своих телефонов, домашний и рабочий, и только потом спросила:
— А разве… разве мы завтра не увидимся?
Юджин помрачнел.
— Прости, дорогая, я должен завтра работать.
— О, понимаю, — тут же отозвалась она. — Важное дело, наверное?
Он молча кивнул, проклиная себя и свой идиотский план.
— Я мог бы заглянуть в банк, но, думаю, в свете сегодняшних событий, лучше мне воздержаться. А то твоя мисс… как ее там… просто съест тебя живьем. А ты слишком дорога мне, Дебби, чтобы я мог пойти на это. Я позвоню тебе, милая, непременно позвоню.
Дебби в очередной раз повернулась на левый бок и вздохнула. Все тело горело словно в лихорадке. Он, ее ненаглядный Юджин, разжег в ней пламя, о существовании которого она даже не подозревала. Ей уже мало было воспоминаний, ей хотелось продолжения. Поцелуев еще более пылких и страстных, объятий более тесных, признаний более нежных и пьянящих… Но больше всего ей хотелось сказать ему: «Я люблю тебя, Юджин, люблю!»
О, как же пережить целый день, целых двадцать четыре часа, не видя его? Он сказал, что позвонит. И безусловно, выполнит обещание. Но это совсем не то… Она ни за что не произнесет таких слов в бездушный эбонитовый предмет, называемый телефоном. Нет, она должна видеть его глаза.
Эй, детка, неожиданно вмешался ее назойливый собеседник — внутренний голос, не слишком ли ты спешишь? Ведь он-то еще не сказал, что любит тебя. Только влюблен… Пусть даже «по самые уши», как он изысканно выразился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37