— Неужели вы действительно хотите сделать гостиницу из этой развалины?
— А мне по душе этот дом. Чувствуется, что у него большое будущее, — уверил его Смит.
— Некоторым людям нравятся трудности, мой господин, — заметила Балншик, набрасывая на плечи лорда подбитый мехом плащ.
— Но этот дом просто истерзан временем и непогодой, — не сдавался лорд Эрменвир.
— Я бы скорее сказала, что у него есть характер, — подала голос госпожа Смит. — А характер — это как раз то, на чем все держится. Ты согласен со мной, Смит?
— Да, — отозвался Смит, обнимая ее за плечи и одновременно вглядываясь в невероятное будущее, скрытое за облаками. — Я согласен.
Часть вторая
Как прекрасен белоснежный приморский город Салеш во время Фестиваля!
Цепочки ярких фонарей освещают его широкие улицы, пурпурные и алые полотнища развеваются на высоких башнях. Юность в золотистых сандалиях со смехом носится по садам и паркам, срывая благоухающие розы и разбрасывая лепестки, а Старость покоится на мягких подушках в беседках возле виноделен, смакуя последние капли удовольствия из кубка жизни. Дымки сладковатых курений поднимаются от жаровен и плывут по воздуху вместе со звуками всевозможных трещоток, цитр, барабанов, лир и медных труб. Любовники слетаются сюда, как мухи на мед необузданного излишества, потому что во время Фестиваля в Салеше не существует запретов. Бог плоти в милостивом благословении опускает покров на своих детей, и сладостный Восторг исполняет веселый танец!
Так, во всяком случае, сообщается в рекламных проспектах устроителей Фестиваля. Нет нужды говорить, что в это время года в Салеше очень непросто отыскать свободную комнату в гостинице.
В ожидании шумных празднеств Смит занимался очисткой канализационной системы гостиницы «Панорама». Он уже несколько месяцев являлся владельцем этого заведения, но озадачился проблемой очистки впервые. Детям солнца свойственно забывать о подобного рода системах, неважно — больших или малых. Смита вполне устраивало, что всевозможные отходы гостиницы исчезают в канализации, и он совершенно не задумывался о том, что с ними происходит дальше.
Однако когда Смит получил уведомление о том, что в «Панораму» собирается нагрянуть санитарно-техническая инспекция и главным объектом проверки будет именно канализация, он решил, что сначала лучше посмотреть все самому.
Подняв железный люк, расположенный сразу за выходом из кухни, он с удивлением обнаружил, что толстая труба почти полностью забита плотной зеленоватой грязью, при этом для стока остается отверстие не более чем в соломинку для коктейля. Смит опустился на колени и уставился на эту картину в некотором замешательстве, персонал гостиницы выстроился тут же, беспомощно наблюдая за происходящим.
— Знаешь, кое-кто из постояльцев жаловался, что вода из ванны уходит очень медленно, — сообщил носильщик Тигель. — И мне кажется, теперь я знаю почему.
— И что же мне делать? — жалобно проговорил Смит. Он бросил взгляд на своих подчиненных. — Думаю, мы должны вооружиться лопатами и по очереди выкапывать всю эту грязь.
В поразительном единодушии носильщики отступили на шаг.
— Ты же знаешь, что от подобного беззакония нас защищает Гильдия носильщиков, — напомнил Тигель. — Мы уже на десятилетнем испытательном сроке.
— В любом случае наши плечи не пролезут в эту трубу, — высказался Винт. — Твои, кстати, тоже.
— Нужен кто-то маленький и тощенький, — добавил Горн.
Все они одновременно повернулись и уставились на Горицвет. Та с оскорбленным видом попятилась.
— Между прочим, Гильдия скороходов тоже существует! — возмущенно ответила девушка. — К тому же я тоже не пролезу в эту трубу, потому что, как видите, теперь у меня есть грудь. И бедра!
Это вполне соответствовало действительности. За последнее время некоторые части тела Горицвет значительно увеличились в размерах и аппетитно выступали под алой униформой. Постояльцы мужского пола с вожделением поглядывали на девушку, когда та пробегала по обеденному залу.
— Девять кругов ада, — пробормотал Смит, поднимаясь на ноги. — Я сам буду выкапывать эту грязь столько, сколько смогу. Где лопата?
— Чем это вы тут заняты? — поинтересовалась госпожа Смит, появляясь из кухни. Повариха вытерла руки о передник и заглянула в открытый люк: — О небеса! Что за гадость. Неудивительно, что вода так медленно уходит.
Госпожа Смит достала трубку и набила ее ароматным янтарным листом.
— Мы должны все прочистить до прихода инспекции, — пожаловался Смит.
Он отыскал наконец лопату и попытался вонзить ее в зеленоватую грязь. Но грязь, по плотности напоминавшая засохший сыр, практически не поддалась усилиям Смита.
— Так от этой гадости не избавитесь, — авторитетно заявила госпожа Смит, раскуривая трубку. Она сделала затяжку и, выпустив струйку дыма, пояснила: — Можно купить один ужасно едкий химикалий. Выливаете его в канализацию, ждете, пока все растворится, и готово! К утру ваша труба как новенькая. Так, во всяком случае, утверждают химики.
— Эта труба выходит прямо в море? — поинтересовался Тигель.
— Не имею ни малейшего представления, — ответила госпожа Смит. Она взглянула на Горицвет: — Ты молодая и ловкая, сбегай на набережную и посмотри.
Горицвет забралась на парапет и, свесившись с краю, стала пристально вглядываться вниз.
— Да-а! — закричала она. — Я вижу, как большой грязный хвост ползет прямо в море!
— Ну тогда никаких проблем, — радостно воскликнул Смит, откладывая лопату в сторону. — А мы сможем купить побольше этого химического средства?
К полудню носильщики доставили десять бочек из закаленного стекла, каждая из которых была помечена этикеткой, гласившей: «Пенящееся чудо Медночиста». Внизу более мелким шрифтом была отпечатана инструкция по применению, и совсем мелким, под изображением черепа и перекрещенных костей, значилось: «Яд. Не допускать попадания на кожу. Не добавлять в супы, тушеное мясо и десерты».
Смит смешал химикалии в пропорциях, рекомендованных при сильном загрязнении, и вылил раствор в трубу. Он удовлетворенно смотрел, как тут же поднялась ядовито-зеленая пена, пытаясь выскользнуть из трубы, затем со зловещим бульканьем пена стала опускаться. Смит поставил открытую бочку в кладовую, рядом с девятью запечатанными, и в прекрасном расположении духа отправился на кухню.
— Похоже, эта штука действует, — сообщил он госпоже Смит, которая была занята тем, что запихивала крошечную ощипанную костлявую птичку в широко раскрытый рот другой костлявой птички, но чуть больших размеров. — Э-э… что это?
— Яйца вкрутую в перепеле, который помещен в куропатку, которая находится в утке, которая скрывается в гусе, который покоится в морском драконе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— А мне по душе этот дом. Чувствуется, что у него большое будущее, — уверил его Смит.
— Некоторым людям нравятся трудности, мой господин, — заметила Балншик, набрасывая на плечи лорда подбитый мехом плащ.
— Но этот дом просто истерзан временем и непогодой, — не сдавался лорд Эрменвир.
— Я бы скорее сказала, что у него есть характер, — подала голос госпожа Смит. — А характер — это как раз то, на чем все держится. Ты согласен со мной, Смит?
— Да, — отозвался Смит, обнимая ее за плечи и одновременно вглядываясь в невероятное будущее, скрытое за облаками. — Я согласен.
Часть вторая
Как прекрасен белоснежный приморский город Салеш во время Фестиваля!
Цепочки ярких фонарей освещают его широкие улицы, пурпурные и алые полотнища развеваются на высоких башнях. Юность в золотистых сандалиях со смехом носится по садам и паркам, срывая благоухающие розы и разбрасывая лепестки, а Старость покоится на мягких подушках в беседках возле виноделен, смакуя последние капли удовольствия из кубка жизни. Дымки сладковатых курений поднимаются от жаровен и плывут по воздуху вместе со звуками всевозможных трещоток, цитр, барабанов, лир и медных труб. Любовники слетаются сюда, как мухи на мед необузданного излишества, потому что во время Фестиваля в Салеше не существует запретов. Бог плоти в милостивом благословении опускает покров на своих детей, и сладостный Восторг исполняет веселый танец!
Так, во всяком случае, сообщается в рекламных проспектах устроителей Фестиваля. Нет нужды говорить, что в это время года в Салеше очень непросто отыскать свободную комнату в гостинице.
В ожидании шумных празднеств Смит занимался очисткой канализационной системы гостиницы «Панорама». Он уже несколько месяцев являлся владельцем этого заведения, но озадачился проблемой очистки впервые. Детям солнца свойственно забывать о подобного рода системах, неважно — больших или малых. Смита вполне устраивало, что всевозможные отходы гостиницы исчезают в канализации, и он совершенно не задумывался о том, что с ними происходит дальше.
Однако когда Смит получил уведомление о том, что в «Панораму» собирается нагрянуть санитарно-техническая инспекция и главным объектом проверки будет именно канализация, он решил, что сначала лучше посмотреть все самому.
Подняв железный люк, расположенный сразу за выходом из кухни, он с удивлением обнаружил, что толстая труба почти полностью забита плотной зеленоватой грязью, при этом для стока остается отверстие не более чем в соломинку для коктейля. Смит опустился на колени и уставился на эту картину в некотором замешательстве, персонал гостиницы выстроился тут же, беспомощно наблюдая за происходящим.
— Знаешь, кое-кто из постояльцев жаловался, что вода из ванны уходит очень медленно, — сообщил носильщик Тигель. — И мне кажется, теперь я знаю почему.
— И что же мне делать? — жалобно проговорил Смит. Он бросил взгляд на своих подчиненных. — Думаю, мы должны вооружиться лопатами и по очереди выкапывать всю эту грязь.
В поразительном единодушии носильщики отступили на шаг.
— Ты же знаешь, что от подобного беззакония нас защищает Гильдия носильщиков, — напомнил Тигель. — Мы уже на десятилетнем испытательном сроке.
— В любом случае наши плечи не пролезут в эту трубу, — высказался Винт. — Твои, кстати, тоже.
— Нужен кто-то маленький и тощенький, — добавил Горн.
Все они одновременно повернулись и уставились на Горицвет. Та с оскорбленным видом попятилась.
— Между прочим, Гильдия скороходов тоже существует! — возмущенно ответила девушка. — К тому же я тоже не пролезу в эту трубу, потому что, как видите, теперь у меня есть грудь. И бедра!
Это вполне соответствовало действительности. За последнее время некоторые части тела Горицвет значительно увеличились в размерах и аппетитно выступали под алой униформой. Постояльцы мужского пола с вожделением поглядывали на девушку, когда та пробегала по обеденному залу.
— Девять кругов ада, — пробормотал Смит, поднимаясь на ноги. — Я сам буду выкапывать эту грязь столько, сколько смогу. Где лопата?
— Чем это вы тут заняты? — поинтересовалась госпожа Смит, появляясь из кухни. Повариха вытерла руки о передник и заглянула в открытый люк: — О небеса! Что за гадость. Неудивительно, что вода так медленно уходит.
Госпожа Смит достала трубку и набила ее ароматным янтарным листом.
— Мы должны все прочистить до прихода инспекции, — пожаловался Смит.
Он отыскал наконец лопату и попытался вонзить ее в зеленоватую грязь. Но грязь, по плотности напоминавшая засохший сыр, практически не поддалась усилиям Смита.
— Так от этой гадости не избавитесь, — авторитетно заявила госпожа Смит, раскуривая трубку. Она сделала затяжку и, выпустив струйку дыма, пояснила: — Можно купить один ужасно едкий химикалий. Выливаете его в канализацию, ждете, пока все растворится, и готово! К утру ваша труба как новенькая. Так, во всяком случае, утверждают химики.
— Эта труба выходит прямо в море? — поинтересовался Тигель.
— Не имею ни малейшего представления, — ответила госпожа Смит. Она взглянула на Горицвет: — Ты молодая и ловкая, сбегай на набережную и посмотри.
Горицвет забралась на парапет и, свесившись с краю, стала пристально вглядываться вниз.
— Да-а! — закричала она. — Я вижу, как большой грязный хвост ползет прямо в море!
— Ну тогда никаких проблем, — радостно воскликнул Смит, откладывая лопату в сторону. — А мы сможем купить побольше этого химического средства?
К полудню носильщики доставили десять бочек из закаленного стекла, каждая из которых была помечена этикеткой, гласившей: «Пенящееся чудо Медночиста». Внизу более мелким шрифтом была отпечатана инструкция по применению, и совсем мелким, под изображением черепа и перекрещенных костей, значилось: «Яд. Не допускать попадания на кожу. Не добавлять в супы, тушеное мясо и десерты».
Смит смешал химикалии в пропорциях, рекомендованных при сильном загрязнении, и вылил раствор в трубу. Он удовлетворенно смотрел, как тут же поднялась ядовито-зеленая пена, пытаясь выскользнуть из трубы, затем со зловещим бульканьем пена стала опускаться. Смит поставил открытую бочку в кладовую, рядом с девятью запечатанными, и в прекрасном расположении духа отправился на кухню.
— Похоже, эта штука действует, — сообщил он госпоже Смит, которая была занята тем, что запихивала крошечную ощипанную костлявую птичку в широко раскрытый рот другой костлявой птички, но чуть больших размеров. — Э-э… что это?
— Яйца вкрутую в перепеле, который помещен в куропатку, которая находится в утке, которая скрывается в гусе, который покоится в морском драконе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90