Ведь не каждый день встречаешь земляков-немцев, которые, как и ты, родились в Юго-Западной Африке.
Он дружелюбно улыбается Эльвире и наполняет бокалы:
– Но мы все-таки дождемся момента, когда вы будете чувствовать себя совсем хорошо. А себя мне следовало бы отругать. Вообще-то я намеревался только принести вам продукты и сразу исчезнуть, и мне, право, не совсем удобно!..
Эльвира удерживает его:
– Но я прошу вас! Вы столько всего накупили! Здесь хватит на троих!
Штефан согласно кивает:
– Тогда давайте приступим! Ешьте так, чтобы набраться сил как можно скорее! Мы пьем сегодня только за ваше здоровье!
Он поднимает бокал и чокается с Эльвирой и Кармен.
Кармен загадочно смотрит на обоих. Похожи они друг на друга? Штефан выглядит очень элегантно в белоснежной прекрасного покроя сорочке и темно-синих модных брюках. Утонченные черты его лица лишь красит легкий загар. Все его движения аристократичны. Все же он очень нравится Кармен. Чертовски нравится. А его манеры просто покоряют. Но какого-либо сходства с Эльвирой она не замечает. Единственное, что делает ее похожей на Штефана, – правильный красивый нос и светлые глаза. Во всем остальном – ничего общего. По крайней мере, на первый взгляд!
Она прислушивается к тому, о чем говорят ее друзья – Штефан интересуется, какой режим предписан Эльвире врачами, потом снова возвращается к африканской теме.
– Думаю, нам, родившимся в Юго-Западной Африке и встретившимся в маленьком городке в Германии, за тысячи километров от своей родины, есть о чем поговорить. Должен признаться, после того, как Кармен рассказала мне эту историю, меня не оставляло желание познакомиться с вами! Так что, признаюсь, сегодняшний мой визит – попытка знакомства! Эльвира кивает:
– Вы можете зайти и просто так, я… – Вдруг Эльвира хватается за сердце. – Я была бы очень рада… – медленно заканчивает она фразу.
Кармен испуганно вскакивает:
– Эльвира, что с тобой? Тебе нехорошо?
– Думаю, мне следует оставить вас, чтобы не мешать. А нашу беседу отложим до того момента, как вы совсем поправитесь… – Штефан хочет подняться с места.
– Нет-нет, – удерживает его Эльвира, – пожалуйста, не уходите!
Штефан вопросительно смотрит на Кармен. Та кивает.
– Вам выписали какие-нибудь капли? – Штефан снова порывается встать.
– Капли на кухне, – подсказывает Эльвира. – Десять капель на стакан воды. Бутылка с минеральной водой стоит рядом с флаконом.
Кармен делает движение, чтобы идти на кухню.
– Нет, останьтесь с ней… – Штефан многозначительно смотрит на Кармен.
Эльвира сидит спиной к кухне, а Кармен хорошо видит, как Штефан идет по коридору и через некоторое время возвращается назад со стаканом воды. Он проходит мимо той самой фотографии и вроде бы не замечает ее, но, не доходя нескольких шагов до стола, вдруг останавливается и поворачивает назад. Ну вот, тяжело вздыхает Кармен, все-таки заметил!
– Госпожа Годес! Вот здесь висит фотография… Но это же невозможно! Вы знали моего отца?
– Ваш отец? – Эльвира поворачивается к Штефану.
Кармен включает свет в комнате.
– Да, здесь, на этом снимке, мой отец! – Штефан напряженно застыл перед фотографией.
– Значит, это все-таки так! – Эльвира поднимается со своего места.
Штефан вопросительно смотрит на нее.
– Я не была уверена, но подозревала это!
– Объясните же мне, пожалуйста!
Кармен почти не дышит. Сейчас Эльвира упадет ему на грудь и объявил, что она его мать. Та берет маленькую фото графию в руки.
– Я хорошо знала ваших родителей, господин Кальтенштейн. Ваша матушка, Анна, была мне более близким человеком, чем собственная сестра. А Ханнес, ваш отец, просто не обыкновенный человек. И очень мужественный. Он выбрал собственный путь!
– Что? – вырывается у Кармен.
Лучшая подруга его матери? Она что, поняла все не так? Но это невозможно! Невозможно!..
Штефан берет фотографию из рук Эльвиры, пристально смотрит на нее:
– А розы?
– Их было семь. Я разделила их. Три розы – для Ханнеса, четыре – для Анны!
– У вас есть фотография моей матери?
– Да, она стоит в спальне, на тумбочке рядом с кроватью. Кармен, принеси, пожалуйста!
Кармен уже видела эту фотографию в спальне Эльвиры. Но ей почему-то подумалось тогда, что на снимке изображена сама Эльвира, только в молодости. Ей сразу вспомнилась и другая фотография, стоявшая там же. Худощавое мужское лицо с ясным, открытым взглядом. Надо будет потом расспросить Эльвиру.
Эльвира и Штефан садятся за стол. Штефан не выпускает из рук фотографию отца. И только когда Кармен передает ему снимок матери, откладывает фото отца в сторону. Он впервые видит свою мать.
– Так вот, значит, какая она была!..
– Да, это она… – медленно произносит Эльвира. – Очень красивая женщина. А у вас что, нет ни одной ее фотографии?
– Нет, мне сказали, что семейный альбом сгорел во время катастрофы. Да и было не так много снимков родителей – они ведь недолго прожили вместе…
Кармен переводит взгляд с Эльвиры на Штефана и не может сдержать переполняющих ее чувств:
– Простите меня, но я-то поначалу подумала, что ты, Эльвира, – мать Штефана!
– Как тебе такое пришло в голову?
– Во время нашего разговора, ну, помнишь, тогда, в первый раз, я не совсем правильно поняла тебя. А как только увидела у Штефана точно такую же фотографию, представила себе бог знает что!
– Ну, с каждой минутой становится интереснее! Сейчас мы должны что-нибудь выпить! – Штефан наполняет бокалы. – А вы, Эльвира, обязательно расскажете мне все. Я еще не верю, что это происходит наяву!
Он протягивает фотографии Эльвире. Но та отводит его руку:
– Я дарю вам эти снимки.
– Но я не могу их принять!
– И все же. У вас должна быть фотография матери. Она была очень сильной, волевой женщиной. И всегда отстаивала свои принципы. Как и ваш отец. – Эльвира ежится, как в ознобе. – Оба были очень неудобны роду Кальтенштейнов.
Штефан нервно вскидывает голову:
– Что это значит?
– По мнению вашего деда, они были недостойны носить фамилию Кальтенштейн. Ваш дед был человеком крутого нрава. И не терпел непослушания. Он хотел, чтобы дела оставались в его руках. Ханнес и Анна не приняли порядков рода Кальтенштейнов. Мало того – они активно противостояли им и жили в соответствии с собственными представлениями. И поэтому семья была настроена против них!
– Тогда катастрофа могла быть и не случайной?
Штефан вдруг побледнел. Эльвира умолкла.
– Скажите же мне!..
– Этого я не могу утверждать. Знаю лишь то, что ваш отец и ваша мать летели в тот раз на предвыборное собрание партии социалистов в Виндхуке. У Ханнеса были шансы занять пост председателя. Его отец, однако, стремился помешать этому. Он даже представить себе не мог, чтобы в его доме – в семье Кальтенштейн!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Он дружелюбно улыбается Эльвире и наполняет бокалы:
– Но мы все-таки дождемся момента, когда вы будете чувствовать себя совсем хорошо. А себя мне следовало бы отругать. Вообще-то я намеревался только принести вам продукты и сразу исчезнуть, и мне, право, не совсем удобно!..
Эльвира удерживает его:
– Но я прошу вас! Вы столько всего накупили! Здесь хватит на троих!
Штефан согласно кивает:
– Тогда давайте приступим! Ешьте так, чтобы набраться сил как можно скорее! Мы пьем сегодня только за ваше здоровье!
Он поднимает бокал и чокается с Эльвирой и Кармен.
Кармен загадочно смотрит на обоих. Похожи они друг на друга? Штефан выглядит очень элегантно в белоснежной прекрасного покроя сорочке и темно-синих модных брюках. Утонченные черты его лица лишь красит легкий загар. Все его движения аристократичны. Все же он очень нравится Кармен. Чертовски нравится. А его манеры просто покоряют. Но какого-либо сходства с Эльвирой она не замечает. Единственное, что делает ее похожей на Штефана, – правильный красивый нос и светлые глаза. Во всем остальном – ничего общего. По крайней мере, на первый взгляд!
Она прислушивается к тому, о чем говорят ее друзья – Штефан интересуется, какой режим предписан Эльвире врачами, потом снова возвращается к африканской теме.
– Думаю, нам, родившимся в Юго-Западной Африке и встретившимся в маленьком городке в Германии, за тысячи километров от своей родины, есть о чем поговорить. Должен признаться, после того, как Кармен рассказала мне эту историю, меня не оставляло желание познакомиться с вами! Так что, признаюсь, сегодняшний мой визит – попытка знакомства! Эльвира кивает:
– Вы можете зайти и просто так, я… – Вдруг Эльвира хватается за сердце. – Я была бы очень рада… – медленно заканчивает она фразу.
Кармен испуганно вскакивает:
– Эльвира, что с тобой? Тебе нехорошо?
– Думаю, мне следует оставить вас, чтобы не мешать. А нашу беседу отложим до того момента, как вы совсем поправитесь… – Штефан хочет подняться с места.
– Нет-нет, – удерживает его Эльвира, – пожалуйста, не уходите!
Штефан вопросительно смотрит на Кармен. Та кивает.
– Вам выписали какие-нибудь капли? – Штефан снова порывается встать.
– Капли на кухне, – подсказывает Эльвира. – Десять капель на стакан воды. Бутылка с минеральной водой стоит рядом с флаконом.
Кармен делает движение, чтобы идти на кухню.
– Нет, останьтесь с ней… – Штефан многозначительно смотрит на Кармен.
Эльвира сидит спиной к кухне, а Кармен хорошо видит, как Штефан идет по коридору и через некоторое время возвращается назад со стаканом воды. Он проходит мимо той самой фотографии и вроде бы не замечает ее, но, не доходя нескольких шагов до стола, вдруг останавливается и поворачивает назад. Ну вот, тяжело вздыхает Кармен, все-таки заметил!
– Госпожа Годес! Вот здесь висит фотография… Но это же невозможно! Вы знали моего отца?
– Ваш отец? – Эльвира поворачивается к Штефану.
Кармен включает свет в комнате.
– Да, здесь, на этом снимке, мой отец! – Штефан напряженно застыл перед фотографией.
– Значит, это все-таки так! – Эльвира поднимается со своего места.
Штефан вопросительно смотрит на нее.
– Я не была уверена, но подозревала это!
– Объясните же мне, пожалуйста!
Кармен почти не дышит. Сейчас Эльвира упадет ему на грудь и объявил, что она его мать. Та берет маленькую фото графию в руки.
– Я хорошо знала ваших родителей, господин Кальтенштейн. Ваша матушка, Анна, была мне более близким человеком, чем собственная сестра. А Ханнес, ваш отец, просто не обыкновенный человек. И очень мужественный. Он выбрал собственный путь!
– Что? – вырывается у Кармен.
Лучшая подруга его матери? Она что, поняла все не так? Но это невозможно! Невозможно!..
Штефан берет фотографию из рук Эльвиры, пристально смотрит на нее:
– А розы?
– Их было семь. Я разделила их. Три розы – для Ханнеса, четыре – для Анны!
– У вас есть фотография моей матери?
– Да, она стоит в спальне, на тумбочке рядом с кроватью. Кармен, принеси, пожалуйста!
Кармен уже видела эту фотографию в спальне Эльвиры. Но ей почему-то подумалось тогда, что на снимке изображена сама Эльвира, только в молодости. Ей сразу вспомнилась и другая фотография, стоявшая там же. Худощавое мужское лицо с ясным, открытым взглядом. Надо будет потом расспросить Эльвиру.
Эльвира и Штефан садятся за стол. Штефан не выпускает из рук фотографию отца. И только когда Кармен передает ему снимок матери, откладывает фото отца в сторону. Он впервые видит свою мать.
– Так вот, значит, какая она была!..
– Да, это она… – медленно произносит Эльвира. – Очень красивая женщина. А у вас что, нет ни одной ее фотографии?
– Нет, мне сказали, что семейный альбом сгорел во время катастрофы. Да и было не так много снимков родителей – они ведь недолго прожили вместе…
Кармен переводит взгляд с Эльвиры на Штефана и не может сдержать переполняющих ее чувств:
– Простите меня, но я-то поначалу подумала, что ты, Эльвира, – мать Штефана!
– Как тебе такое пришло в голову?
– Во время нашего разговора, ну, помнишь, тогда, в первый раз, я не совсем правильно поняла тебя. А как только увидела у Штефана точно такую же фотографию, представила себе бог знает что!
– Ну, с каждой минутой становится интереснее! Сейчас мы должны что-нибудь выпить! – Штефан наполняет бокалы. – А вы, Эльвира, обязательно расскажете мне все. Я еще не верю, что это происходит наяву!
Он протягивает фотографии Эльвире. Но та отводит его руку:
– Я дарю вам эти снимки.
– Но я не могу их принять!
– И все же. У вас должна быть фотография матери. Она была очень сильной, волевой женщиной. И всегда отстаивала свои принципы. Как и ваш отец. – Эльвира ежится, как в ознобе. – Оба были очень неудобны роду Кальтенштейнов.
Штефан нервно вскидывает голову:
– Что это значит?
– По мнению вашего деда, они были недостойны носить фамилию Кальтенштейн. Ваш дед был человеком крутого нрава. И не терпел непослушания. Он хотел, чтобы дела оставались в его руках. Ханнес и Анна не приняли порядков рода Кальтенштейнов. Мало того – они активно противостояли им и жили в соответствии с собственными представлениями. И поэтому семья была настроена против них!
– Тогда катастрофа могла быть и не случайной?
Штефан вдруг побледнел. Эльвира умолкла.
– Скажите же мне!..
– Этого я не могу утверждать. Знаю лишь то, что ваш отец и ваша мать летели в тот раз на предвыборное собрание партии социалистов в Виндхуке. У Ханнеса были шансы занять пост председателя. Его отец, однако, стремился помешать этому. Он даже представить себе не мог, чтобы в его доме – в семье Кальтенштейн!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82