Ни с нами, ни с нашими приятелями никогда не случается ничего подобного. Лучше бы уж я позвал на помощь у стойки администратора в отеле!…” Шофер с Луисом везли их не к Дирингу. Они, скорее всего, направлялись к моторке, а потом — в открытое море.
В полумиле от этого места видны были огни мотеля. Люди сидели там на веранде вокруг бассейна. Разговаривали, пили, любили друг друга. А здесь только ночь, берег и море.
Харт сделал неловкий шаг вперед, притворившись, что споткнулся о песчаный холмик, бросился на шофера и сцепил вокруг него руки.
— Беги! — крикнул он Герте. — Беги! Беги в полицию!
В темноте позади себя он слышал тяжелое дыхание Герты. От отчаяния голос ее стал почти истерическим.
— Не могу! — кричала она Харту. — Он меня держит!
Трудно было ровно стоять на ногах на осыпающемся песке. Шофер оказался сильнее его. Харт чувствовал, как слабеет его хватка. Тут водитель высвободил руку, выхватил пистолет и направил его Харту в голову.
— Я тебя предупреждал: никаких подвигов! — задыхаясь, произнес он. — Но ты сам это затеял! Ладно! Когда полиция обнаружит то, что от тебя оставят акулы, если только когда-нибудь обнаружит, вид у тебя будет такой, словно тебя волной вынесло на острые скалы.
Харт упал на колени, и ему показалось, что он слышит, как плачет Герта. Тут рыдания девушки и плеск волн взорвались в ослепляющей вспышке, и только сухой песок во рту был реальным…
Когда Харт пришел в сознание, то лежал в открытой рубке катера, который ему был уже знаком. Его раскалывающаяся от боли голова покоилась на коленях Герты. Береговые огни Энсенады сливались вдалеке в расплывчатое мерцание.
Насколько он мог судить, на борту они были вчетвером. Луис стоял у штурвала. Шофер, прислонившись к транцу, попеременно любовался то кильватерной струей, то Гертой. Пока Харт наблюдал за ним, тот отпил из пинтовой бутылки виски и решил, что Герта более привлекательна.
— Знаешь, а ты славная девчонка, — сообщил он ей. — Я заметил это, когда ты вчера приходила в дом с Хартом. Но когда я увидел тебя в этом дрянном номере отеля… — При одном воспоминании у него перехватило дыхание. — Боже мой!
— Заткнись! — сказал Луис от штурвала. — Я же тебя предупреждал!
Шофер был достаточно пьян, чтобы продолжать петушиться.
— Ну и что?
В голосе Луиса слышалась досада.
— Если мы собираемся их утопить, то давай делай это быстрей. А потом вернемся в Лос-Анджелес. Честно говоря, жалко девчонку.
— А я что говорю? — сказал шофер. — Кто узнает-то?
Не сходя с места и не отодвинувшись от транца, он протянул руку, схватил Герту за плечо и рывком поднял ее на ноги.
Все произошло настолько быстро, что Харт так и не мог вспомнить потом все подробности. Он помнил, как упал на колени, перенес вес на руки, все еще выплевывая песок изо рта. Потом его тело с силой рассекло пространство, а кулаки задубасили застигнутого врасплох шофера по лицу и по торсу. Потеряв равновесие, упав спиной на острый край транца, тот вскрикнул и свалился в воду. Там, где он только что стоял, был теперь лишь пустой транец — какие-то разбитые осколки стекла валялись по всей рубке — да оторвавшийся кусок его пиджака.
— Животное! — выдохнула Герта.
Она минуту смотрела на исходящее криками черное пятно, качающееся в фосфоресцирующей кильватерной струе, а потом схватила этот кусок пиджака.
Луис уменьшил подачу газа, оставил штурвал и сделал шаг вперед.
— Для аптекаря ты слишком крутой, — хмуро сказал он комплимент Харту. — Однако ты мне прибавил работы. — С этими словами он направил дуло пистолета, который держал в руке, на живот Харта. — Мне жаль, сеньор, поверьте, — тихо сказал он. — Но…
Тут он остановился на полуслове, замер с недоуменным видом и ударил свободной рукой по своей груди, словно убивал комара, когда из угла рубки, где согнулась Герта, вырвался яркий язычок пламени.
Девушка в исступлении продолжала нажимать и нажимать на спуск пистолета, который нашла в кармане оторванного куска пиджака, и Луис вдруг перестал справляться с комариными укусами. Его тело, содрогаясь от пуль, стало оседать по кожуху мотора. Он постоял еще минуту, прислонясь к мотору, с подогнувшимися коленями, все еще не веря в случившееся, а потом рухнул на палубу и замер.
Когда Харт сумел обрести дар речи, то сказал:
— Ты его застрелила.
Герта бросила разряженный пистолет:
— Именно это я и хотела сделать.
Моторка, лишенная управления, качалась на волнах и зачерпывала воду. Стоять было почти невозможно. Харт с трудом пробрался к штурвалу и передвинул дроссель вперед.
Подошла Герта и встала рядом. Ей приходилось кричать, чтобы он ее услышал сквозь всхлипы мотора и ветер.
— Ты в порядке, Док?
— В самом что ни на есть, — натянуто улыбнулся Харт. — А ты?
Ее губы задвигались, словно она пыталась проглотить подступающую тошноту.
— Думаю, в порядке. Но меня до сих пор почему-то мутит.
Харт обнял ее свободной рукой:
— Забудь об этом. У тебя не было другого выхода.
— Знаю.
Харт повернул штурвал моторки и описал круг, разворачиваясь назад к далеким береговым огням.
— Куда мы сейчас плывем? — спросила она.
— В этом-то и проблема, — ответил Харт. Он знал, можно сказать, и слишком много, и ничего. За исключением того факта, что они с Гертой до сих пор живы, что в расследовании этого дела он ни с места не сдвинулся с тех пор, как приехал в Энсенаду, даже не осмеливаясь обратиться в местную полицию. Капитан Кабреро и раньше отказался ему помогать. А теперь, с двумя мертвецами на счету, Кабреро наверняка не поверит фантастической истории о том, как эти двое похитили его и Герту. А он даже не знает, как этих двоих зовут. Что он скажет Кабреро? “Одного из них, того, что в лодке, звали Луисом. Другой — шофер мистера Диринга”.
Капитан Кабреро лишь вежливо рассмеется. Потом он будет смеяться и дальше. А потом предъявит ему обвинение в убийстве. Харт заставил себя мыслить конструктивно.
Бонни все еще остается главной загадкой этого дела. Пока он не получит хоть какое-нибудь сносное подтверждение того, что Пегги Коттон действительно видела Бонни и поэтому была убита. Но пока он не сможет доказать, что Бонни жива, этот ночной кошмар так и будет длиться бесконечно.
— Похоже, у нас нет выбора, — наконец сказал Харт. — Если я сумею довести эту штуковину до берега, нам остается одно: немедленно поехать к сеньоре Альвередо Монтес и попробовать заставить ее рассказать обо всем. Почему она хотела, чтобы ее считали мертвой, почему свалила это мнимое убийство на Гарри Коттона…
— Сейчас? Сегодня ночью?
— Да. И как можно скорее.
— А мы не можем просто вернуться в отель?
— Нет!
Герта склонила голову к плечу Харта:
— Ну, тогда ясно хоть одно.
Харт чуть сменил курс:
— Что же тебе ясно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
В полумиле от этого места видны были огни мотеля. Люди сидели там на веранде вокруг бассейна. Разговаривали, пили, любили друг друга. А здесь только ночь, берег и море.
Харт сделал неловкий шаг вперед, притворившись, что споткнулся о песчаный холмик, бросился на шофера и сцепил вокруг него руки.
— Беги! — крикнул он Герте. — Беги! Беги в полицию!
В темноте позади себя он слышал тяжелое дыхание Герты. От отчаяния голос ее стал почти истерическим.
— Не могу! — кричала она Харту. — Он меня держит!
Трудно было ровно стоять на ногах на осыпающемся песке. Шофер оказался сильнее его. Харт чувствовал, как слабеет его хватка. Тут водитель высвободил руку, выхватил пистолет и направил его Харту в голову.
— Я тебя предупреждал: никаких подвигов! — задыхаясь, произнес он. — Но ты сам это затеял! Ладно! Когда полиция обнаружит то, что от тебя оставят акулы, если только когда-нибудь обнаружит, вид у тебя будет такой, словно тебя волной вынесло на острые скалы.
Харт упал на колени, и ему показалось, что он слышит, как плачет Герта. Тут рыдания девушки и плеск волн взорвались в ослепляющей вспышке, и только сухой песок во рту был реальным…
Когда Харт пришел в сознание, то лежал в открытой рубке катера, который ему был уже знаком. Его раскалывающаяся от боли голова покоилась на коленях Герты. Береговые огни Энсенады сливались вдалеке в расплывчатое мерцание.
Насколько он мог судить, на борту они были вчетвером. Луис стоял у штурвала. Шофер, прислонившись к транцу, попеременно любовался то кильватерной струей, то Гертой. Пока Харт наблюдал за ним, тот отпил из пинтовой бутылки виски и решил, что Герта более привлекательна.
— Знаешь, а ты славная девчонка, — сообщил он ей. — Я заметил это, когда ты вчера приходила в дом с Хартом. Но когда я увидел тебя в этом дрянном номере отеля… — При одном воспоминании у него перехватило дыхание. — Боже мой!
— Заткнись! — сказал Луис от штурвала. — Я же тебя предупреждал!
Шофер был достаточно пьян, чтобы продолжать петушиться.
— Ну и что?
В голосе Луиса слышалась досада.
— Если мы собираемся их утопить, то давай делай это быстрей. А потом вернемся в Лос-Анджелес. Честно говоря, жалко девчонку.
— А я что говорю? — сказал шофер. — Кто узнает-то?
Не сходя с места и не отодвинувшись от транца, он протянул руку, схватил Герту за плечо и рывком поднял ее на ноги.
Все произошло настолько быстро, что Харт так и не мог вспомнить потом все подробности. Он помнил, как упал на колени, перенес вес на руки, все еще выплевывая песок изо рта. Потом его тело с силой рассекло пространство, а кулаки задубасили застигнутого врасплох шофера по лицу и по торсу. Потеряв равновесие, упав спиной на острый край транца, тот вскрикнул и свалился в воду. Там, где он только что стоял, был теперь лишь пустой транец — какие-то разбитые осколки стекла валялись по всей рубке — да оторвавшийся кусок его пиджака.
— Животное! — выдохнула Герта.
Она минуту смотрела на исходящее криками черное пятно, качающееся в фосфоресцирующей кильватерной струе, а потом схватила этот кусок пиджака.
Луис уменьшил подачу газа, оставил штурвал и сделал шаг вперед.
— Для аптекаря ты слишком крутой, — хмуро сказал он комплимент Харту. — Однако ты мне прибавил работы. — С этими словами он направил дуло пистолета, который держал в руке, на живот Харта. — Мне жаль, сеньор, поверьте, — тихо сказал он. — Но…
Тут он остановился на полуслове, замер с недоуменным видом и ударил свободной рукой по своей груди, словно убивал комара, когда из угла рубки, где согнулась Герта, вырвался яркий язычок пламени.
Девушка в исступлении продолжала нажимать и нажимать на спуск пистолета, который нашла в кармане оторванного куска пиджака, и Луис вдруг перестал справляться с комариными укусами. Его тело, содрогаясь от пуль, стало оседать по кожуху мотора. Он постоял еще минуту, прислонясь к мотору, с подогнувшимися коленями, все еще не веря в случившееся, а потом рухнул на палубу и замер.
Когда Харт сумел обрести дар речи, то сказал:
— Ты его застрелила.
Герта бросила разряженный пистолет:
— Именно это я и хотела сделать.
Моторка, лишенная управления, качалась на волнах и зачерпывала воду. Стоять было почти невозможно. Харт с трудом пробрался к штурвалу и передвинул дроссель вперед.
Подошла Герта и встала рядом. Ей приходилось кричать, чтобы он ее услышал сквозь всхлипы мотора и ветер.
— Ты в порядке, Док?
— В самом что ни на есть, — натянуто улыбнулся Харт. — А ты?
Ее губы задвигались, словно она пыталась проглотить подступающую тошноту.
— Думаю, в порядке. Но меня до сих пор почему-то мутит.
Харт обнял ее свободной рукой:
— Забудь об этом. У тебя не было другого выхода.
— Знаю.
Харт повернул штурвал моторки и описал круг, разворачиваясь назад к далеким береговым огням.
— Куда мы сейчас плывем? — спросила она.
— В этом-то и проблема, — ответил Харт. Он знал, можно сказать, и слишком много, и ничего. За исключением того факта, что они с Гертой до сих пор живы, что в расследовании этого дела он ни с места не сдвинулся с тех пор, как приехал в Энсенаду, даже не осмеливаясь обратиться в местную полицию. Капитан Кабреро и раньше отказался ему помогать. А теперь, с двумя мертвецами на счету, Кабреро наверняка не поверит фантастической истории о том, как эти двое похитили его и Герту. А он даже не знает, как этих двоих зовут. Что он скажет Кабреро? “Одного из них, того, что в лодке, звали Луисом. Другой — шофер мистера Диринга”.
Капитан Кабреро лишь вежливо рассмеется. Потом он будет смеяться и дальше. А потом предъявит ему обвинение в убийстве. Харт заставил себя мыслить конструктивно.
Бонни все еще остается главной загадкой этого дела. Пока он не получит хоть какое-нибудь сносное подтверждение того, что Пегги Коттон действительно видела Бонни и поэтому была убита. Но пока он не сможет доказать, что Бонни жива, этот ночной кошмар так и будет длиться бесконечно.
— Похоже, у нас нет выбора, — наконец сказал Харт. — Если я сумею довести эту штуковину до берега, нам остается одно: немедленно поехать к сеньоре Альвередо Монтес и попробовать заставить ее рассказать обо всем. Почему она хотела, чтобы ее считали мертвой, почему свалила это мнимое убийство на Гарри Коттона…
— Сейчас? Сегодня ночью?
— Да. И как можно скорее.
— А мы не можем просто вернуться в отель?
— Нет!
Герта склонила голову к плечу Харта:
— Ну, тогда ясно хоть одно.
Харт чуть сменил курс:
— Что же тебе ясно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41