Когда же в толще задней двери также замелькала поблескивающая сталь лезвия топора, с него словно слетел последний остаток нерешительности.
– Хватай Лауру! – крикнул он, устремляясь к лестнице на чердак. – Быстрее!
На ходу он споткнулся о верхний порожек лестничной площадки, но все же устоял на ногах и, пригибаясь, устремился к матрасам и поспешно оттащил один из них в сторону, оставляя достаточно места, чтобы можно было закрыть дверь. Следующим настал черед комода. В общем-то, чтобы сдвинуть такую тяжесть, потребовалась бы сила как минимум двух человек, однако в Нике внезапно прорезалась небывалая, яростная мощь; боли он уже не чувствовал и лишь повторял про себя, что будь он проклят, если именно сейчас позволит этим гадам убить себя. Мышцы его тела напрягались и вздымались под кожей, тогда как массивные ножки комода хоть и нехотя, отчаянно царапая по грубому деревянное полу, но все же ползли в сторону. Ник подтащил его ко входу, также оставляя место лишь для того, чтобы можно было проникнуть внутрь. Если женщины почему-либо замешкаются, он попросту столкнет всю эту громаду вниз и проломит кому-нибудь из наступающих башку, а если повезет, то и пару. Подхватывая упавший на пол револьвер, он наконец заметил стоявшую у стены косу, схватил ее и кинулся на лестницу.
Марджи как раз тащила Лауру через гостиную, когда кухонная дверь наконец рухнула, с силой грохнулась на стол, и внутрь, падая на пол, ввалился лысый громила. Со всех сторон его окружали дети, которые первыми увидели девушек; пока лысый все еще поднимался на ноги, они с криком устремились к Марджи.
Ухватившись одновременно за руку и короткую стрижку Лауры, та что было сил тянула ее в сторону лестницы, однако продвигались они медленно, слишком медленно, и в какой-то момент нервы Марджи не выдержали.
* * *
– Шевелись! – закричала она на Лауру, увидев бегущих к ним детей. – Ну, двигайся, ты, сука!
Однако даже столь грубый окрик ничуть не убыстрил движений Лауры, которая лишь принялась осматривать широко раскрытыми от ужаса глазами окружавшее ее пространство. А затем, через какую-то долю секунды, дети сомкнулись вокруг них буквально со всех сторон, перегораживая им путь. Марджи слишком хорошо помнила, что они сотворили с Дэном и Ником, и потому со всей отчетливостью представила себе, как они волочат ее тело вниз по лестнице. Лысый также наконец встал на ноги и, вытянув вперед руки, пошел ей навстречу, тогда как через распахнутую дверь в помещение просачивались все новые дети – с ножами в руках, ухмыляющиеся, по-звериному подвывающие и снова щерящиеся. Коротко вскрикнув, она бросила Лауру и со всех ног устремилась к лестнице.
Ну так подыхай, толстозадая сука, – подумала она, – а я из-за тебя не хочу умирать. Боже, помоги мне...
Неожиданно у Марджи подвернулась нога, и она всем телом грохнулась на лестницу. И в тот же миг крохотные, увенчанные острыми ноготками пальцы вцепились в ее лодыжки. Ей удалось на мгновение вырваться, и в то же мгновение у нее над головой грохнул оглушительный выстрел – Марджи увидела, как наседавший на нее томила вдруг запнулся и, выкатив глаза, схватился за кисть руки, точнее, бывшую кисть, ибо на сей раз Нику повезло и он напрочь отсек ее выстрелом из «магнума». В следующий миг Марджи почувствовала, как он с силой тащит ее наверх, к чердаку.
Громила отшатнулся назад и, споткнувшись о порог, завалился в кухню; из обрубленной руки во все стороны брызгала кровь, тогда как сам он судорожно вертел ею над головой. Затем он снова опустился на колени и, чтобы окончательно не свалиться на пол, ухватился здоровой рукой за край стола. Кровь уже образовала на полу небольшую лужицу, которая стала медленно стекать в угол комнаты.
Дети же тем временем гурьбой поднимались по лестнице. С того места, где она лежала у края лестничной площадки, Марджи слышала, как Ник колотит пустым револьвером по стене, и тут же смекнула, что он все еще находится в дверном проеме.
Нет! – Подумала она. – Уходи, уходи внутрь! Вслух она этого выговорить так и не смогла. Подняв взгляд, Марджи увидела, как Ник, действительно стоявший в дверях, вдруг взмахнул косой, и в ту же секунду ее оросил взмывший ввысь кровавый дождь, вслед за чем голова одного из детей стала гротескно заваливаться на сторону и падать с плеч.
Марджи услышала их разгневанные и одновременно удивлённые крики, а потом увидела, как маленькие дьяволята столпились рядом с обезглавленным и падающим на лестницу телом мальчика. И тут же послышался крик Лауры – крик погибающего, можно сказать, уже погибшего человека. И вот Ник уже подхватил Марджи под руки и, бросив на пол окровавленную косу, втащил внутрь помещения чердака, после чего яростно задернул задвижку, а сверху стал наваливать матрасы. Марджи заставила себя подняться на ноги и принялась помогать ему передвигать комод, чтобы еще больше укрепить ведущую на чердак дверь.
Наконец-то вокруг нее образовалось безопасное пространство, хотя снизу по-прежнему непрерывно доносились их ожесточенные стуки в дверь.
* * *
Стоя у основания лестницы, Лаура с изумлением смотрела на странный округлый предмет, который, катился навстречу ей, чуть подскакивая на ступенях. Со стороны он мог показаться ее собственным, почти зеркальным отражением – распахнутый рот, дикий взгляд, губы, окруженные коркой крови и пены. Глядя на все это, она погрузилась в спасительное забытье, изредка прерываемое ее отрывистыми, отдаленными воплями, которые, однако, отнюдь не казались ей чем-то реальным и, тем более, угрожающим. Она уже не узнавала интерьера окружавшей ее гостиной; никогда ранее ей не приходилось видеть и эту лестницу, и этих маленьких людей которые с криками неслись мимо нее вверх по лестнице, а потом достигнув верха, принялись с силой барабанить по двери. Она оказалась наедине с группой незнакомцев, которые как будто участвовали в непонятной ей гонке за каким-то объектом, также кстати сказать, ей совершенно неведомым, ибо там, за дверью, в чем у нее не оставалось никаких сомнений, ничего и никого не было. Она и сама не смогла бы сказать, откуда ей это известно – просто знала это, и все. Но ведь там и в самом деле лежали лишь старые журналы, какие-то газеты, а во всем остальном это был всего лишь грязный и пыльный чердак.
Так что же, весь этот странный кровавый поток, который захлестнул сейчас весь дом, был лишен какого-либо смысла и лишь сопровождал их поспешное продвижение наверх, к чердаку, чтобы, вырвавшись оттуда через крохотное оконце, обрушиться сверху на землю, подобно воде, вырывающейся из края садового шланга?
Лаура засмеялась. Чем-то это напомнило ей старую игру, которой они забавлялись еще в средней школе. Они называли ее «китайской пожаркой»:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Хватай Лауру! – крикнул он, устремляясь к лестнице на чердак. – Быстрее!
На ходу он споткнулся о верхний порожек лестничной площадки, но все же устоял на ногах и, пригибаясь, устремился к матрасам и поспешно оттащил один из них в сторону, оставляя достаточно места, чтобы можно было закрыть дверь. Следующим настал черед комода. В общем-то, чтобы сдвинуть такую тяжесть, потребовалась бы сила как минимум двух человек, однако в Нике внезапно прорезалась небывалая, яростная мощь; боли он уже не чувствовал и лишь повторял про себя, что будь он проклят, если именно сейчас позволит этим гадам убить себя. Мышцы его тела напрягались и вздымались под кожей, тогда как массивные ножки комода хоть и нехотя, отчаянно царапая по грубому деревянное полу, но все же ползли в сторону. Ник подтащил его ко входу, также оставляя место лишь для того, чтобы можно было проникнуть внутрь. Если женщины почему-либо замешкаются, он попросту столкнет всю эту громаду вниз и проломит кому-нибудь из наступающих башку, а если повезет, то и пару. Подхватывая упавший на пол револьвер, он наконец заметил стоявшую у стены косу, схватил ее и кинулся на лестницу.
Марджи как раз тащила Лауру через гостиную, когда кухонная дверь наконец рухнула, с силой грохнулась на стол, и внутрь, падая на пол, ввалился лысый громила. Со всех сторон его окружали дети, которые первыми увидели девушек; пока лысый все еще поднимался на ноги, они с криком устремились к Марджи.
Ухватившись одновременно за руку и короткую стрижку Лауры, та что было сил тянула ее в сторону лестницы, однако продвигались они медленно, слишком медленно, и в какой-то момент нервы Марджи не выдержали.
* * *
– Шевелись! – закричала она на Лауру, увидев бегущих к ним детей. – Ну, двигайся, ты, сука!
Однако даже столь грубый окрик ничуть не убыстрил движений Лауры, которая лишь принялась осматривать широко раскрытыми от ужаса глазами окружавшее ее пространство. А затем, через какую-то долю секунды, дети сомкнулись вокруг них буквально со всех сторон, перегораживая им путь. Марджи слишком хорошо помнила, что они сотворили с Дэном и Ником, и потому со всей отчетливостью представила себе, как они волочат ее тело вниз по лестнице. Лысый также наконец встал на ноги и, вытянув вперед руки, пошел ей навстречу, тогда как через распахнутую дверь в помещение просачивались все новые дети – с ножами в руках, ухмыляющиеся, по-звериному подвывающие и снова щерящиеся. Коротко вскрикнув, она бросила Лауру и со всех ног устремилась к лестнице.
Ну так подыхай, толстозадая сука, – подумала она, – а я из-за тебя не хочу умирать. Боже, помоги мне...
Неожиданно у Марджи подвернулась нога, и она всем телом грохнулась на лестницу. И в тот же миг крохотные, увенчанные острыми ноготками пальцы вцепились в ее лодыжки. Ей удалось на мгновение вырваться, и в то же мгновение у нее над головой грохнул оглушительный выстрел – Марджи увидела, как наседавший на нее томила вдруг запнулся и, выкатив глаза, схватился за кисть руки, точнее, бывшую кисть, ибо на сей раз Нику повезло и он напрочь отсек ее выстрелом из «магнума». В следующий миг Марджи почувствовала, как он с силой тащит ее наверх, к чердаку.
Громила отшатнулся назад и, споткнувшись о порог, завалился в кухню; из обрубленной руки во все стороны брызгала кровь, тогда как сам он судорожно вертел ею над головой. Затем он снова опустился на колени и, чтобы окончательно не свалиться на пол, ухватился здоровой рукой за край стола. Кровь уже образовала на полу небольшую лужицу, которая стала медленно стекать в угол комнаты.
Дети же тем временем гурьбой поднимались по лестнице. С того места, где она лежала у края лестничной площадки, Марджи слышала, как Ник колотит пустым револьвером по стене, и тут же смекнула, что он все еще находится в дверном проеме.
Нет! – Подумала она. – Уходи, уходи внутрь! Вслух она этого выговорить так и не смогла. Подняв взгляд, Марджи увидела, как Ник, действительно стоявший в дверях, вдруг взмахнул косой, и в ту же секунду ее оросил взмывший ввысь кровавый дождь, вслед за чем голова одного из детей стала гротескно заваливаться на сторону и падать с плеч.
Марджи услышала их разгневанные и одновременно удивлённые крики, а потом увидела, как маленькие дьяволята столпились рядом с обезглавленным и падающим на лестницу телом мальчика. И тут же послышался крик Лауры – крик погибающего, можно сказать, уже погибшего человека. И вот Ник уже подхватил Марджи под руки и, бросив на пол окровавленную косу, втащил внутрь помещения чердака, после чего яростно задернул задвижку, а сверху стал наваливать матрасы. Марджи заставила себя подняться на ноги и принялась помогать ему передвигать комод, чтобы еще больше укрепить ведущую на чердак дверь.
Наконец-то вокруг нее образовалось безопасное пространство, хотя снизу по-прежнему непрерывно доносились их ожесточенные стуки в дверь.
* * *
Стоя у основания лестницы, Лаура с изумлением смотрела на странный округлый предмет, который, катился навстречу ей, чуть подскакивая на ступенях. Со стороны он мог показаться ее собственным, почти зеркальным отражением – распахнутый рот, дикий взгляд, губы, окруженные коркой крови и пены. Глядя на все это, она погрузилась в спасительное забытье, изредка прерываемое ее отрывистыми, отдаленными воплями, которые, однако, отнюдь не казались ей чем-то реальным и, тем более, угрожающим. Она уже не узнавала интерьера окружавшей ее гостиной; никогда ранее ей не приходилось видеть и эту лестницу, и этих маленьких людей которые с криками неслись мимо нее вверх по лестнице, а потом достигнув верха, принялись с силой барабанить по двери. Она оказалась наедине с группой незнакомцев, которые как будто участвовали в непонятной ей гонке за каким-то объектом, также кстати сказать, ей совершенно неведомым, ибо там, за дверью, в чем у нее не оставалось никаких сомнений, ничего и никого не было. Она и сама не смогла бы сказать, откуда ей это известно – просто знала это, и все. Но ведь там и в самом деле лежали лишь старые журналы, какие-то газеты, а во всем остальном это был всего лишь грязный и пыльный чердак.
Так что же, весь этот странный кровавый поток, который захлестнул сейчас весь дом, был лишен какого-либо смысла и лишь сопровождал их поспешное продвижение наверх, к чердаку, чтобы, вырвавшись оттуда через крохотное оконце, обрушиться сверху на землю, подобно воде, вырывающейся из края садового шланга?
Лаура засмеялась. Чем-то это напомнило ей старую игру, которой они забавлялись еще в средней школе. Они называли ее «китайской пожаркой»:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64