— Проклятье!
Джейк раздраженно стукнул кулаком по подоконнику.
Он никогда ни от чего не отступался в своей жизни. Покупка контрольного пакета акций корпорацией «Алколар» была единственным его поражением. Но Джейк не позволит еще одному Алколару победить его снова!
Может быть, если бы Мерседес осталась с ним той ночью в Лондоне, тогда, вероятно, он разгадал бы причину ее влияния на него, утолил желание, которое в нем рождалось. Тогда он мог бы продолжать жить и забыть о ней.
Но она исчезла, запала ему в душу, и освободиться от нее можно было, только став ее любовником. А когда это произойдет, что потом? Он подождет и увидит, сбудется ли все так, как он представлял, а потом решит, что делать дальше.
Джейк услышал звук останавливающегося автомобиля. Очевидно, рано вставший человек прибыл к месту назначения где-то рядом.
Сердито посмотрев на остывший кофе, он пошел на кухню вылить его, когда услышал звонок в дверь и замер в изумлении.
— Какого дьявола?
Быстро взглянув на часы — рано! — он, долго не раздумывая, подошел к двери.
— Ты!
Слово само вырвалось у него из груди, когда на пороге он увидел высокую, стройную темноволосую женщину — Мерседес Алколар, — но не ту, которую привык видеть.
Как и он, она явно надела то, что было под рукой, — мешковатая футболка и старые джинсы. Ее волосы ниспадали на плечи, и казалось, она сегодня не прикасалась к ним расческой перед выходом из дома.
Но больше всего его поразило ее лицо. Никакого макияжа, золотистый цвет лица был мягким и нежным, так что никакая косметика не была нужна. Темные глаза казались заспанными или, скорее, уставшими от бессонницы — под глазами виднелись едва различимые круги. Длинные, густые ресницы были влажные — от слез? Она выглядела на десять лет моложе — почти девочкой.
— Какого дьявола ты здесь делаешь?
Ему было все равно, насколько агрессивным, враждебным он казался. Он потерял самообладание, и светская вежливость забылась.
— Мы должны поговорить.
Нет, мы не должны…
Именно эта мысль промелькнула у него в голове, прежде чем он овладел собой. Он пожирал ее глазами.
Нет, мы не должны говорить, а обязаны прикасаться друг к другу, ласкать и чувствовать. Ты должна подойти ко мне, позволить обнять и целовать тебя до тех пор, пока мы оба не потеряем голову от желания и будем думать только о нас…
Дьявол, нет!
Нет!
Он не должен позволять себе думать об этом.
Если только не случилось удивительное и она не появилась здесь, почувствовав то же самое к нему…
— Джейк, ты слышал, что я сказала? Мы…
— Да, да… мы должны поговорить.
Джейку как-то удалось собраться с мыслями и попытаться привести их в некое подобие порядка.
Конечно, Мерседес не пришла бы сюда говорить о своих чувствах. Она доказала, что ненавидит его, замечает меньше, чем грязь под своими изящными ножками.
Так зачем она здесь?
— Поговорить о чем?
Мерседес осмотрела лестничную площадку и взглянула на Джейка с гневным упреком.
— Ты же не думаешь, что я хочу говорить об этом здесь?
— Ну, если ты хочешь говорить наедине… располагайся как дома.
Джейк распахнул дверь как можно шире и отошел назад, чтобы она не приближалась к нему, проходя в комнату. Только мысль о том, что они сейчас останутся с Мерседес наедине, вынудила его сердце забиться чаще.
— Итак, — продолжал он, решительно закрыв дверь и прислонясь к ней спиной, — о чем именно ты хотела со мной говорить?
— Я… я… — она запнулась и сильно прикусила нижнюю губу в явной нерешительности. — Я хотела узнать, не могли бы мы прийти к некоему соглашению.
— Да? И о каком соглашении ты думаешь?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Я хотела узнать, не могли бы мы прийти к некоему соглашению.
О боже, для чего она это сказала!
Она не хотела заключать никаких соглашений с Джейком, ни при каких обстоятельствах! Она пришла сюда этим утром сказать ему, что все это глупое притворство закончено и она не может больше переносить его. Пора остановиться здесь и сейчас.
Она пришла сюда, чтобы прекратить эту пародию на помолвку!
Ее намерение было сильным и твердым. Именно оно выгнало Мерседес из дома таким ранним утром, усадило в машину, направляло по дороге к его дому — никаких отклонений или задержек.
Она даже отрепетировала свою речь, когда поднималась в лифте.
Но каким-то образом в тот миг, когда дверь открылась и она увидела Джейка, вся ее решительность и тщательно отрепетированные слова испарились.
— Я…э…
Как она могла рационально думать, стоя рядом с этим полуобнаженным мужчиной? Поношенные выцветшие джинсы были его единственной одеждой. Широкая грудь, покрытая темными курчавыми волосами, отвлекала ее внимание.
Она попыталась посмотреть в его лицо, но не смогла. Ее взгляд скользил по прямой, сильной линии его плеч, мощным бицепсам, заметил игру мускулов под глянцевитой кожей. Ее губы пересохли, и она нервно облизнулась.
— Да? И о каком соглашении ты думаешь?
— То… ты не думаешь, что тебе лучше одеться?
Джейк быстро и хмуро посмотрел на свою обнаженную грудь, потом взглянул на нее — холодно и с вызовом.
— Нет. Зачем?
— Ну… ты… ты едва одет для… для того, что я собираюсь тебе сообщить.
О, для чего она это сказала! Это дало ему прекрасную, благоприятную возможность зацепиться за ее слова.
— Что ты собиралась мне сказать?
— Я сказала тебе! Я сказала, что нам нужно поговорить!
Мысли о полуобнаженном Джейке творили ужасные вещи с ее воображением, возвращая к той ночи в Лондоне. При воспоминании о прикосновении к его сильной, теплой груди ей стало трудно дышать, сердце бешено забилось. Ее груди напряглись от желания, а глубоко внутри рождалось пламя страсти.
— Может, все-таки скажешь о самом предмете разговора? И не говори мне, что я должен одеться… Я достаточно одет для этого.
Его сарказм показал, что он явно вынуждает себя казаться скептиком оттого, что она рядом.
При мысли о том, как он истолковал ее слова, Мерседес покраснела.
— Тебе повезло, что на мне надето так много, продолжал он издеваться. — Если ты будешь стучаться в дома ни свет ни заря, когда большинство нормальных людей еще спит, тогда они предстанут перед тобой в чем есть. У меня нет пижамы и…
— О, я вытащила тебя из постели?
Размышление о нем в постели без пижамы и понимание того, что она грубо ворвалась сюда в столь ранний час, заставили Мерседес задать этот неловкий вопрос. Она была так решительно настроена увидеть его, что даже не подумала, что он мог спать или…
— Нет, я не спал… и до того, как ты задашь следующий вопрос, который явно возник из-за твоего богатого воображения: нет, я не был ни с кем. В квартире только я и ты.
Почему она чувствует облегчение? В этом нет необходимости. Джейк Тавернер не значил для нее ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30