Более того, теперь он уже не мог сказать, кто заменит его самого. Вот разве что Уиллис. Местность он знает – по крайней мере, не хуже других.
– Увези меня отсюда, – сказал он.
05.40.
Светало.
Марджори прислушивалась к завыванию сирен, вроде бы такому далекому, хотя на самом деле, это было не так; она знала, что динамики стояли на крыше той самой машины, в которой ее в данный момент везли, и завывали они сейчас ради нее же самой, чтобы оказать ей помощь. Стрельба, – подумала она. – После нее у меня, кажется, с ушами стало что-то не в порядке. Слуха-то хотя бы после всего этого не лишусь?
Ей никак не хотелось вдобавок ко всему еще и оглохнуть.
Боль уже почти отступила – врачи об этом позаботились. А в самом деле, кто они такие, врачи или просто санитары? Будем надеяться, что все же врачи. Впрочем, кем бы они ни были, с ней они обошлись очень по-доброму, даже ласково, и она была признательна им за то, что помогли ей избавиться от жуткой боли. А то ей уже начало казаться, что в мире больше вообще не существует такого понятия как доброта (когда она это почувствовала? до того, как выстрелили в Ника, или после?), но, судя по всему, это было не так.
Она видела доброту, когда смотрела в их лица. Даже в лица полицейских, которые ее сюда доставили. Еще никогда полицейские не смотрели на нее так по-доброму, и это было странно. Не произнеся ни слова, совершенно беспричинно, они едва было не убили Ника, и все же она не испытывала к ним никакой ненависти. По крайней мере, не сейчас, – подумала Марджи.
Она благодарила судьбу за то, что ей не пришлось в очередной раз увидеть тот дом.
Затем на какое-то мгновение Марджи опять стало страшно. Она с трудом откашлялась и обратилась к одному из врачей, самому молодому и, как ей показалось, самому доброму. Подобно завыванию сирен, ее собственный голос звучал словно откуда-то издалека и совсем слабо.
– Я сейчас усну? – спросила Марджи.
– Не сейчас, – ответил он, – но скоро. Мы сделали только местную анестезию. В больнице вам дадут что-нибудь покрепче – только осмотрят вас сначала.
– Я пока не хочу спать, – сказала она. – Пожалуйста, сделайте так, чтобы я не заснула, хорошо?
Он улыбнулся.
– Хорошо, обещаю. Рядом с ней лежал без сознания Ник.
– А он тоже поправится?
– Он потерял много крови, но, думаю все будет в порядке.
– Хорошо, – кивнула Марджи и прикоснулась к руке доктора. Рука его вовсе не показалась ей сильной.
Марджи повернула голову и посмотрела в окно. С того места, где она лежала, можно было увидеть лишь медленно светлеющее небо, да телефонные провода, которые как бы скользили у нее над головой, пока машина мчалась по ровному асфальту. Провода были нанизаны на деревянные столбы и казались резаными ранами на теле утреннего неба.
* * *
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Увези меня отсюда, – сказал он.
05.40.
Светало.
Марджори прислушивалась к завыванию сирен, вроде бы такому далекому, хотя на самом деле, это было не так; она знала, что динамики стояли на крыше той самой машины, в которой ее в данный момент везли, и завывали они сейчас ради нее же самой, чтобы оказать ей помощь. Стрельба, – подумала она. – После нее у меня, кажется, с ушами стало что-то не в порядке. Слуха-то хотя бы после всего этого не лишусь?
Ей никак не хотелось вдобавок ко всему еще и оглохнуть.
Боль уже почти отступила – врачи об этом позаботились. А в самом деле, кто они такие, врачи или просто санитары? Будем надеяться, что все же врачи. Впрочем, кем бы они ни были, с ней они обошлись очень по-доброму, даже ласково, и она была признательна им за то, что помогли ей избавиться от жуткой боли. А то ей уже начало казаться, что в мире больше вообще не существует такого понятия как доброта (когда она это почувствовала? до того, как выстрелили в Ника, или после?), но, судя по всему, это было не так.
Она видела доброту, когда смотрела в их лица. Даже в лица полицейских, которые ее сюда доставили. Еще никогда полицейские не смотрели на нее так по-доброму, и это было странно. Не произнеся ни слова, совершенно беспричинно, они едва было не убили Ника, и все же она не испытывала к ним никакой ненависти. По крайней мере, не сейчас, – подумала Марджи.
Она благодарила судьбу за то, что ей не пришлось в очередной раз увидеть тот дом.
Затем на какое-то мгновение Марджи опять стало страшно. Она с трудом откашлялась и обратилась к одному из врачей, самому молодому и, как ей показалось, самому доброму. Подобно завыванию сирен, ее собственный голос звучал словно откуда-то издалека и совсем слабо.
– Я сейчас усну? – спросила Марджи.
– Не сейчас, – ответил он, – но скоро. Мы сделали только местную анестезию. В больнице вам дадут что-нибудь покрепче – только осмотрят вас сначала.
– Я пока не хочу спать, – сказала она. – Пожалуйста, сделайте так, чтобы я не заснула, хорошо?
Он улыбнулся.
– Хорошо, обещаю. Рядом с ней лежал без сознания Ник.
– А он тоже поправится?
– Он потерял много крови, но, думаю все будет в порядке.
– Хорошо, – кивнула Марджи и прикоснулась к руке доктора. Рука его вовсе не показалась ей сильной.
Марджи повернула голову и посмотрела в окно. С того места, где она лежала, можно было увидеть лишь медленно светлеющее небо, да телефонные провода, которые как бы скользили у нее над головой, пока машина мчалась по ровному асфальту. Провода были нанизаны на деревянные столбы и казались резаными ранами на теле утреннего неба.
* * *
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64