..– прервала ее Эме.
– Знаю, знаю…– сказала Магда.– Ты станешь утверждать, что тебе до него дела нет, что все кончено, забыто и ты любишь одного Мики?.. Хорошо, дорогая, что касается Мики, то это дело твое, правда это или нет. Только я не хочу, чтобы между нами оставалось недоразумение. У тебя, конечно, идеальный характер, и ты никогда ни с кем не ссоришься, но тем не менее я хочу тебе сказать одно: я ничего не сделала, ты слышишь? Ничего, чтобы увести от тебя Лулу. Он ушел от тебя сам. Надеюсь, ты мне веришь. Ты же понимаешь, что, если мы станем уводить друг у друга наших мальчиков, дело зайдет далеко. Лулу приходил ко мне десяток раз, прежде чем я его оставила ночевать. Он мне ничего не говорил. Прежде всего он не в моем вкусе, и ты это знаешь лучше, чем кто-нибудь другой. Я вовсе не хочу критиковать твой вкус. Но он, на мой взгляд, слишком тщедушный, ему недостает мужественности и силы… Мне было заранее известно об этом: я о нем уже слышала от других. Мне бы в голову никогда не пришла мысль его увести. Это не моя инициатива. И это правда, что я тебе говорю. Почему я откровенничаю с тобой? Ты вроде бы не хотела выяснения отношений и, кажется, даже на меня не обижалась. Следовательно… Нет, дорогая, ты мне можешь верить. Да, еще вот что! Лулу мне поклялся, что ушел от тебя. Я узнавала у Бебе, и он мне подтвердил его слова. Ну что ты хочешь? Я не могу строить из себя недотрогу: потом ведь придется жалеть об упущенных возможностях. Но ты же знаешь, что наша связь продолжалась недолго! Какие-то недели две, не больше! И всего-то раза четыре или пять. Все уже кончилось, а люди продолжали считать, что мы вместе.
– Ладно, все прекрасно, – сказала Эме, которая явно старалась сдерживаться на протяжении всей оправдательной речи подруги.– Впрочем, я никогда не сомневалась в твоей дружбе. Не будем больше об этом говорить.
После некоторого молчания внезапно раздался голос Магды:
– О! Взгляни на Альберта в плавках! Как он потрясающе выглядит! Как он хорошо сложен! А ты мне ничего не говорила…
– Уверяю тебя…
– Он мне нравится, – заявила Шомберг решительным тоном, как делают обычно бизнесмены, когда перед ними открываются перспективы новой выгодной сделки. И повторила: – Да, он мне нравится! И очень! Как это я раньше его не замечала! Очевидно, потому, что, когда он выступал в роли бармена или шофера, я не замечала в нем ничего особенного. Да, моя дорогая. Одежда обманчива. Я знаю много подобных случаев. Но взгляни на него! Ноги слегка тяжеловаты, но в остальном все в порядке! Скажи мне, как ты думаешь, можно?
– Я не знаю, – ответила смеясь Эме.– Спроси у Мики.
– Само собой, – произнесла, нисколько не смутившись, Шомберг, – конечно, я об этом его спрошу.
Лежа на боку головой в тени и лицом к морю, Реми не шевелился. Через виноградные лозы он видел, как резвятся в воде его приятели, подплывавшие время от времени совсем близко к месту, где он прятался. Отсюда он различал их не только по стилю плавания. Когда мяч отлетал в сторону и качался на прибрежных волнах – а надо сказать, что в Ламалуке было глубоко почти у самого берега, – тот или иной молодой человек в поисках мяча на секунду показывался из воды. И только один Альберт отличался от всех тем, что был в плавках.
– Как он прекрасен, – воскликнула Шомберг.– Ты только взгляни на Бебе, дорогая! Вот он встал на скалу. Посмотри, как он выглядит! У него классическая фигура: широкие плечи и узкие бедра! Нет даже малейшего намека на бедра! Он, впрочем, этим гордится и постоянно тренируется. Разве ты раньше не знала? Он мне напоминает того петуха, что мы видели в «Шантеклере». Не помню, как это? Ах, да… «У него нет задницы, это венец его карьеры». Или что-то в этом духе. Следует сказать, что Бебе создан, чтобы притягивать к себе взгляды. Лично мне это быстро надоело. О! Нет, мне не на что жаловаться. Я им вполне довольна. Как мужчина он располагает всем, чтобы сделать счастливой самую привередливую женщину. Но у него есть один досадный недостаток: в постели он занимается любовью, словно спортсмен на тренировке. Правда, он часто меняет позы, контролирует свои движения до такой степени, что если не похвалить его за гибкость тела, крепость мускулов и отличную реакцию, то будешь выглядеть в его глазах невежей…
По шлепкам босых ног по прибрежному мелководью Реми догадался, что кто-то из купающихся игроков снова поспешил за мячом, вылетевшим на песок.
– Смотри! – сказала Магда.– Кто же там вышел из воды? Ах, да! Это Борис. Тебе не кажется, дорогая, что у Бориса совсем не современное телосложение? Знаешь, он мне напоминает персонаж с полотен художниковромантиков, изображавших обнаженных мужчин с плоскими широкими животами. У меня есть небольшая картина Жерико, доставшаяся мне по наследству; на ней нарисованы почти голые конюхи, въезжающие в воду верхом на лошадях. Ну, я тебе должна сказать, это… Довольно забавное зрелище! Но самое интересное в том, что один из конюхов – вылитый сын князя! Если бы он меня слышал!..
Наступила тишина. Эме, по всей видимости, не собиралась вести с Магдой разговор, да еще на такую скользкую тему.
– А что ты скажешь про двух любовников Жесси? – продолжила Шомберг. Что касается меня, дорогая, то с датчанином я хоть завтра!.. Знаешь, что уморительно: он никогда не расстается со своим приятелем, крошкой чилийцем. Они так прекрасно ладят! Но совсем не в том смысле, как ты могла подумать. И, кажется, еще ни разу не участвовали в групповухе. Говорят, что они от нее отказываются. Нет, они по очереди как бы передают друг другу эстафету. Чтобы удовлетворить Жесси, им надо действовать сообща. Должна тебе сказать: это ловкий прием. Ну да, если…
Реми уже некоторое время почти не слушал, что говорила Магда; тем более что ее откровения были ему совсем не интересны. Накануне он долго купался с приятелями и теперь с удовольствием подставлял свои бока под палящие лучи солнца. Когда же слишком припекало, он переворачивался. Но нескольких секунд было достаточно, чтобы живот и грудь начинали гореть огнем. Его голова лежала в прохладной тени виноградника, что позволяло остальным частям тела выдерживать яростную атаку солнечных лучей. Реми перевернулся на живот. У него было ощущение, что земля, как заботливая мать, мгновенно осушила своим прикосновением пот на его груди и руках. Он медленно потянулся всем телом. Положив руки под голову, он задремал.
Его разбудило громкое восклицание.
– О, нет! Вовсе нет!
Это был голос Эме. В нем прозвучала непривычная для нее горячность. Он прислушался.
– О, нет! – повторила она.– Тут нет ничего общего! Как бы ты ни старалась приклеивать нам общие ярлыки. Я надеюсь, что ты ни станешь… О! Позволь мне высказаться – сейчас моя очередь! Я же тебя слушала не перебивая… В моем случае нет даже намека на порок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Знаю, знаю…– сказала Магда.– Ты станешь утверждать, что тебе до него дела нет, что все кончено, забыто и ты любишь одного Мики?.. Хорошо, дорогая, что касается Мики, то это дело твое, правда это или нет. Только я не хочу, чтобы между нами оставалось недоразумение. У тебя, конечно, идеальный характер, и ты никогда ни с кем не ссоришься, но тем не менее я хочу тебе сказать одно: я ничего не сделала, ты слышишь? Ничего, чтобы увести от тебя Лулу. Он ушел от тебя сам. Надеюсь, ты мне веришь. Ты же понимаешь, что, если мы станем уводить друг у друга наших мальчиков, дело зайдет далеко. Лулу приходил ко мне десяток раз, прежде чем я его оставила ночевать. Он мне ничего не говорил. Прежде всего он не в моем вкусе, и ты это знаешь лучше, чем кто-нибудь другой. Я вовсе не хочу критиковать твой вкус. Но он, на мой взгляд, слишком тщедушный, ему недостает мужественности и силы… Мне было заранее известно об этом: я о нем уже слышала от других. Мне бы в голову никогда не пришла мысль его увести. Это не моя инициатива. И это правда, что я тебе говорю. Почему я откровенничаю с тобой? Ты вроде бы не хотела выяснения отношений и, кажется, даже на меня не обижалась. Следовательно… Нет, дорогая, ты мне можешь верить. Да, еще вот что! Лулу мне поклялся, что ушел от тебя. Я узнавала у Бебе, и он мне подтвердил его слова. Ну что ты хочешь? Я не могу строить из себя недотрогу: потом ведь придется жалеть об упущенных возможностях. Но ты же знаешь, что наша связь продолжалась недолго! Какие-то недели две, не больше! И всего-то раза четыре или пять. Все уже кончилось, а люди продолжали считать, что мы вместе.
– Ладно, все прекрасно, – сказала Эме, которая явно старалась сдерживаться на протяжении всей оправдательной речи подруги.– Впрочем, я никогда не сомневалась в твоей дружбе. Не будем больше об этом говорить.
После некоторого молчания внезапно раздался голос Магды:
– О! Взгляни на Альберта в плавках! Как он потрясающе выглядит! Как он хорошо сложен! А ты мне ничего не говорила…
– Уверяю тебя…
– Он мне нравится, – заявила Шомберг решительным тоном, как делают обычно бизнесмены, когда перед ними открываются перспективы новой выгодной сделки. И повторила: – Да, он мне нравится! И очень! Как это я раньше его не замечала! Очевидно, потому, что, когда он выступал в роли бармена или шофера, я не замечала в нем ничего особенного. Да, моя дорогая. Одежда обманчива. Я знаю много подобных случаев. Но взгляни на него! Ноги слегка тяжеловаты, но в остальном все в порядке! Скажи мне, как ты думаешь, можно?
– Я не знаю, – ответила смеясь Эме.– Спроси у Мики.
– Само собой, – произнесла, нисколько не смутившись, Шомберг, – конечно, я об этом его спрошу.
Лежа на боку головой в тени и лицом к морю, Реми не шевелился. Через виноградные лозы он видел, как резвятся в воде его приятели, подплывавшие время от времени совсем близко к месту, где он прятался. Отсюда он различал их не только по стилю плавания. Когда мяч отлетал в сторону и качался на прибрежных волнах – а надо сказать, что в Ламалуке было глубоко почти у самого берега, – тот или иной молодой человек в поисках мяча на секунду показывался из воды. И только один Альберт отличался от всех тем, что был в плавках.
– Как он прекрасен, – воскликнула Шомберг.– Ты только взгляни на Бебе, дорогая! Вот он встал на скалу. Посмотри, как он выглядит! У него классическая фигура: широкие плечи и узкие бедра! Нет даже малейшего намека на бедра! Он, впрочем, этим гордится и постоянно тренируется. Разве ты раньше не знала? Он мне напоминает того петуха, что мы видели в «Шантеклере». Не помню, как это? Ах, да… «У него нет задницы, это венец его карьеры». Или что-то в этом духе. Следует сказать, что Бебе создан, чтобы притягивать к себе взгляды. Лично мне это быстро надоело. О! Нет, мне не на что жаловаться. Я им вполне довольна. Как мужчина он располагает всем, чтобы сделать счастливой самую привередливую женщину. Но у него есть один досадный недостаток: в постели он занимается любовью, словно спортсмен на тренировке. Правда, он часто меняет позы, контролирует свои движения до такой степени, что если не похвалить его за гибкость тела, крепость мускулов и отличную реакцию, то будешь выглядеть в его глазах невежей…
По шлепкам босых ног по прибрежному мелководью Реми догадался, что кто-то из купающихся игроков снова поспешил за мячом, вылетевшим на песок.
– Смотри! – сказала Магда.– Кто же там вышел из воды? Ах, да! Это Борис. Тебе не кажется, дорогая, что у Бориса совсем не современное телосложение? Знаешь, он мне напоминает персонаж с полотен художниковромантиков, изображавших обнаженных мужчин с плоскими широкими животами. У меня есть небольшая картина Жерико, доставшаяся мне по наследству; на ней нарисованы почти голые конюхи, въезжающие в воду верхом на лошадях. Ну, я тебе должна сказать, это… Довольно забавное зрелище! Но самое интересное в том, что один из конюхов – вылитый сын князя! Если бы он меня слышал!..
Наступила тишина. Эме, по всей видимости, не собиралась вести с Магдой разговор, да еще на такую скользкую тему.
– А что ты скажешь про двух любовников Жесси? – продолжила Шомберг. Что касается меня, дорогая, то с датчанином я хоть завтра!.. Знаешь, что уморительно: он никогда не расстается со своим приятелем, крошкой чилийцем. Они так прекрасно ладят! Но совсем не в том смысле, как ты могла подумать. И, кажется, еще ни разу не участвовали в групповухе. Говорят, что они от нее отказываются. Нет, они по очереди как бы передают друг другу эстафету. Чтобы удовлетворить Жесси, им надо действовать сообща. Должна тебе сказать: это ловкий прием. Ну да, если…
Реми уже некоторое время почти не слушал, что говорила Магда; тем более что ее откровения были ему совсем не интересны. Накануне он долго купался с приятелями и теперь с удовольствием подставлял свои бока под палящие лучи солнца. Когда же слишком припекало, он переворачивался. Но нескольких секунд было достаточно, чтобы живот и грудь начинали гореть огнем. Его голова лежала в прохладной тени виноградника, что позволяло остальным частям тела выдерживать яростную атаку солнечных лучей. Реми перевернулся на живот. У него было ощущение, что земля, как заботливая мать, мгновенно осушила своим прикосновением пот на его груди и руках. Он медленно потянулся всем телом. Положив руки под голову, он задремал.
Его разбудило громкое восклицание.
– О, нет! Вовсе нет!
Это был голос Эме. В нем прозвучала непривычная для нее горячность. Он прислушался.
– О, нет! – повторила она.– Тут нет ничего общего! Как бы ты ни старалась приклеивать нам общие ярлыки. Я надеюсь, что ты ни станешь… О! Позволь мне высказаться – сейчас моя очередь! Я же тебя слушала не перебивая… В моем случае нет даже намека на порок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57