ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— И хрена ли лысого он приехал в этот город, блин? Это мой любимый хренов ресторан, блин…
— По-моему, во всех остальных городах он уже побывал.
Салфетки с запахом лимона. Эти слова возникают передо мной, как будто они записаны жиром на волосах водителя. Салфетки с запахом лимона.
— Дерьмо проклятое этот убивец, блин. На хрена ему сдались KFC? Какого хрена не «Бургер кинг» или «Макдоналдс»? Хули он выбрал мой любимый ресторан, блин, во всем этом дерьмовом мире?
Салфетки с запахом лимона.
— Да че там, во всей вселенной, блин. Ублюдок хренов. Я, блин, туда в следующий раз пистолет возьму, во как.
Мир стал темным и страшным местом. Я смотрю на пустые дома, мимо которых мы проезжаем, вижу блуждающих в ночи людей, большинство из них — отбросы человечества, отродье изгоев общества. Я вижу двух малолетних проституток, садящихся в машину курильщика сигар. Его рука играет с длинными волосами маленькой блондинки, вертит их в пальцах, подносит золотые пряди к глазам и позволяет им упасть. У другой девушки рыжая головка и тоскливый взгляд.
— С этой парочкой я трахался… —Таксист гудит клаксоном и машет девушкам покрытой пятнами никотина рукой. Те даже не смотрят на него. — С обеими с ними. Они дают скидку, если взять сразу двух. Две по цене полутора.
Водитель тихонько хихикает, а я оборачиваюсь назад, чтобы еще раз посмотреть на девушек, прежде чем они исчезнут в ночи.
— Это прям супермаркет, они тут повсюду…
Шофер с жирными волосами не понимает, что мне внезапно хочется плакать, потому что я осознаю, насколько прав был Джеймс Мейсон, когда говорил о приближающемся Армагеддоне. На самом деле Армагеддон уже наступил, и чтобы понять это, нужно только взглянуть на лица этих девочек.
Жизнь продолжается
Мокрый агент Вэйд сидит и пялится на экран телевизора, только на этот раз там ничего не показывают. Экран так же пуст, как лицо агента Вэйда. Он не здоровается со мной, когда я вхожу. Честно говоря, я тоже не знаю, что ему сказать, и пересекаю комнату в надежде, что сумею добраться до спальни, так и не перемолвившись с ним словцом. Моя рука уже лежит на дверной ручке, когда раздается его голос.
— А вообще в этом городе дождь хоть когда-нибудь прекращается?
— Никогда.
Я не хочу смотреть на агента Вэйда, опасаясь, что, взглянув на него, пойму, кто он такой на самом деле.
— Смывает наши грехи небось. Я молча киваю.
— И все следы нашего в нем пребывания.
Я заставляю себя повернуться и взглянуть на агента Вэйда. Я вижу, что он сидит и смотрит на свое отражение в пустом экране телевизора, изучая линии своего красивого лица.
— Ты голодный? — Это единственное, что мне удается придумать.
— Я поужинал в ресторане.
— Приятное местечко?
— Лучший ресторан в городе. Я киваю, по-прежнему молча.
Агент Вэйд быстро поворачивается и смотрит на меня. Он вытирает капли дождя, которые затекли в маленькие морщинки у него под глазами.
— Ты станешь героем. Дуги. Я пожимаю плечами.
— Кто знает?
— Жертвы, которые никогда не станут жертвами, благодаря тебе.
Агент Вэйд тянется за бутылкой джина, которую я никогда раньше не видел, и подносит ее к губам. Бутылка наполовину пуста, и теперь я понимаю, почему он вдруг начал излагать этот ужасный, хотя и поэтический бред.
— Хочешь послушать музыку?
— Я собирался немного посидеть у себя в комнате. Может, чуть-чуть почитаю.
Агент Вэйд смотрит в залитое дождем окно.
— Никогда не думал, сколько в этом мире убийц? У всех есть матери, стало быть, все хотят кого-то убить.
— И ты?
Агент Вэйд улыбается, но ничего не говорит.
И пока я стою и смотрю на него, я вдруг осознаю, что являюсь единственным человеком, который стоит между миром и годами KFC-ориентированных убийств. Я буду тем человеком, который убьет человека, который убил многих.
Я встаю и иду к окну. Я слышу, что где-то далеко-далеко церковные колокола отбивают полночь. Я выглядываю на улицу и вижу, как проститутку или девушку, которая выглядит как проститутка, заставляет скакать по-лягушачьи за полицейской машиной пучеглазый дородный коп. Его напарница, которую я бы с удовольствием пригласил пообедать со мной, если бы не был знаком с Бетти, в свете фар пинает ошарашенного сутенера. Я открываю окно и кричу им:
— Отличная работа, офицеры. Отличная работа.
Копы оглядываются на меня, я широко улыбаюсь им и машу рукой. Они молча залезают в машину и уезжают, дворники работают на полную мощь.
Я поворачиваюсь, снова смотрю на агента Вэйда и понимаю, что я его не боюсь. Вот, наступает час, и настал уже, и грядет Демон Дуги.

Джеймс Мейсон
Совсем немноголюдное собрание
Мир превратился в залитый дождем римский амфитеатр. В нем есть львы и христиане, а между ними я. Только так я могу описать происходящее. Я в четырех убийствах от судного дня. Я замечаю, что в баре остался только один ботаник, а менеджера и метрдотеля заменили новыми работниками, которые, кажется, горят желанием сорвать деревянную обшивку бара и заменить ее блестящей черно-белой керамической плиткой. Когда рабочие наконец закончат, будет казаться, что обедаешь в ванной.
Я должен быть счастлив, что дело мое уже почти закончено. Мне осталось только убить Джеймса Мейсона, Тони Кертиса, Чака Норриса, а потом… Я не могу заставить себя думать об этом. Я смотрю на Бетти.
Боже, нет.
Дымятся пять сигарет, и дым поднимается так высоко, что оставляет следы на новых деревянных панелях. Джеймс макает пакетик с чаем в чашку с горячей водой и, кажется, очень озабочен тем, что чай получается недостаточно крепким.
— Он слабый, мамочка, слабый — ты только посмотри на него. Это почти вода, говорю же тебе.
Бетти выглядит очень бледной и очень печальной. Она все время грустно смотрит на Тони, который жует большой кусок сладкой кукурузы.
— Нечего паниковать, салаги. —Тони подмигивает Чаку, который вовсе не выглядит довольным. — Все у нас налаживается.
— Где Шер? — Бетти едва отваживается спросить об этом.
— Тебе бы надо спросить об этом у Берта. — Тони озирается вокруг с преувеличенным удивлением. — Ой… Он-то куда подевался? Эй, кто-нибудь видел Берта?
Бетти отворачивается и опускает голову. За весь вечер она ни разу не взглянула на меня, хотя я пытался привлечь ее внимание, пиная под столом ее ногу. Но она все время смотрит на что угодно, кроме меня. Я продолжаю пинать ее, пока Чак не наклоняется ко мне и не смотрит мне прямо в глаза.
— Стукнешь меня еще раз, мерзкий карлик, и я тебе пальцы откушу.
Я молчу и на всякий случай отодвигаю ногу, но мысленно клянусь в один прекрасный день запинать Чака до смерти. И это будет очень скоро.
Чак выпрямляется, смотрит на Тони, нервно почесывает шею — там у него какая-то сыпь — и предпринимает слабую попытку пошутить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56