Она сразу поняла, почему встала Ева, зачем пришли четверо мужчин, поэтому изо всей силы толкнула рояль. Откатившись, большой музыкальный инструмент перекрыл выход с лесничной площадки. Малышке Еве и другим агентам еще нужно было лавировать между столиками, значит, в распоряжении Ким было несколько секунд.
Ким схватила свою сумочку и помчалась к комнатам отдыха. Спокойная и сосредоточенная, она свернула в мужской туалет. Шесть месяцев обучения в Северной Корее прошли не зря – она знала, как выбирать пути отступления и пользоваться ими, как и где хранить деньги и оружие.
Окно в мужском туалете всегда было открыто. Ким встала на раковину и через окно спустилась в небольшой задний двор бара. Здесь она вытащила из сумочки автоматически открывающийся нож, а сумочку выбросила.
Дворик был окружен высоким деревянным забором, возле которого высились горы сломанных стульев, столов и электробытовых приборов. Ким зажала нож в зубах, вскарабкалась на кучу старых ведер, распугав прятавшихся в них котов, и взялась за верхнюю планку забора. Она уже собралась одним прыжком преодолеть препятствие, когда услышала выстрел. В нескольких сантиметрах от ее плеча пуля пробила забор. Ким замерла.
– Одумайтесь, Ким!
Она узнала голос, и у нее сжалось сердце. Она медленно повернулась и увидела Гуна с дымящимся «смит-вессоном» калибра 0,32 дюйма в руке. Он говорил, что держит пистолет для защиты от грабителей. Ким подняла руки.
– Нож... – сказал Гун. Ким выплюнула нож.
– Сукин сын!
На помощь Гуну подоспели два вооруженных агента. Один из них помог ей спуститься с кучи ведер, а другой завел ей руки за спину и надел наручники.
– Почему вы помогаете им, Бе? Что вам про меня наговорили?
– Ничего не наговорили, Ким. – На Гуна упал свет из окна, и Ким увидела на его лице улыбку. – Я все знал о вас с самого начала, точно так же, как знал о певце, который пел до вас, и о бармене, который работал у меня до него. Мой босс, заместитель директора КЦРУ Ким Хван, всегда сообщал мне о шпионах из КНДР. Ким не знала, что ей делать – то ли проклинать хозяина бара, то ли поздравить его. Тем временем агенты уже выводили ее на улицу к стоявшему наготове автомобилю.
Глава 41
Вторник, 9 часов 30 минут, Белый дом
Худ хорошо помнил тот день, когда он впервые оказался в Овальном кабинете. Тогда предшественник президента Лоренса вызвал мэров Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Чикаго и Филадельфии, чтобы посоветоваться, что можно сделать для предотвращения беспорядков в крупных городах США. Совещание должно было продемонстрировать заботу президента о сохранении порядка и мира в стране, но неожиданно дало обратный эффект – президента обвинили в расизме, якобы он уверен, что негритянское население непременно устроит беспорядки.
Предшественник Лоренса, как и нынешний президент, был высокого роста. Хотя для поста президента оба оказались мелковаты, Овальный кабинет был им явно тесен.
Впрочем, кабинет был невелик по любым меркам, а из-за огромного стола, большого президентского кресла и постоянно сновавших туда-сюда советников самого высокого уровня казался еще теснее. Стол был сколочен из дубовых досок, когда-то снятых с британского фрегата «Резолют», и занимал ровно четверть площади Овального кабинета. Вращающееся кожаное кресло тоже было противоестественно большим, поскольку должно было не только создавать удобства президенту, но и обеспечивать его безопасность – спинка кресла была упрочнена четырьмя листами кевлара, пуленепробиваемого материала, который должен был спасти жизнь первому лицу могущественнейшей державы, если бы стрельба вдруг была открыта со стороны витражного стекла. Спинка кресла могла выдержать выстрел в упор из «магнума» калибра 0,348 дюйма. На столе не было почти ничего, кроме бювара, стойки для авторучек, фотографии первой леди США и телефонного аппарата STU-3 цвета слоновой кости.
По другую сторону стола стояли два мягких кресла, которые появились здесь еще во времена президентства Вудро Вильсона. В одном из них сидел Худ, в другом – помощник президента по национальной безопасности Стив Берков, империя которого – просторные помещения Совета национальной безопасности – располагалась в другом крыле здания; пройти туда можно было через двойные двери под портиком. Директор Оперативного центра вручил президенту и Беркову по экземпляру распечатки доклада. Они быстро просмотрели документ. Худ уже поставил их в известность о неполадках в спутниковой системе наблюдения Национального бюро аэрофотосъемки, и президент был в лучшем случае немногословен.
– Есть ли что-то, чего вы не упомянули в докладе? – спросил Берков. – Такое, о чем вы предпочитаете не сообщать в письменной форме?
Худ терпеть не мог подобных вопросов. Разумеется, есть. Секретные операции продолжаются. Они совершались задолго до того, как Олли Норт руководил операцией по обмену заложников на оружие, продолжались, когда об этом обмене стало известно всему миру, и будут продолжаться в обозримом будущем. В последние годы, однако, даже в частных разговорах президенты перестали приписывать себе честь проведения успешных тайных операций, а в случае их провала публично бичевали руководителей вроде Худа.
Но Беркову непременно хотелось услышать ответ собственными ушами. Ему нужно было, чтобы руководитель Оперативного центра признал, что он занимается нелегальной деятельностью. Тогда президент и он, Берков, всегда смогут заявить, что они ничего не знали. С другой стороны, не мешало лишний раз напомнить Худу, кто в этой стране является президентом и кто – его ближайшим помощником.
– Чтобы компенсировать потерю данных спутниковой разведки, мы около часа летали над интересующей нас территорией, а через несколько минут после взрыва я отправил на место отряд «Страйкер». Даже на самолете туда нужно добираться двадцать четыре часа, а я хотел, чтобы при необходимости они могли прибыть в горячую точку через несколько минут.
– В какую горячую точку? – потребовал уточнения Берков.
– Я имею в виду Северную Корею.
– Без знаков различия?
– Без формы, без каких-либо номеров на оружии. Берков покосился на президента.
– Какая задача поставлена перед отрядом? – спросил он.
– Я приказал отряду выйти в район Алмазных гор и доложить мне о состоянии северокорейских ракет «нодонг».
– Вы отправили всех, двенадцать человек?
Худ кивнул. Он не стал объяснять, что с отрядом полетел Майк Роджерс, иначе Берков вышел бы из себя. Если отряд попадет в плен, то вероятность того, что кто-то опознает героя войны генерала Роджерса, становилась весьма велика.
– Будем считать, что этого разговора не было, – как и следовало ожидать, сказал Лоренс. Он закрыл папку с докладом, – Итак, Группа по разрешению корейского кризиса рекомендует медленно, но неуклонно продолжать передислокацию наших вооруженных сил, пока мы точно не узнаем, стоит ли за этим террористическим актом правительство Северной Кореи или нет, И даже если окажется, что ответственность за это гнусное преступление лежит на правительстве в целом или на ком-то из его членов, нам рекомендуется оказывать только дипломатическое давление, не снижая, впрочем, темпов военных приготовлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Ким схватила свою сумочку и помчалась к комнатам отдыха. Спокойная и сосредоточенная, она свернула в мужской туалет. Шесть месяцев обучения в Северной Корее прошли не зря – она знала, как выбирать пути отступления и пользоваться ими, как и где хранить деньги и оружие.
Окно в мужском туалете всегда было открыто. Ким встала на раковину и через окно спустилась в небольшой задний двор бара. Здесь она вытащила из сумочки автоматически открывающийся нож, а сумочку выбросила.
Дворик был окружен высоким деревянным забором, возле которого высились горы сломанных стульев, столов и электробытовых приборов. Ким зажала нож в зубах, вскарабкалась на кучу старых ведер, распугав прятавшихся в них котов, и взялась за верхнюю планку забора. Она уже собралась одним прыжком преодолеть препятствие, когда услышала выстрел. В нескольких сантиметрах от ее плеча пуля пробила забор. Ким замерла.
– Одумайтесь, Ким!
Она узнала голос, и у нее сжалось сердце. Она медленно повернулась и увидела Гуна с дымящимся «смит-вессоном» калибра 0,32 дюйма в руке. Он говорил, что держит пистолет для защиты от грабителей. Ким подняла руки.
– Нож... – сказал Гун. Ким выплюнула нож.
– Сукин сын!
На помощь Гуну подоспели два вооруженных агента. Один из них помог ей спуститься с кучи ведер, а другой завел ей руки за спину и надел наручники.
– Почему вы помогаете им, Бе? Что вам про меня наговорили?
– Ничего не наговорили, Ким. – На Гуна упал свет из окна, и Ким увидела на его лице улыбку. – Я все знал о вас с самого начала, точно так же, как знал о певце, который пел до вас, и о бармене, который работал у меня до него. Мой босс, заместитель директора КЦРУ Ким Хван, всегда сообщал мне о шпионах из КНДР. Ким не знала, что ей делать – то ли проклинать хозяина бара, то ли поздравить его. Тем временем агенты уже выводили ее на улицу к стоявшему наготове автомобилю.
Глава 41
Вторник, 9 часов 30 минут, Белый дом
Худ хорошо помнил тот день, когда он впервые оказался в Овальном кабинете. Тогда предшественник президента Лоренса вызвал мэров Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Чикаго и Филадельфии, чтобы посоветоваться, что можно сделать для предотвращения беспорядков в крупных городах США. Совещание должно было продемонстрировать заботу президента о сохранении порядка и мира в стране, но неожиданно дало обратный эффект – президента обвинили в расизме, якобы он уверен, что негритянское население непременно устроит беспорядки.
Предшественник Лоренса, как и нынешний президент, был высокого роста. Хотя для поста президента оба оказались мелковаты, Овальный кабинет был им явно тесен.
Впрочем, кабинет был невелик по любым меркам, а из-за огромного стола, большого президентского кресла и постоянно сновавших туда-сюда советников самого высокого уровня казался еще теснее. Стол был сколочен из дубовых досок, когда-то снятых с британского фрегата «Резолют», и занимал ровно четверть площади Овального кабинета. Вращающееся кожаное кресло тоже было противоестественно большим, поскольку должно было не только создавать удобства президенту, но и обеспечивать его безопасность – спинка кресла была упрочнена четырьмя листами кевлара, пуленепробиваемого материала, который должен был спасти жизнь первому лицу могущественнейшей державы, если бы стрельба вдруг была открыта со стороны витражного стекла. Спинка кресла могла выдержать выстрел в упор из «магнума» калибра 0,348 дюйма. На столе не было почти ничего, кроме бювара, стойки для авторучек, фотографии первой леди США и телефонного аппарата STU-3 цвета слоновой кости.
По другую сторону стола стояли два мягких кресла, которые появились здесь еще во времена президентства Вудро Вильсона. В одном из них сидел Худ, в другом – помощник президента по национальной безопасности Стив Берков, империя которого – просторные помещения Совета национальной безопасности – располагалась в другом крыле здания; пройти туда можно было через двойные двери под портиком. Директор Оперативного центра вручил президенту и Беркову по экземпляру распечатки доклада. Они быстро просмотрели документ. Худ уже поставил их в известность о неполадках в спутниковой системе наблюдения Национального бюро аэрофотосъемки, и президент был в лучшем случае немногословен.
– Есть ли что-то, чего вы не упомянули в докладе? – спросил Берков. – Такое, о чем вы предпочитаете не сообщать в письменной форме?
Худ терпеть не мог подобных вопросов. Разумеется, есть. Секретные операции продолжаются. Они совершались задолго до того, как Олли Норт руководил операцией по обмену заложников на оружие, продолжались, когда об этом обмене стало известно всему миру, и будут продолжаться в обозримом будущем. В последние годы, однако, даже в частных разговорах президенты перестали приписывать себе честь проведения успешных тайных операций, а в случае их провала публично бичевали руководителей вроде Худа.
Но Беркову непременно хотелось услышать ответ собственными ушами. Ему нужно было, чтобы руководитель Оперативного центра признал, что он занимается нелегальной деятельностью. Тогда президент и он, Берков, всегда смогут заявить, что они ничего не знали. С другой стороны, не мешало лишний раз напомнить Худу, кто в этой стране является президентом и кто – его ближайшим помощником.
– Чтобы компенсировать потерю данных спутниковой разведки, мы около часа летали над интересующей нас территорией, а через несколько минут после взрыва я отправил на место отряд «Страйкер». Даже на самолете туда нужно добираться двадцать четыре часа, а я хотел, чтобы при необходимости они могли прибыть в горячую точку через несколько минут.
– В какую горячую точку? – потребовал уточнения Берков.
– Я имею в виду Северную Корею.
– Без знаков различия?
– Без формы, без каких-либо номеров на оружии. Берков покосился на президента.
– Какая задача поставлена перед отрядом? – спросил он.
– Я приказал отряду выйти в район Алмазных гор и доложить мне о состоянии северокорейских ракет «нодонг».
– Вы отправили всех, двенадцать человек?
Худ кивнул. Он не стал объяснять, что с отрядом полетел Майк Роджерс, иначе Берков вышел бы из себя. Если отряд попадет в плен, то вероятность того, что кто-то опознает героя войны генерала Роджерса, становилась весьма велика.
– Будем считать, что этого разговора не было, – как и следовало ожидать, сказал Лоренс. Он закрыл папку с докладом, – Итак, Группа по разрешению корейского кризиса рекомендует медленно, но неуклонно продолжать передислокацию наших вооруженных сил, пока мы точно не узнаем, стоит ли за этим террористическим актом правительство Северной Кореи или нет, И даже если окажется, что ответственность за это гнусное преступление лежит на правительстве в целом или на ком-то из его членов, нам рекомендуется оказывать только дипломатическое давление, не снижая, впрочем, темпов военных приготовлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88