В книгах рассказывалось, что когда-то существовал могущественный князь демонов, находившийся в подчинении у Кровавого Бога, который жил только ради битв. Так вот, этот князь бросил к ногам своего божества такое количество черепов, что из них можно было бы сделать небольшую планету. Но его всегда и во всём превосходил демон, известный как Кровавое Сердце, обладавший неимоверной силой. Например, он мог вызывать кровавые бури и выпивать жизненную силу из своих жертв, даже не прикасаясь лезвием клинка к их плоти.
Для Уриэля кое-что стало проясняться.
Серафис продолжал:
— Этот демон создал для себя доспех, в который влил всю свою злобу, ненависть и коварство. Говорят, одним из свойств этой оболочки было то, что враги, которые хотели убить демона, необъяснимым образом калечили и убивали сами себя.
— А что стало с другими демонами? — спросил Уриэль.
Серафис наклонился к нему поближе:
— Есть несколько версий. Некоторые историки считают, что демоны сошлись в великой битве, нарушившей саму структуру мироздания, результатом которой стали гибель и зарождение целых галактик и звёздных систем. Другие полагают, что Кровавое Сердце перехитрил Омфала Демониума и заманил его в ловушку, из которой тот не смог выбраться. Он служит своего рода двигателем мощного дьявольского механизма, который использовался Железными Воинами. Омфал Демониум превратился в колесницу для Забойщика. Если верить этой теории, то, скорее всего это и есть тот адский локомотив, на котором вы прибыли сюда.
— А как же он сумел освободиться?
— Ну, об этом древние легенды не говорят, — сказал Серафис с сожалением.
— Мне кажется, что я знаю ответ на этот вопрос, — вдруг сказал Леонид.
— Ты? — удивился Серафис. — Откуда может простой гвардеец знать о таких вещах?
Но Леонид, проигнорировав это высокомерное высказывание Кровавого Ворона, продолжил:
— Вы все помните, что, когда Ардарик Ваанес и его воины освободили нас из плена, мы схватили Забойщика и бросили его в топку адского локомотива. Мы были уверены, что уничтожили его.
— Но теперь оказывается, что мы освободили демона, да ещё и даровали ему тело такого сильного существа, как Забойщик! — воскликнул Ваанес.
— А кто-нибудь знает, что стало с соперником Омфала Демониума, с этим Кровавым Сердцем? — спросил Уриэль.
— Я не знаю ни одного упоминания о нём в хрониках, описывающих более поздние события. Интересно — почему? — задумчиво произнёс Серафис.
— Кажется, я знаю. Я, конечно, не очень уверен, но что-то мне подсказывает, что я видел именно его, — вступил в разговор Эллард.
— Что? Не может быть! Когда? — взволнованно спросил Леонид.
— На Гидре Кордатус, — пояснил Эллард. — Сэр, вы ведь помните историю падения бастиона Мори?
— Да, — сказал Леонид, сокрушённо кивая. — Говорили об огромном воине, который уничтожил весь гарнизон одним только голосом и вихрем, который… вытянул всю кровь.
Теперь возле рассказчиков собралась большая компания, и цепь событий, которую они восстанавливали, стала понятна всем.
Эллард кивнул и сказал:
— Я тоже это видел, но… Я ничего не сказал. Я не был уверен в собственном здравом рассудке.
— Не держите нас в неведении, сержант. Что же случилось? — нетерпеливо спросил Ваанес.
— Я опять же не могу говорить с уверенностью, — продолжил Эллард, — но после того, как тот великан убил библиария Корвина, он создал что-то вроде… м-м… портала, я так понимаю. Хотя, повторю ещё раз, я не совсем уверен. Это было похоже на некую чёрную дыру, куда это создание Хаоса ступило и исчезло. Это было последнее, что я видел.
Ваанес поднялся с корточек и сказал:
— Ультрамарины Уриэль Вентрис и Пазаниус Лисан, сдаётся мне, что своим появлением вы навлекаете на нас большие неприятности. Это беспощадный мир, но мы приспособились к жизни здесь. Мы заимствуем то, без чего не можем обойтись, у Железных Воинов, а они в отместку охотятся на нас. Это довольно забавная игра. Но что-то мне подсказывает, что с вашим прибытием на Медренгард в этой игре поменяются правила.
— Возможно, это не так уж и плохо, — заметил Уриэль.
— Сильно в этом сомневаюсь, — был ответ Ваанеса.
Пазаниус одиноко сидел на камне недалеко от блокгауза. Он чувствовал себя как никогда уставшим. Сержант пытался сосчитать, сколько же он не спал — несколько дней или счёт уже идёт на недели? Ответ на этот вопрос был ему неизвестен. Это проклятое небо над головой было по-прежнему белым. И как жить в этом ужасном мире, где невозможно определить, сколько времени прошло? Этого Пазаниус никак не мог понять, и от убийственного однообразия бесцветного ландшафта ему хотелось выть.
Он поднял руки к лицу. Левая латная перчатка была исцарапана острыми камнями. Скоро она придёт в совершеннейшую негодность. Но зато его правая искусственная рука была совершенно исправна. До сих пор Пазаниусу удавалось хранить в секрете уникальность своего протеза, который восстанавливался сам по себе. Но сержант понимал, что рано или поздно настанет момент, когда эта тайна раскроется. Ультрамарин изо всех сил саданул сверкающим кулаком по земле, расколов булыжник. Пальцы от удара расплющились в лепёшку. Затем воин сидел и с отвращением смотрел, как они выпрямляются, обретая прежнюю форму, и как с них исчезают малейшие царапины.
Невыносимый стыд от того, что он был вынужден скрывать такую мерзость от своего лучшего друга, усугублялся ещё и страхом. Он очень боялся, что когда Уриэль узнает об этом, то разочаруется в нём. И чем дальше, тем труднее ему будет признаться в своей слабости, которую он до сих пор скрывал от капитана. Этот стыд разрывал его сердце и заставлял страдать сильнее, чем факт пребывания под мёртвым небом Мёдренгарда.
У Пазаниуса не вызывало сомнений, что ему никогда не забыть ощущение ужасного холода после удара косы Несущего Ночь. И медленное осознание того, что там, где только что была живая плоть, где была его рука, теперь нет ничего. Да и не получилось ли так, что какая-то порча передалась ему от оружия Несущего Ночь, и теперь его тело и разум заражены Хаосом?
Медики Павониса оказались на высоте и быстро разыскали протез, самый лучший из тех, что имелись в наличии. А Технодесантник Харкус и апотекарий Селенус провели сложнейшую операцию. Пазаниус с самого начала не испытывал особой радости от необходимости носить протез, а после битвы на борту корабля «Смерть добродетели» обнаружил, что его новая конечность оказалась не так уж и проста…
За какое преступление он так наказан? Почему именно он обречён испытывать такую неизбывную печаль?
Пазаниус раскрыл нагрудные пластины силового доспеха, достал нож и поклялся, что расплатится кровью.
Уриэль лежал на спине и пытался задремать, его веки наливались свинцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Для Уриэля кое-что стало проясняться.
Серафис продолжал:
— Этот демон создал для себя доспех, в который влил всю свою злобу, ненависть и коварство. Говорят, одним из свойств этой оболочки было то, что враги, которые хотели убить демона, необъяснимым образом калечили и убивали сами себя.
— А что стало с другими демонами? — спросил Уриэль.
Серафис наклонился к нему поближе:
— Есть несколько версий. Некоторые историки считают, что демоны сошлись в великой битве, нарушившей саму структуру мироздания, результатом которой стали гибель и зарождение целых галактик и звёздных систем. Другие полагают, что Кровавое Сердце перехитрил Омфала Демониума и заманил его в ловушку, из которой тот не смог выбраться. Он служит своего рода двигателем мощного дьявольского механизма, который использовался Железными Воинами. Омфал Демониум превратился в колесницу для Забойщика. Если верить этой теории, то, скорее всего это и есть тот адский локомотив, на котором вы прибыли сюда.
— А как же он сумел освободиться?
— Ну, об этом древние легенды не говорят, — сказал Серафис с сожалением.
— Мне кажется, что я знаю ответ на этот вопрос, — вдруг сказал Леонид.
— Ты? — удивился Серафис. — Откуда может простой гвардеец знать о таких вещах?
Но Леонид, проигнорировав это высокомерное высказывание Кровавого Ворона, продолжил:
— Вы все помните, что, когда Ардарик Ваанес и его воины освободили нас из плена, мы схватили Забойщика и бросили его в топку адского локомотива. Мы были уверены, что уничтожили его.
— Но теперь оказывается, что мы освободили демона, да ещё и даровали ему тело такого сильного существа, как Забойщик! — воскликнул Ваанес.
— А кто-нибудь знает, что стало с соперником Омфала Демониума, с этим Кровавым Сердцем? — спросил Уриэль.
— Я не знаю ни одного упоминания о нём в хрониках, описывающих более поздние события. Интересно — почему? — задумчиво произнёс Серафис.
— Кажется, я знаю. Я, конечно, не очень уверен, но что-то мне подсказывает, что я видел именно его, — вступил в разговор Эллард.
— Что? Не может быть! Когда? — взволнованно спросил Леонид.
— На Гидре Кордатус, — пояснил Эллард. — Сэр, вы ведь помните историю падения бастиона Мори?
— Да, — сказал Леонид, сокрушённо кивая. — Говорили об огромном воине, который уничтожил весь гарнизон одним только голосом и вихрем, который… вытянул всю кровь.
Теперь возле рассказчиков собралась большая компания, и цепь событий, которую они восстанавливали, стала понятна всем.
Эллард кивнул и сказал:
— Я тоже это видел, но… Я ничего не сказал. Я не был уверен в собственном здравом рассудке.
— Не держите нас в неведении, сержант. Что же случилось? — нетерпеливо спросил Ваанес.
— Я опять же не могу говорить с уверенностью, — продолжил Эллард, — но после того, как тот великан убил библиария Корвина, он создал что-то вроде… м-м… портала, я так понимаю. Хотя, повторю ещё раз, я не совсем уверен. Это было похоже на некую чёрную дыру, куда это создание Хаоса ступило и исчезло. Это было последнее, что я видел.
Ваанес поднялся с корточек и сказал:
— Ультрамарины Уриэль Вентрис и Пазаниус Лисан, сдаётся мне, что своим появлением вы навлекаете на нас большие неприятности. Это беспощадный мир, но мы приспособились к жизни здесь. Мы заимствуем то, без чего не можем обойтись, у Железных Воинов, а они в отместку охотятся на нас. Это довольно забавная игра. Но что-то мне подсказывает, что с вашим прибытием на Медренгард в этой игре поменяются правила.
— Возможно, это не так уж и плохо, — заметил Уриэль.
— Сильно в этом сомневаюсь, — был ответ Ваанеса.
Пазаниус одиноко сидел на камне недалеко от блокгауза. Он чувствовал себя как никогда уставшим. Сержант пытался сосчитать, сколько же он не спал — несколько дней или счёт уже идёт на недели? Ответ на этот вопрос был ему неизвестен. Это проклятое небо над головой было по-прежнему белым. И как жить в этом ужасном мире, где невозможно определить, сколько времени прошло? Этого Пазаниус никак не мог понять, и от убийственного однообразия бесцветного ландшафта ему хотелось выть.
Он поднял руки к лицу. Левая латная перчатка была исцарапана острыми камнями. Скоро она придёт в совершеннейшую негодность. Но зато его правая искусственная рука была совершенно исправна. До сих пор Пазаниусу удавалось хранить в секрете уникальность своего протеза, который восстанавливался сам по себе. Но сержант понимал, что рано или поздно настанет момент, когда эта тайна раскроется. Ультрамарин изо всех сил саданул сверкающим кулаком по земле, расколов булыжник. Пальцы от удара расплющились в лепёшку. Затем воин сидел и с отвращением смотрел, как они выпрямляются, обретая прежнюю форму, и как с них исчезают малейшие царапины.
Невыносимый стыд от того, что он был вынужден скрывать такую мерзость от своего лучшего друга, усугублялся ещё и страхом. Он очень боялся, что когда Уриэль узнает об этом, то разочаруется в нём. И чем дальше, тем труднее ему будет признаться в своей слабости, которую он до сих пор скрывал от капитана. Этот стыд разрывал его сердце и заставлял страдать сильнее, чем факт пребывания под мёртвым небом Мёдренгарда.
У Пазаниуса не вызывало сомнений, что ему никогда не забыть ощущение ужасного холода после удара косы Несущего Ночь. И медленное осознание того, что там, где только что была живая плоть, где была его рука, теперь нет ничего. Да и не получилось ли так, что какая-то порча передалась ему от оружия Несущего Ночь, и теперь его тело и разум заражены Хаосом?
Медики Павониса оказались на высоте и быстро разыскали протез, самый лучший из тех, что имелись в наличии. А Технодесантник Харкус и апотекарий Селенус провели сложнейшую операцию. Пазаниус с самого начала не испытывал особой радости от необходимости носить протез, а после битвы на борту корабля «Смерть добродетели» обнаружил, что его новая конечность оказалась не так уж и проста…
За какое преступление он так наказан? Почему именно он обречён испытывать такую неизбывную печаль?
Пазаниус раскрыл нагрудные пластины силового доспеха, достал нож и поклялся, что расплатится кровью.
Уриэль лежал на спине и пытался задремать, его веки наливались свинцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90