Я иду по тому самому причалу, по которому грохотал не так давно, спасая свою жизнь. Думаю, в некотором роде я и до сих пор бегу — ну, может, не бегу, а трушу, — но сегодня я совершенно уверен, что с этим будет покончено.
«Учитель» гордо покачивается на волнах у самого конца пристани. Автомобильные покрышки, привязанные к причалу, под тяжестью корабля сжимаются и разжимаются, как будто судно дышит. Я поднимаюсь на борт, чувствуя себя адмиралом. У меня такое ощущение, что я был рожден затем, чтобы покорить все семь морей.
Мне требуется несколько секунд, чтобы обнаружить, что в капитанском кресле сидит Чак Норрис. Я поворачиваюсь, чтобы бежать, но оступаюсь и падаю в люк, ведущий в каюту. В каюте я оказываюсь лицом к лицу с Мирной, которая лежит на той самой койке, на которой я провел ночь. В данном случае «лицом к лицу» — это просто расхожее выражение, потому что ее лицо закрыто картонным ведерком из KFC — в точности как и у Чака. Суетясь, как крыса, я отползаю на четвереньках как можно дальше от Мирны. Я сажусь, прислоняюсь к деревянной стене каюты, считая, что я попросту еще не проснулся, я до сих пор лежу в постели и кручусь, страдая от ужасного кошмара.
Лодка покачивается у причала, солнце поднимается все выше, и света в лодке становится все больше, а Чак и Мирна мертвы, как все пятьдесят президентов ? Это кошмар, но я вовсе не сплю.
Мне нужно найти телефон, нужно позвонить Бетти, сказать ей, что планы изменились.
О боже…
Что, если агент Вэйд и до Бетти добрался?
SOS, SOS, SOS.
Волна от проходившей мимо лодки бьется о борт «Учителя». Мирна скатывается с койки и падает на»деревянный пол. Картонное ведерко сваливается с головы Мирны, и я вижу, что к ее лбу прибита записка. Я медленно подползаю к записке, протягиваю руку и срываю ее с головы Мирны, а потом возвращаюсь к безопасной деревянной стене каюты.
…нец
Я смотрю на записку, глаза у меня затуманиваются, и я ничего не вижу, пока не вытираю их полой своего черного бархатного пиджака. Я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие и хладнокровие, а лодка подпрыгивает на волнах. Я слышу, как снаружи течет нормальная жизнь, моряки останавливаются поболтать, скрипят снасти, фырчат двигатели.
Я делаю глубокий вдох, полный решимости стать частью реального мира и больше не соприкасаться с безумием этих серийных убийств. Я проползаю мимо Мирны, нахожу лестницу и поднимаюсь в рубку. Чак все еще там, привязанный к креслу капитана, и я заставляю себя приподнять ведерко KFC и нащупать записку, прибитую к его лбу. Я отрываю ее и нагибаюсь, когда мимо проходит очередная лодка, капитан которой машет Чаку, а потом улыбается и начинает махать с удвоенной силой, заметив, что Чак изобрел какой-то необычайно забавный Головной убор. Лодка проплывает мимо, а капитан наверняка думает, где бы ему купить такую роскошную шляпу.
Ко…
Я складываю две записки вместе и понимаю, что мне следовало сперва прочесть записку Чака. Как это типично для меня.
* * *
Мне приходится напрячься изо всех сил, чтобы не начать метаться по лодке, вопя во всю силу своих легких, но каким-то образом мне удается приличествующим образом вылезти на причал, кивая улыбающимся морякам и даже улыбаясь им в ответ. Охранник в инвалидном кресле подкатывается ко мне, и все его обветренное лицо расплывается в широкой улыбке.
— Отличный сегодня денек.
— Иди в жопу.
Я даже не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на лицо остолбеневшего охранника, все ускоряю и ускоряю шаг, но примерно через четверть мили не выдерживаю и перехожу на трусцу. Трусца переходит в настоящий спринт, и мои руки и ноги двигаются как настоящие ядерные заряды, когда я несусь к машине агента Вэйда. Я должен добраться до Бетти.
Я запускаю машину с третьей попытки, выжимаю педаль газа и слышу чей-то голос. Кто-то говорит так, словно вот-вот рыгнет.
— Джун, Джун, Джун, — как обезьяна повторяет Тони. — Ах ты жалкий маленький пиздец.
Дыхание Тони пахнет земляникой, когда он наклоняется вперед с заднего сиденья, и я понимаю, что он заезжал позавтракать в какое-то дорогое местечко. Смятое зеркальце приземляется на пассажирском сиденье рядом со мной, и он снова начинает не то рыгать, не то говорить.
— Тутошние мои приятели-копы провели для меня маленькую проверку. Узнали номер твоей тачки. Похоже, ты разъезжаешь на правительственной машине. Наказать тебя за это надо, Джун. Это так близко к государственной измене, что уж дальше некуда.
— Слушай… Я знаю, о чем ты думаешь. Тони, но поверь мне, ты ошибаешься.
Тони не слушает.
— Ты хоть представляешь, что для меня значит клуб?
— Ты должен меня выслушать. Бетти в беде, Тони…
— Ты его у меня отнял. Уделал его, на хрен.
— Пожалуйста…
— Это же были мои друзья!..
Меня с силой бьют по затылку, и я стукаюсь носом о руль. Гудит клаксон.
— КК не придет. Его и в городе-то нет, верно? Это все ты воду мутил…
— Бетти в…
Я получаю еще один удар по затылку, опять стукаюсь о рулевое колесо, опять гудит клаксон.
— …мяса, конечно, маловато, но закуска перед обедом из тебя получится.
Еще удар и еще гудок. Я привлекаю внимание нескольких людей — в большинстве своем они принимают меня за какого-то своего приятеля, улыбаются и машут мне на всякий случай.
— Тони, ты все не так понял, ты… — Я чувствую болезненный укол в плечо и вздрагиваю от боли, а уже через три секунды вообще перестаю что-либо чувствовать. Тело у меня так немеет, что я даже пальцем пошевелить не могу. Я смотрю прямо вперед, когда Тони вылезает с заднего сиденья, открывает водительскую дверь и перетаскивает меня на место пассажира. Я ничего не чувствую, когда Тони прислоняет меня к правой передней двери, накидывает на меня ремень безопасности, пристегивает его и садится за руль. Он открывает бардачок и запихивает в груду салфеток с запахом лимона пустой шприц для подкожных инъекций. Увидев салфетки. Тони качает своей большой, уродливой головой.
— Совсем в роль вжился, так, что ли?
Я очень жалею, что мои глаза не были закрыты, когда Тони сделал мне инъекцию своего парализующего средства, потому что совершенно не уверен, что хочу видеть то, что со мной произойдет.
Тони начинает насвистывать себе под нос — что-то вроде «Ты мое солнышко». Он насвистывает добрых полчаса, и к тому времени, когда мы тормозим у какой-то столовки в промышленном районе, я уже вовсю подпеваю в такт мелодии. Ну, мысленно, конечно. Он довольно долго ездит кругами, подыскивая подходящее место, и я уж думаю, что он сейчас сдастся, когда Тони вспоминает об этой столовой в восточном районе.
Тони оставляет меня в машине, а сам находит заднюю дверь столовой, с помощью набора отмычек отпирает висячий замок, открывает дверь и входит внутрь.
Я пытаюсь пошевелиться, стараюсь изо всех сил, но не могу даже мигнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56