Он бегал каждый день зимой и летом, а я взял перерыв до весны. Мы встретились несколько раз и все основательно обговорили. Из ККСО примерно неделю грозили закрыть операцию, но потом смягчились. Слишком уж много потрачено денег, слишком глубоко копнули и слишком крупные выявили преступления, чтобы просто взять все и бросить. Мы со Стэном пришли к выводу, что обещать Робби условное наказание теперь нельзя, но можно и нужно посоветовать судье, который будет рассматривать дело, при вынесении приговора учесть пользу, какую он принес своим сотрудничеством с правоохранительными органами. Это как-то уравновесит его правонарушения, включая адвокатскую практику без лицензии. По моим самым оптимистическим прогнозам, Робби получит около двух лет. А что будет с фирмой, если суд предпишет вернуть все деньги, полученные за период его незаконной практики, одному Богу известно. Теперь нашу договоренность со Стэном должны были одобрить в Вашингтоне.
Наконец он уведомил меня в середине мая:
— Они подписали, но появилось еще одно условие, которое тебе не понравится.
Не понимаю, как ему это удавалось, но он пробегал каждое утро шесть миль и выглядел так, будто прогулялся лишь сотню-другую метров. Экипировка была почти в идеальном порядке. Футболка, шорты, кроссовки, фляжка с водой в сумочке на поясе. Щеки чисто выбриты, волосы аккуратно причесаны, нигде нет следов пота.
Заметив мое недоумение, Стэн улыбнулся.
— Мы пошли на это не от хорошей жизни. Малатесту мы потеряли, а обвинения против Школьника и Краудерза висят на волоске. Адвокаты начнут упирать на отсутствие у Робби лицензии, но с этим, наверное, удастся как-то справиться. А вот присяжные запросто провалят дело из-за неприязни к Фивору. Значит, нам нужно их убедить, что этот проходимец оказал следствию неоценимую помощь, в результате чего удалось раскрыть широкомасштабную коррупцию. Поскольку Фивору в суде уже появляться нельзя, я решил сфабриковать иск, по которому он выступит в качестве ответчика, а не адвоката. И этот иск рассмотрит судья по особым ходатайствам. — Стэн внимательно посмотрел на меня. — Короче, мы хотим прихватить Магду.
Он был прав. Мне это не понравилось. Мы заспорили. Я утверждал, что считать Магду взяточницей абсурдно. Стэн ссылался на Вашингтон, говорил, что идея пришла оттуда, и длительное личные отношения между адвокатом и судьей, которая регулярно занималась рассмотрением его исков, уже сами по себе являются криминалом. И вообще, на этом настаивает ККСО.
Я заявил, что это похоже на испытание судом Божьим. Существовал в Средние века ритуал, согласно которому подозреваемую в колдовстве женщину связывали по рукам и ногам и бросали в пруд. Считалось, что ведьмы тонули, а невиновные оставались плавать на поверхности. Стэн выслушал меня с плохо скрываемым раздражением.
— Джордж, — сказал он, — сколько раз… да что там, сколько сотен раз ты давал возможность виновным уходить от наказания? И не в суде, добившись оправдательного приговора, а таким, о которых правоохранительные органы вообще ничего не знали. Сколько в твоем кабинете побывало насмерть перепуганных фирмачей, которым ты дал дельные советы? Один в ужасе от того, что получил повестку в суд. Что делать, если ему зададут нехороший вопрос? И ты учишь его, как отвечать. Другой разводится с женой и боится, как бы она на суде не болтнула лишнего, ведь ей известны кое-какие секреты. Джордж, у тебя побывали тысячи таких людей. И все они сейчас гуляют на свободе, по крайней мере, большинство, потому что мы о них ничего не знаем. Но если нам становится что-нибудь известно… тогда не обессудь, Джордж, мы обязательно берем их в разработку. Дело в том, что защищать людей от всевозможных паразитов — моя обязанность. И я не хочу гадать, сделала ли Магда уже что-либо плохое или совершит в будущем. Если для этого есть основания, то я обязан заняться ею сейчас.
Позиция Стэна была безупречной, но я все равно не согласился.
— Я же предупредил, что это тебе не понравится, — усмехнулся Стэн и припустил трусцой к своей машине.
Робби, надо отдать ему должное, подставлять Магду категорически отказался.
— Я уже сдал им всех взяточников, — заметил он. — А она честная. И виновата лишь в том, что имела глупость связаться со мной.
В общем, Робби не струсил, отказался слепо повиноваться Сеннетту и даже выразил готовность отсидеть больший срок. Сколько дадут. Я восхищался его стойкостью, а затем сделал то, что был обязан как адвокат, то есть объяснил, почему ему следует согласиться.
С самого начала Робби был обязан выполнять роль дистанционно управляемого автомата. В противном случае там наверху уже давно бы всю операцию прикрыли. И без того на суде адвокаты защиты станут обвинять власти в том, что они превратили американского адвоката в грязного осведомителя. Если же Робби начнет накладывать вето на выбранных фигурантов, то все очень скоро закончится.
— Но тогда Стэн потеряет жизненно важный орган, с помощью которого можно добраться до Брендана, — заявил Робби.
— Возможно, потеряет, — промолвил я, — но людей в Вашингтоне Брендан не очень интересует. У них другие заботы. Конгресс, президент, средства массовой информации, национальные адвокатские организации. И когда ККСО закроет операцию «Петрос», Сеннетт всю злость выместит на вас. Не сомневайтесь. Дела по Школьнику, Краудерзу и Уолтеру тут же станут достоянием средств массовой информации и будут рассматриваться в суде без вашего участия. Если же вас решат вызвать в суд в качестве свидетеля, то, несомненно, в арестантской робе, чтобы присяжные видели, что вы понесли наказание. Робби, не обольщайтесь. Стэн арестует вас немедленно и сделает все, чтобы не выпускать под залог. Разве можно доверять жулику, который двадцать лет занимался адвокатской деятельностью без лицензии? И вы больше никогда не увидите жену.
Когда я упомянул о жене, Робби нахмурился. Он повернулся в кресле и начал смотреть в окно. На лице некоторое время сохранялось решительное выражение, а потом постепенно растаяло. Робби сглотнул слезы и зажмурился.
Теперь предстоял разговор с Мортоном Диннерштайном. Ему надо было представить убедительную версию, почему изменился статус Робби. Стэн доверил эту важную миссию мне. Мол, кроме меня, это сделать некому. Ивон осталась работать в фирме, чтобы впоследствии на суде подтвердить, что Робби действительно прекратил адвокатскую практику.
В конце концов, мы придумали такую историю. Под влиянием одного особенно мучительного разговора с Лоррейн, когда она засыпала Робби упреками, он, желая доказать жене, что теперь важнее ее у него ничего нет, побежал в ДРК и аннулировал лицензию на адвокатскую практику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Наконец он уведомил меня в середине мая:
— Они подписали, но появилось еще одно условие, которое тебе не понравится.
Не понимаю, как ему это удавалось, но он пробегал каждое утро шесть миль и выглядел так, будто прогулялся лишь сотню-другую метров. Экипировка была почти в идеальном порядке. Футболка, шорты, кроссовки, фляжка с водой в сумочке на поясе. Щеки чисто выбриты, волосы аккуратно причесаны, нигде нет следов пота.
Заметив мое недоумение, Стэн улыбнулся.
— Мы пошли на это не от хорошей жизни. Малатесту мы потеряли, а обвинения против Школьника и Краудерза висят на волоске. Адвокаты начнут упирать на отсутствие у Робби лицензии, но с этим, наверное, удастся как-то справиться. А вот присяжные запросто провалят дело из-за неприязни к Фивору. Значит, нам нужно их убедить, что этот проходимец оказал следствию неоценимую помощь, в результате чего удалось раскрыть широкомасштабную коррупцию. Поскольку Фивору в суде уже появляться нельзя, я решил сфабриковать иск, по которому он выступит в качестве ответчика, а не адвоката. И этот иск рассмотрит судья по особым ходатайствам. — Стэн внимательно посмотрел на меня. — Короче, мы хотим прихватить Магду.
Он был прав. Мне это не понравилось. Мы заспорили. Я утверждал, что считать Магду взяточницей абсурдно. Стэн ссылался на Вашингтон, говорил, что идея пришла оттуда, и длительное личные отношения между адвокатом и судьей, которая регулярно занималась рассмотрением его исков, уже сами по себе являются криминалом. И вообще, на этом настаивает ККСО.
Я заявил, что это похоже на испытание судом Божьим. Существовал в Средние века ритуал, согласно которому подозреваемую в колдовстве женщину связывали по рукам и ногам и бросали в пруд. Считалось, что ведьмы тонули, а невиновные оставались плавать на поверхности. Стэн выслушал меня с плохо скрываемым раздражением.
— Джордж, — сказал он, — сколько раз… да что там, сколько сотен раз ты давал возможность виновным уходить от наказания? И не в суде, добившись оправдательного приговора, а таким, о которых правоохранительные органы вообще ничего не знали. Сколько в твоем кабинете побывало насмерть перепуганных фирмачей, которым ты дал дельные советы? Один в ужасе от того, что получил повестку в суд. Что делать, если ему зададут нехороший вопрос? И ты учишь его, как отвечать. Другой разводится с женой и боится, как бы она на суде не болтнула лишнего, ведь ей известны кое-какие секреты. Джордж, у тебя побывали тысячи таких людей. И все они сейчас гуляют на свободе, по крайней мере, большинство, потому что мы о них ничего не знаем. Но если нам становится что-нибудь известно… тогда не обессудь, Джордж, мы обязательно берем их в разработку. Дело в том, что защищать людей от всевозможных паразитов — моя обязанность. И я не хочу гадать, сделала ли Магда уже что-либо плохое или совершит в будущем. Если для этого есть основания, то я обязан заняться ею сейчас.
Позиция Стэна была безупречной, но я все равно не согласился.
— Я же предупредил, что это тебе не понравится, — усмехнулся Стэн и припустил трусцой к своей машине.
Робби, надо отдать ему должное, подставлять Магду категорически отказался.
— Я уже сдал им всех взяточников, — заметил он. — А она честная. И виновата лишь в том, что имела глупость связаться со мной.
В общем, Робби не струсил, отказался слепо повиноваться Сеннетту и даже выразил готовность отсидеть больший срок. Сколько дадут. Я восхищался его стойкостью, а затем сделал то, что был обязан как адвокат, то есть объяснил, почему ему следует согласиться.
С самого начала Робби был обязан выполнять роль дистанционно управляемого автомата. В противном случае там наверху уже давно бы всю операцию прикрыли. И без того на суде адвокаты защиты станут обвинять власти в том, что они превратили американского адвоката в грязного осведомителя. Если же Робби начнет накладывать вето на выбранных фигурантов, то все очень скоро закончится.
— Но тогда Стэн потеряет жизненно важный орган, с помощью которого можно добраться до Брендана, — заявил Робби.
— Возможно, потеряет, — промолвил я, — но людей в Вашингтоне Брендан не очень интересует. У них другие заботы. Конгресс, президент, средства массовой информации, национальные адвокатские организации. И когда ККСО закроет операцию «Петрос», Сеннетт всю злость выместит на вас. Не сомневайтесь. Дела по Школьнику, Краудерзу и Уолтеру тут же станут достоянием средств массовой информации и будут рассматриваться в суде без вашего участия. Если же вас решат вызвать в суд в качестве свидетеля, то, несомненно, в арестантской робе, чтобы присяжные видели, что вы понесли наказание. Робби, не обольщайтесь. Стэн арестует вас немедленно и сделает все, чтобы не выпускать под залог. Разве можно доверять жулику, который двадцать лет занимался адвокатской деятельностью без лицензии? И вы больше никогда не увидите жену.
Когда я упомянул о жене, Робби нахмурился. Он повернулся в кресле и начал смотреть в окно. На лице некоторое время сохранялось решительное выражение, а потом постепенно растаяло. Робби сглотнул слезы и зажмурился.
Теперь предстоял разговор с Мортоном Диннерштайном. Ему надо было представить убедительную версию, почему изменился статус Робби. Стэн доверил эту важную миссию мне. Мол, кроме меня, это сделать некому. Ивон осталась работать в фирме, чтобы впоследствии на суде подтвердить, что Робби действительно прекратил адвокатскую практику.
В конце концов, мы придумали такую историю. Под влиянием одного особенно мучительного разговора с Лоррейн, когда она засыпала Робби упреками, он, желая доказать жене, что теперь важнее ее у него ничего нет, побежал в ДРК и аннулировал лицензию на адвокатскую практику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115