у противоположной стены стояли две глубокие раковины на чугунных ножках. На длинном дубовом столе в центре комнаты стояла матово-зеленая бутылка и четыре изящных бокала.
— Это из партии на продажу, — сообщил Бертран. — Попробуй и скажи свое мнение.
Лицо его озарилось улыбкой, и Ясмин показалось, что она прочла в глазах Лабиша искорку самодовольства. Бертран прекрасно знал, что вино отличное: ему просто хотелось порисоваться перед Хасаном.
На самом же деле Бертрану следовало адресовать свои комментарии ей, Ясмин. В конце концов, она ведь теперь владелица. Ясмин шумно вздохнула и сказала себе, что Бертран — всего лишь мужчина, который может серьезно говорить только с другим мужчиной. Как же уничтожить эту идиотскую привычку? Как доказать мужчинам, что она тоже человек и ее следует воспринимать всерьез?
Лабиш мастерски наполнил бокал золотистой жидкостью и протянул его Хасану, который тут же из него отхлебнул. К великому изумлению Ясмин, прополоскав вином рот, Хасан выплюнул его в камин. Однако прежде чем она успела произнести хоть слово. Халифа сделал еще один глоток, но на этот раз, подержав его во рту, проглотил.
Бертран и Сесиль не сводили с Хасана глаз. Вдруг он улыбнулся и хлопнул Бертрана по спине:
— Невероятно, Бертран. Совершенно невероятно. Мне кажется, это — лучшее из всего, что у нас когда-то производилось.
— Бертран прекрасно это знает. — Сесиль бросила на мужа восторженный взгляд. — Он просто нуждается в твоей похвале.
Она наполнила вином остальные бокалы и протянула один Ясмин. Девушка покорно сделала глоток.
Ясмин ничего не понимала в винах, но здесь ей предоставлялась прекрасная возможность начать постигать эту науку. Жидкость обладала необычным мягким ароматом и едва заметным цветочным привкусом. В ней чувствовалась даже легкая игристость. Но пузырьков не было вовсе, как и шипучести. Ясмин осушила бокал до дна, и довольная Сесиль наполнила его вновь. Прежде чем Ясмин успела поставить бокал на стол.
— А теперь, — грудь Лабиша распирало от гордости, словно у брачащегося голубя, — пойдем со мной и проверим содержимое бочонков.
Он подхватил Хасана под руку и поволок его за собой из кухни. В дверях Хасану пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться лбом о верхний край.
Какое-то время Ясмин ожидала, что они позовут ее с собой, но мужчины даже не обернулись, как будто ее не было.
«Просто не верится! — беспомощно подумала Ясмин. — Они же обещали показать мне виноградники, а вместо этого оставляют на кухне для бабских сплетен. Возмутительно!»
Ясмин двинулась было за мужчинами, но в это время Сесиль взяла ее за руку. Не желая показать, что этот жест ее разозлил, Ясмин усилием воли согнала с лица гримасу раздражения и улыбнулась женщине.
— Не хотели бы вы осмотреть конюшни, мадемуазель? — Взгляд Сесиль скользнул по костюму Ясмин. — Я вижу, что вы одеты для верховой езды.
— С удовольствием. — Ясмин собралась поставить бокал на стол.
— О, лучше захватите вино с собой, — улыбнулась Сесиль и направилась к двери. — У нас особенные лошади, они совершенно не возражают, когда пьют в конюшне.
Ясмин взяла бокал и поспешила вслед за Сесиль во двор. Они миновали несколько небольших построек. Ясмин заглянула в открытую дверь одной из них и увидела стоявшего к ним спиной Хасана.
— Он очень красив, не правда ли? — Перехватив направление взгляда Ясмин, Сесиль ей хитро подмигнула.
Та лишь пожала плечами. Ей вовсе не хотелось говорить о Хасане. Но Сесиль этого не заметила.
— Только посмотрите на его руки, — продолжала она, понизив голос до шепота, — и знаете, он сказочный любовник… О ля-ля! — Из горла Сесиль вырвался смешок. — Об этом всегда можно судить по мужским рукам. Посмотрите, какие широкие и сильные пальцы… — Сесиль вздохнула и многозначительным жестом разгладила платье на животе. — Вам страшно повезло, юная леди. — Широко открытые, ясные глаза Сесиль смотрели на Ясмин сахарным взглядом.
— А каких лошадей держал Андре? — Ясмин не терпелось замять разговор о мужчинах и об их сильных руках, в особенности о Хасане.
— Сейчас увидите. — Сесиль повела Ясмин в конюшню.
В конюшню можно было попасть с обоих концов через огромные двустворчатые двери. Одни из них выходили на небольшой аккуратный загон с темно-коричневой утоптанной землей. Скудные клочки травы виднелись лишь в углах ограды, там, куда не доставали лошадиные копыта. По всей стене длинного каменного строения были вырезаны многочисленные узкие высокие окошки. На каждое стойло приходилось по два окна, сквозь которые лился золотистый солнечный свет, рисуя на полу геометрически правильные решетчатые фигуры. Воздух был наполнен ароматом свежего сена и конского навоза.
— Здесь выездные или скаковые лошади? — поинтересовалась Ясмин, оглядывая теплое полутемное помещение.
— Ах мадемуазель. — Сесиль погладила нежно-бархатистые губы серой в яблоках лошади, высунувшей свою морду из стойла, как только женщины вошли в конюшню. — Конечно же, выездные. Зачем месье Хасану скаковые лошади? Они очень нервные и пугливые. И они непригодны для прогулок. Кроме того, скаковые лошади требуют особого ухода. А месье любит просто прокатиться — ради удовольствия.
— Я считала, что это лошади Андре.
— Vraiment, мадемуазель. Формально так оно и есть.
Но знаете, месье Андре бывал здесь очень редко. Это месье Хасан занимался конюшней. Он живет в Париже и всякий раз приезжает сюда. Он очень любит верховую езду. Мы с Бертраном тоже катаемся.
Ясмин остановилась возле небольшой вороной лошадки и заглянула в ее блестящие карие глаза. Благодаря своей чрезвычайной силе лошади всегда казались Ясмин сказочными великанами, с которыми она ощущала себя полностью защищенной.
Запах земли напомнил Ясмин Лотремо. Там верховая езда входила в учебную программу воспитания юных леди, и именно там, войдя в конюшню, Ясмин впервые почувствовала себя дома. Большие теплые животные с их копытами и шелковистыми хвостами, которыми они отмахивались от назойливых мух, напомнили Ясмин о козах, которых она маленькой девочкой пасла в горах. Лошади были дружелюбны, непосредственны, с благодарностью откликались на ласковое слово и прикосновение добрых рук.
Сесиль и Ясмин прошли по всей конюшне, останавливаясь у каждого стойла и уделив внимание каждой. Минут через десять в конюшню вошли Бертран и Хасан и замерли, ослепленные резкой темнотой после яркого утреннего солнца.
— Сесиль? Ты здесь? — щурясь, позвал Бертран. — Отведи баронессу в контору.
Они вернулись в дом и, пройдя через кухню, поднялись по узкой деревянной лестнице в основную часть дома.
Через просторный холл Бертран провел их в комнату, которую можно было принять за библиотеку или кабинет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
— Это из партии на продажу, — сообщил Бертран. — Попробуй и скажи свое мнение.
Лицо его озарилось улыбкой, и Ясмин показалось, что она прочла в глазах Лабиша искорку самодовольства. Бертран прекрасно знал, что вино отличное: ему просто хотелось порисоваться перед Хасаном.
На самом же деле Бертрану следовало адресовать свои комментарии ей, Ясмин. В конце концов, она ведь теперь владелица. Ясмин шумно вздохнула и сказала себе, что Бертран — всего лишь мужчина, который может серьезно говорить только с другим мужчиной. Как же уничтожить эту идиотскую привычку? Как доказать мужчинам, что она тоже человек и ее следует воспринимать всерьез?
Лабиш мастерски наполнил бокал золотистой жидкостью и протянул его Хасану, который тут же из него отхлебнул. К великому изумлению Ясмин, прополоскав вином рот, Хасан выплюнул его в камин. Однако прежде чем она успела произнести хоть слово. Халифа сделал еще один глоток, но на этот раз, подержав его во рту, проглотил.
Бертран и Сесиль не сводили с Хасана глаз. Вдруг он улыбнулся и хлопнул Бертрана по спине:
— Невероятно, Бертран. Совершенно невероятно. Мне кажется, это — лучшее из всего, что у нас когда-то производилось.
— Бертран прекрасно это знает. — Сесиль бросила на мужа восторженный взгляд. — Он просто нуждается в твоей похвале.
Она наполнила вином остальные бокалы и протянула один Ясмин. Девушка покорно сделала глоток.
Ясмин ничего не понимала в винах, но здесь ей предоставлялась прекрасная возможность начать постигать эту науку. Жидкость обладала необычным мягким ароматом и едва заметным цветочным привкусом. В ней чувствовалась даже легкая игристость. Но пузырьков не было вовсе, как и шипучести. Ясмин осушила бокал до дна, и довольная Сесиль наполнила его вновь. Прежде чем Ясмин успела поставить бокал на стол.
— А теперь, — грудь Лабиша распирало от гордости, словно у брачащегося голубя, — пойдем со мной и проверим содержимое бочонков.
Он подхватил Хасана под руку и поволок его за собой из кухни. В дверях Хасану пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться лбом о верхний край.
Какое-то время Ясмин ожидала, что они позовут ее с собой, но мужчины даже не обернулись, как будто ее не было.
«Просто не верится! — беспомощно подумала Ясмин. — Они же обещали показать мне виноградники, а вместо этого оставляют на кухне для бабских сплетен. Возмутительно!»
Ясмин двинулась было за мужчинами, но в это время Сесиль взяла ее за руку. Не желая показать, что этот жест ее разозлил, Ясмин усилием воли согнала с лица гримасу раздражения и улыбнулась женщине.
— Не хотели бы вы осмотреть конюшни, мадемуазель? — Взгляд Сесиль скользнул по костюму Ясмин. — Я вижу, что вы одеты для верховой езды.
— С удовольствием. — Ясмин собралась поставить бокал на стол.
— О, лучше захватите вино с собой, — улыбнулась Сесиль и направилась к двери. — У нас особенные лошади, они совершенно не возражают, когда пьют в конюшне.
Ясмин взяла бокал и поспешила вслед за Сесиль во двор. Они миновали несколько небольших построек. Ясмин заглянула в открытую дверь одной из них и увидела стоявшего к ним спиной Хасана.
— Он очень красив, не правда ли? — Перехватив направление взгляда Ясмин, Сесиль ей хитро подмигнула.
Та лишь пожала плечами. Ей вовсе не хотелось говорить о Хасане. Но Сесиль этого не заметила.
— Только посмотрите на его руки, — продолжала она, понизив голос до шепота, — и знаете, он сказочный любовник… О ля-ля! — Из горла Сесиль вырвался смешок. — Об этом всегда можно судить по мужским рукам. Посмотрите, какие широкие и сильные пальцы… — Сесиль вздохнула и многозначительным жестом разгладила платье на животе. — Вам страшно повезло, юная леди. — Широко открытые, ясные глаза Сесиль смотрели на Ясмин сахарным взглядом.
— А каких лошадей держал Андре? — Ясмин не терпелось замять разговор о мужчинах и об их сильных руках, в особенности о Хасане.
— Сейчас увидите. — Сесиль повела Ясмин в конюшню.
В конюшню можно было попасть с обоих концов через огромные двустворчатые двери. Одни из них выходили на небольшой аккуратный загон с темно-коричневой утоптанной землей. Скудные клочки травы виднелись лишь в углах ограды, там, куда не доставали лошадиные копыта. По всей стене длинного каменного строения были вырезаны многочисленные узкие высокие окошки. На каждое стойло приходилось по два окна, сквозь которые лился золотистый солнечный свет, рисуя на полу геометрически правильные решетчатые фигуры. Воздух был наполнен ароматом свежего сена и конского навоза.
— Здесь выездные или скаковые лошади? — поинтересовалась Ясмин, оглядывая теплое полутемное помещение.
— Ах мадемуазель. — Сесиль погладила нежно-бархатистые губы серой в яблоках лошади, высунувшей свою морду из стойла, как только женщины вошли в конюшню. — Конечно же, выездные. Зачем месье Хасану скаковые лошади? Они очень нервные и пугливые. И они непригодны для прогулок. Кроме того, скаковые лошади требуют особого ухода. А месье любит просто прокатиться — ради удовольствия.
— Я считала, что это лошади Андре.
— Vraiment, мадемуазель. Формально так оно и есть.
Но знаете, месье Андре бывал здесь очень редко. Это месье Хасан занимался конюшней. Он живет в Париже и всякий раз приезжает сюда. Он очень любит верховую езду. Мы с Бертраном тоже катаемся.
Ясмин остановилась возле небольшой вороной лошадки и заглянула в ее блестящие карие глаза. Благодаря своей чрезвычайной силе лошади всегда казались Ясмин сказочными великанами, с которыми она ощущала себя полностью защищенной.
Запах земли напомнил Ясмин Лотремо. Там верховая езда входила в учебную программу воспитания юных леди, и именно там, войдя в конюшню, Ясмин впервые почувствовала себя дома. Большие теплые животные с их копытами и шелковистыми хвостами, которыми они отмахивались от назойливых мух, напомнили Ясмин о козах, которых она маленькой девочкой пасла в горах. Лошади были дружелюбны, непосредственны, с благодарностью откликались на ласковое слово и прикосновение добрых рук.
Сесиль и Ясмин прошли по всей конюшне, останавливаясь у каждого стойла и уделив внимание каждой. Минут через десять в конюшню вошли Бертран и Хасан и замерли, ослепленные резкой темнотой после яркого утреннего солнца.
— Сесиль? Ты здесь? — щурясь, позвал Бертран. — Отведи баронессу в контору.
Они вернулись в дом и, пройдя через кухню, поднялись по узкой деревянной лестнице в основную часть дома.
Через просторный холл Бертран провел их в комнату, которую можно было принять за библиотеку или кабинет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118