Оно летело за бортом и указывало рукой в направлении ядра Галактики… И не ясно было: то ли оно приглашало изменить направление полета, то ли хоте-ло сказать этим жестом, что само явилось оттуда. Затем оно свободно проникло сквозь обшивку звездолета в кабину Нэта, но теперь стало темным, точно дым от лесного костра. Оно повторило жесты и исчезло.
Нэт разбудил товарищей и рассказал им о своем видении. Нэт назвал его «Зовущим к Ядру». Он не очень обижался, когда товарищи отказывались верить.
— Это тоже правда, Нао? — спросил Ло.
— Не знаю, — ответила машина. — Я показала тебе телепатическую запись рассказа самого Нэта: как это все виделось ему.
— А ты? Ты сама ничего… не видела?
— Нет. Возможно, это было нечто новое, не регистрируемое моими приборами.
«Зовущий к Ядру» стал для мальчика олицетворе-нием легенды, сказки. Он полюбил его и часто сочинял истории, как бы продолжающие то, о чем рассказал астронавигатор Нэт.
Но столкновение с метеоритом, приведшее Ло к оди-ночеству, он ни разу повторно не смотрел…
6
— Я хочу выйти в космос, — однажды сказал Ло.
Он не спросил теперь, можно ли ему покинуть звездолет, а уверенно продиктовал свою волю машине, и «Нао» признала его право.
С ее помощью Ло, уже рослый одиннадцатилетний мальчик, облачился в скафандр и через особый отсек вышел наружу…
Он стоял на открытой веранде, опустив руки на перила. Звездолет неподвижно висел в Пространстве, и только далекие звезды едва заметно изменяли свое положение.
Ло не испытывал головокружения при виде Пространства, зеленовато-черного, усеянного разноцветными огоньками: все было уже знакомым.
Ло неторопливо оглядывался, определяя свое отношение к окружающему, но мысли путались и в ушах почему-то стала звучать странная мелодия.
«Нао», наблюдавшая за ним, излучила в его мозг мелодию, словно продолжающую его собственную и уж" во всяком случае соответствующую его настроению.
— Что это, Нао? -вслух спросил Ло.
— "Космическая симфония", написанная твоей матерью, — ответила машина.
С этой минуты Ло на всю жизнь полюбил музыку. Многое имело для. него преходящую ценность, порой он остывал даже к космосу. Но музыка… Ей он оставался верен всегда!
7
А время шло. Правда, не так быстро, как на наших страницах. Шло, не пропуская ни мельчайшей доли секунды, будто нанизывая на ось полета корабля день за днем и год за годом. Приближался момент встречи Ло с незнакомой ему родной планетой.
Ло знал, изучал ее по телепатону, но не мог предоставить, что такое реальная природа его планеты, ее облик. Иногда ему казалось, что все на Гаяне проницаемо и он сможет, как то большеголовое существо, свободно проходить сквозь стены.
На Гаяне хорошо помнили, как более двухсот лет назад была отправлена экспедиция к окраине Галактики.
И все же каждодневные события настолько заслонили многое из прошлого, что первые позывные, посланные «Нао» и принятые Космическим центром планеты, еще не произвели фурора сами по себе: Гаяна привыкла к таким вещам.
Зато известие, что единственный обитатель «Ара»— двенадцатилетний мальчик Ло, родившийся в звездолете и воспитанный машиной, взволновало всех без ис-ключения.
В истории гаянской литературы нет произведения, эквивалентного нашему «Робинзону Крузо», тем необычнее прозвучало все это, тем резче врезалось оно в мозг каждого-ребенка и взрослого.
«Нао» едва успевала отвечать на вопросы. Предсе-датель Народного Совета, Ган, объявил о специальном заседании, на котором предстояло рассмотреть необычные обстоятельства и решить дальнейшую судьбу мальчика.
Меж тем Ло уже лежал в биотроне, погруженный в анабиоз: «Нао» выводила звездолет на посадочную орбиту и мальчик не перенес бы на ногах возникавшие при этом перегрузки…
8
Открыв глаза, Ло увидел себя в знакомой обстановке и несколько успокоился.
— Мы уже дома, Нао?
— Да, — ответила машина.
— На Гаяне?
— Да.
— И я увижу ее?
— Если хочешь.
— Хочу, — и мальчик вылез из биотрона. Автоматически открылась дверь в кабину, где происходил этот разговор, вошел высокий седой гаянец. Ло невольно отступил.
— Здравствуй, Ло, — ласково произнес незнакомец, поднимая в знак приветствия левую руку ладонью вперед. — Меня зовут Ган. Я рад познакомиться с тобой.
Ло медленно подошел к нему и с опаской дотронулся.
— Че-ло-век, — растягивая слога, произнес он. — Такой же, как я… Взрослый…
Ган осторожно обнял мальчика, почувствовав, как напряглось его тело.
— Не торопись, Ло, — говорил Ган. — Привыкай ко всему постепенно. У нас много таких же детей, как и ты…
— Я их увижу?
— Конечно. Мы покажем тебе родную планету, а потом ты станешь учиться вместе со всеми и выберешь себе профессию.
— А как же… Нао?
— Если хочешь, она будет всегда в твоем доме, ты будешь жить с ней.
— Очень хочу, ани. Можно и ей отправиться со мной в путешествие?
— В этом нет необходимости, Ло. Где бы ты ни находился, ты всегда сможешь установить с ней прямую связь…
Ло повернулся к машине.
— Ган сказал точно, -подтвердила «Нао». -Неразумно нам ездить вдвоем: у меня тяжелая и сложная конструкция.
— Пойдем в лифт, Ло, — предложил Ган. — Сейчас хорошая погода. Тебе понравится твоя планета…
9
Ликование, восхищение и безграничное удивление захлестнули Ло при виде панорамы острова-космодрома.
Пространство он наблюдал не раз и выходя в космос. Но там оно вызывало иное чувство. Оно было таким далеким и огромным, неизменным, что казалось оптическим обманом или скорее каким-то «психологическим аттракционом». Здесь же, на Гаяне, оно было отчетливо прозрачным, а не просто «пустым», несомненно, бледно-голубым и вместе с тем золотистым.
Впервые в жизни Ло шагнул в реальный, а не выдуманный мир таких величин. Все окружающее его имело, оказывается, различные размеры, и он, не зная их, сразу определял, что больше, а что меньше, и даже приблизительно мог сказать во сколько раз…
Ло легко догадался, что единица измерения находилась где-то в нем самом, и это обстоятельство показалось ему одновременно забавным и достойным в дальнейшем особого внимания и изучения.
«То, что я видел в звездолете, — размышлял Ло, — приучало меня к пониманию сущности объема пред-метов, но уж никак не давало мне масштаба вот этой окружающей меня сейчас перспективы. Откуда и он во мне?»
Власть света, чистые цвета гаянской природы взволновали его, он точно дышал этим прозрачным светом, впитывал в себя яркие тона красок. И лишь потом в сознание его стали входить первые звуки родной планеты-легкий посвист ветра в башенных фермах, мягкий рокот океана, гортанные крики изящных темно-коричневых птиц, стремительно вираживших над его головой, радостные голоса людей, теснившихся внизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Нэт разбудил товарищей и рассказал им о своем видении. Нэт назвал его «Зовущим к Ядру». Он не очень обижался, когда товарищи отказывались верить.
— Это тоже правда, Нао? — спросил Ло.
— Не знаю, — ответила машина. — Я показала тебе телепатическую запись рассказа самого Нэта: как это все виделось ему.
— А ты? Ты сама ничего… не видела?
— Нет. Возможно, это было нечто новое, не регистрируемое моими приборами.
«Зовущий к Ядру» стал для мальчика олицетворе-нием легенды, сказки. Он полюбил его и часто сочинял истории, как бы продолжающие то, о чем рассказал астронавигатор Нэт.
Но столкновение с метеоритом, приведшее Ло к оди-ночеству, он ни разу повторно не смотрел…
6
— Я хочу выйти в космос, — однажды сказал Ло.
Он не спросил теперь, можно ли ему покинуть звездолет, а уверенно продиктовал свою волю машине, и «Нао» признала его право.
С ее помощью Ло, уже рослый одиннадцатилетний мальчик, облачился в скафандр и через особый отсек вышел наружу…
Он стоял на открытой веранде, опустив руки на перила. Звездолет неподвижно висел в Пространстве, и только далекие звезды едва заметно изменяли свое положение.
Ло не испытывал головокружения при виде Пространства, зеленовато-черного, усеянного разноцветными огоньками: все было уже знакомым.
Ло неторопливо оглядывался, определяя свое отношение к окружающему, но мысли путались и в ушах почему-то стала звучать странная мелодия.
«Нао», наблюдавшая за ним, излучила в его мозг мелодию, словно продолжающую его собственную и уж" во всяком случае соответствующую его настроению.
— Что это, Нао? -вслух спросил Ло.
— "Космическая симфония", написанная твоей матерью, — ответила машина.
С этой минуты Ло на всю жизнь полюбил музыку. Многое имело для. него преходящую ценность, порой он остывал даже к космосу. Но музыка… Ей он оставался верен всегда!
7
А время шло. Правда, не так быстро, как на наших страницах. Шло, не пропуская ни мельчайшей доли секунды, будто нанизывая на ось полета корабля день за днем и год за годом. Приближался момент встречи Ло с незнакомой ему родной планетой.
Ло знал, изучал ее по телепатону, но не мог предоставить, что такое реальная природа его планеты, ее облик. Иногда ему казалось, что все на Гаяне проницаемо и он сможет, как то большеголовое существо, свободно проходить сквозь стены.
На Гаяне хорошо помнили, как более двухсот лет назад была отправлена экспедиция к окраине Галактики.
И все же каждодневные события настолько заслонили многое из прошлого, что первые позывные, посланные «Нао» и принятые Космическим центром планеты, еще не произвели фурора сами по себе: Гаяна привыкла к таким вещам.
Зато известие, что единственный обитатель «Ара»— двенадцатилетний мальчик Ло, родившийся в звездолете и воспитанный машиной, взволновало всех без ис-ключения.
В истории гаянской литературы нет произведения, эквивалентного нашему «Робинзону Крузо», тем необычнее прозвучало все это, тем резче врезалось оно в мозг каждого-ребенка и взрослого.
«Нао» едва успевала отвечать на вопросы. Предсе-датель Народного Совета, Ган, объявил о специальном заседании, на котором предстояло рассмотреть необычные обстоятельства и решить дальнейшую судьбу мальчика.
Меж тем Ло уже лежал в биотроне, погруженный в анабиоз: «Нао» выводила звездолет на посадочную орбиту и мальчик не перенес бы на ногах возникавшие при этом перегрузки…
8
Открыв глаза, Ло увидел себя в знакомой обстановке и несколько успокоился.
— Мы уже дома, Нао?
— Да, — ответила машина.
— На Гаяне?
— Да.
— И я увижу ее?
— Если хочешь.
— Хочу, — и мальчик вылез из биотрона. Автоматически открылась дверь в кабину, где происходил этот разговор, вошел высокий седой гаянец. Ло невольно отступил.
— Здравствуй, Ло, — ласково произнес незнакомец, поднимая в знак приветствия левую руку ладонью вперед. — Меня зовут Ган. Я рад познакомиться с тобой.
Ло медленно подошел к нему и с опаской дотронулся.
— Че-ло-век, — растягивая слога, произнес он. — Такой же, как я… Взрослый…
Ган осторожно обнял мальчика, почувствовав, как напряглось его тело.
— Не торопись, Ло, — говорил Ган. — Привыкай ко всему постепенно. У нас много таких же детей, как и ты…
— Я их увижу?
— Конечно. Мы покажем тебе родную планету, а потом ты станешь учиться вместе со всеми и выберешь себе профессию.
— А как же… Нао?
— Если хочешь, она будет всегда в твоем доме, ты будешь жить с ней.
— Очень хочу, ани. Можно и ей отправиться со мной в путешествие?
— В этом нет необходимости, Ло. Где бы ты ни находился, ты всегда сможешь установить с ней прямую связь…
Ло повернулся к машине.
— Ган сказал точно, -подтвердила «Нао». -Неразумно нам ездить вдвоем: у меня тяжелая и сложная конструкция.
— Пойдем в лифт, Ло, — предложил Ган. — Сейчас хорошая погода. Тебе понравится твоя планета…
9
Ликование, восхищение и безграничное удивление захлестнули Ло при виде панорамы острова-космодрома.
Пространство он наблюдал не раз и выходя в космос. Но там оно вызывало иное чувство. Оно было таким далеким и огромным, неизменным, что казалось оптическим обманом или скорее каким-то «психологическим аттракционом». Здесь же, на Гаяне, оно было отчетливо прозрачным, а не просто «пустым», несомненно, бледно-голубым и вместе с тем золотистым.
Впервые в жизни Ло шагнул в реальный, а не выдуманный мир таких величин. Все окружающее его имело, оказывается, различные размеры, и он, не зная их, сразу определял, что больше, а что меньше, и даже приблизительно мог сказать во сколько раз…
Ло легко догадался, что единица измерения находилась где-то в нем самом, и это обстоятельство показалось ему одновременно забавным и достойным в дальнейшем особого внимания и изучения.
«То, что я видел в звездолете, — размышлял Ло, — приучало меня к пониманию сущности объема пред-метов, но уж никак не давало мне масштаба вот этой окружающей меня сейчас перспективы. Откуда и он во мне?»
Власть света, чистые цвета гаянской природы взволновали его, он точно дышал этим прозрачным светом, впитывал в себя яркие тона красок. И лишь потом в сознание его стали входить первые звуки родной планеты-легкий посвист ветра в башенных фермах, мягкий рокот океана, гортанные крики изящных темно-коричневых птиц, стремительно вираживших над его головой, радостные голоса людей, теснившихся внизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134