Прошло
немного времени, и от камеры его отделял лишь образующий ее свод тонкий
силикатный слой. В нем было множество трещин; правда, микроскопических
размеров, но именно такие требовались ученым; их жидкие тела проникали в
небольшие отверстия, постепенно увеличивая их и ослабляя крепость свода.
Сила, которой обладал каждый из них, была минимальна - ни один не сумел бы
поднять в одиночку даже песчинки, однако лава постепенно передвигалась,
используя места, в которых крепость пород уменьшилась под давним
воздействием морской воды. Потом все отступили на безопасное расстояние, и
дело закончили двое ассистентов. Свод пещеры наконец провалился, и валун
рухнул вниз.
Никого особо не удивило то, что произошло. Валун вел себя так же, как
магма, выбрав направление к стене, наиболее удаленной от границы с
Пустотой, правда, на сей раз несколько каменных обломков отскочили под
разными углами, но и они через мгновение оказались там, где и весь валун.
Таинственная сила явно существовала и действовала не только на жидкости,
но и на твердые тела. Следом за глыбой известняка посыпались куски
вулканического свода; все, что могло, бежало как можно дальше от Пустоты.
Не говоря ни слова, Деррелл проплыл через известняк, задержавшись у
самого входа в пещеру, после чего, сжавшись до минимального объема,
принялся поглощать окружающую его породу. Когда недавно он хотел попасть в
место, где находился раздробленный скальный материал, это оказалось
невозможным, поскольку трещины уходили в глубь слоя лавы лишь на несколько
десятков сантиметров. Однако сейчас он мог туда пробраться и при случае
проверить, как действует новооткрытая сила на живые организмы. Он
накапливал знания!
Порода, в которой он находился, оторвалась, как недавно валун, и
Деррелл первым из своем вида испытал на себе действие силы тяжести и
первым же убедился, что можно не заметить, что падаешь, но нельзя не
заметить собственно удара. Сотрясение не причинило ему никакого вреда - в
конце концов он привык к путешествиям в районах сейсмической активности, а
видел именно благодаря доходящим до него сотрясениям, - но все это было
весьма удивительно. Во-первых, кусок породы перевернулся в падении, а
никто из представителей его расы еще не испытывал резкой смены положения.
Лишь через какое-то время Деррелл понял, что это он вдруг изменил свое
положение, а не окружающие его породы.
Убедившись в этом, он начал выбираться из куска известняка, в котором
проделал свое необычное путешествие. Именно тогда он и получил самый
неприятный урок явления гравитации.
Тело Деррелла состояло исключительно из жидкости; в его состав
входили в основном углеводороды, отчего оно было легче и по крайней мере
так же проницаемо, как вода. Его "скелет" образовывала порода, в которой
он в данный момент находился. Деррелл двигался, контролируя свое
поверхностное натяжение - как это делает амеба или человек, двигающий
каким-то мускулом. Вне поддерживающих его пород Деррелл мог быть лишь
лужей жидкости, а когда начал вытекать наружу, уже не мог остановить этого
процесса. Его кусок известняка лежал не на самом дне пещеры, поэтому
Деррелл стекал все ниже, оказавшись перед выбором: или сдаться тянущей его
туда силе, или быть разорванным на части. Вторая возможность была для него
не более привлекательна, чем для любого более прочного организма. Спустя
пять секунд он был уже совершенно бессильной лужей живой жидкости,
собранной в углублении стеклянистой, непроницаемой лавы, и не мог вызвать
даже самом слабого волнения на своей поверхности.
Однако он мог общаться, поскольку лава отлично проводила любые звуки.
Впрочем, использовал он эту возможность не лучшим образом - все, что
услышали его студенты, было повторяемым раз за разом предупреждением
держаться подальше от всех пустых мест, оставить в покое страшную силу,
уйти и позволить ему спокойно умереть, но не забыть предупредить остальной
мир; короче говоря, у Деррелла началась истерика. Не впади он в такое
отчаяние, скоро заметил бы возможность спасения, но трудно винить его за
потерю душевного равновесия. Человек, внезапно оказавшийся в глыбе
цемента, но продолжающий жить, мог бы представить себе состояние ученого.
Однако у человека было то преимущество, что он мог хотя бы представить
себе такую ситуацию, а никто из соплеменников Деррелла не мог предвидеть
того, что с ним произошло.
К счастью, почти все студенты сохранили спокойствие, а один из них
предложил способ спасения своего учителя. Когда мелкие камешки начали
падать рядом, а некоторые прямо в него, Деррелл в некоторой степени обрел
утраченное было душевное спокойствие. Длилось это довольно долго, но
наконец жителям глубин удалось достичь того, что не удалось много
миллионов лет назад морю, - до самого верха заполнить пещеру раздробленным
скальным материалом. Правда, даже теперь передвижение не стало легким
делом, поскольку расстояния между отдельными обломками были довольно
велики, а Деррелл испытывал острую неприязнь к любым открытым
пространствам. Однако в конце концов он снова оказался в нормальной,
удобной, пригодной для жизни породе, за пределами страшной пещеры. Долгое
время он отдыхал, а когда наконец заговорил, слова его были полны глубокой
убежденности.
- Что бы мы ни узнали в будущем об этой силе, ясно одно - никто не
может теперь сомневаться в ее существовании. Надеюсь, никто из вас никогда
не испытает на себе ее воздействие. Те, что спасли меня, обрушивая обломки
пород, рисковали более, чем солдаты или участники самых безумных авантюр.
Я затрудняюсь даже сказать, как сильно им благодарен.
Кроме подтверждения существования силы мы установили еще одно: не
всегда направление ее действия перпендикулярно границе Пустоты.
Слушатели удивленно зашептались, но вскоре смолкли, поняв, что ученый
прав: в этом месте граница была невероятно извилиста, а в некоторых местах
скалы уходили в Пустоту более чем на милю. Невозможно было установить
направление, перпендикулярное к ней.
- Итак, остались лишь две возможности: во-первых, что сила эта
действует во всех направлениях, и благодаря этому именно в этих, а не иных
местах, собрался океан. Если так оно и есть, проект Пентонга совершенно
бесполезен; новый океан просто соединится со старым, и мы ничего не
добьемся. Вторая возможность такова, что в Пустоте сила эта не существует.
В этом случае мы вообще не знаем, что может случиться, за исключением
того, что магма, как всегда, разольется по внешней поверхности границы.
1 2 3 4 5 6
немного времени, и от камеры его отделял лишь образующий ее свод тонкий
силикатный слой. В нем было множество трещин; правда, микроскопических
размеров, но именно такие требовались ученым; их жидкие тела проникали в
небольшие отверстия, постепенно увеличивая их и ослабляя крепость свода.
Сила, которой обладал каждый из них, была минимальна - ни один не сумел бы
поднять в одиночку даже песчинки, однако лава постепенно передвигалась,
используя места, в которых крепость пород уменьшилась под давним
воздействием морской воды. Потом все отступили на безопасное расстояние, и
дело закончили двое ассистентов. Свод пещеры наконец провалился, и валун
рухнул вниз.
Никого особо не удивило то, что произошло. Валун вел себя так же, как
магма, выбрав направление к стене, наиболее удаленной от границы с
Пустотой, правда, на сей раз несколько каменных обломков отскочили под
разными углами, но и они через мгновение оказались там, где и весь валун.
Таинственная сила явно существовала и действовала не только на жидкости,
но и на твердые тела. Следом за глыбой известняка посыпались куски
вулканического свода; все, что могло, бежало как можно дальше от Пустоты.
Не говоря ни слова, Деррелл проплыл через известняк, задержавшись у
самого входа в пещеру, после чего, сжавшись до минимального объема,
принялся поглощать окружающую его породу. Когда недавно он хотел попасть в
место, где находился раздробленный скальный материал, это оказалось
невозможным, поскольку трещины уходили в глубь слоя лавы лишь на несколько
десятков сантиметров. Однако сейчас он мог туда пробраться и при случае
проверить, как действует новооткрытая сила на живые организмы. Он
накапливал знания!
Порода, в которой он находился, оторвалась, как недавно валун, и
Деррелл первым из своем вида испытал на себе действие силы тяжести и
первым же убедился, что можно не заметить, что падаешь, но нельзя не
заметить собственно удара. Сотрясение не причинило ему никакого вреда - в
конце концов он привык к путешествиям в районах сейсмической активности, а
видел именно благодаря доходящим до него сотрясениям, - но все это было
весьма удивительно. Во-первых, кусок породы перевернулся в падении, а
никто из представителей его расы еще не испытывал резкой смены положения.
Лишь через какое-то время Деррелл понял, что это он вдруг изменил свое
положение, а не окружающие его породы.
Убедившись в этом, он начал выбираться из куска известняка, в котором
проделал свое необычное путешествие. Именно тогда он и получил самый
неприятный урок явления гравитации.
Тело Деррелла состояло исключительно из жидкости; в его состав
входили в основном углеводороды, отчего оно было легче и по крайней мере
так же проницаемо, как вода. Его "скелет" образовывала порода, в которой
он в данный момент находился. Деррелл двигался, контролируя свое
поверхностное натяжение - как это делает амеба или человек, двигающий
каким-то мускулом. Вне поддерживающих его пород Деррелл мог быть лишь
лужей жидкости, а когда начал вытекать наружу, уже не мог остановить этого
процесса. Его кусок известняка лежал не на самом дне пещеры, поэтому
Деррелл стекал все ниже, оказавшись перед выбором: или сдаться тянущей его
туда силе, или быть разорванным на части. Вторая возможность была для него
не более привлекательна, чем для любого более прочного организма. Спустя
пять секунд он был уже совершенно бессильной лужей живой жидкости,
собранной в углублении стеклянистой, непроницаемой лавы, и не мог вызвать
даже самом слабого волнения на своей поверхности.
Однако он мог общаться, поскольку лава отлично проводила любые звуки.
Впрочем, использовал он эту возможность не лучшим образом - все, что
услышали его студенты, было повторяемым раз за разом предупреждением
держаться подальше от всех пустых мест, оставить в покое страшную силу,
уйти и позволить ему спокойно умереть, но не забыть предупредить остальной
мир; короче говоря, у Деррелла началась истерика. Не впади он в такое
отчаяние, скоро заметил бы возможность спасения, но трудно винить его за
потерю душевного равновесия. Человек, внезапно оказавшийся в глыбе
цемента, но продолжающий жить, мог бы представить себе состояние ученого.
Однако у человека было то преимущество, что он мог хотя бы представить
себе такую ситуацию, а никто из соплеменников Деррелла не мог предвидеть
того, что с ним произошло.
К счастью, почти все студенты сохранили спокойствие, а один из них
предложил способ спасения своего учителя. Когда мелкие камешки начали
падать рядом, а некоторые прямо в него, Деррелл в некоторой степени обрел
утраченное было душевное спокойствие. Длилось это довольно долго, но
наконец жителям глубин удалось достичь того, что не удалось много
миллионов лет назад морю, - до самого верха заполнить пещеру раздробленным
скальным материалом. Правда, даже теперь передвижение не стало легким
делом, поскольку расстояния между отдельными обломками были довольно
велики, а Деррелл испытывал острую неприязнь к любым открытым
пространствам. Однако в конце концов он снова оказался в нормальной,
удобной, пригодной для жизни породе, за пределами страшной пещеры. Долгое
время он отдыхал, а когда наконец заговорил, слова его были полны глубокой
убежденности.
- Что бы мы ни узнали в будущем об этой силе, ясно одно - никто не
может теперь сомневаться в ее существовании. Надеюсь, никто из вас никогда
не испытает на себе ее воздействие. Те, что спасли меня, обрушивая обломки
пород, рисковали более, чем солдаты или участники самых безумных авантюр.
Я затрудняюсь даже сказать, как сильно им благодарен.
Кроме подтверждения существования силы мы установили еще одно: не
всегда направление ее действия перпендикулярно границе Пустоты.
Слушатели удивленно зашептались, но вскоре смолкли, поняв, что ученый
прав: в этом месте граница была невероятно извилиста, а в некоторых местах
скалы уходили в Пустоту более чем на милю. Невозможно было установить
направление, перпендикулярное к ней.
- Итак, остались лишь две возможности: во-первых, что сила эта
действует во всех направлениях, и благодаря этому именно в этих, а не иных
местах, собрался океан. Если так оно и есть, проект Пентонга совершенно
бесполезен; новый океан просто соединится со старым, и мы ничего не
добьемся. Вторая возможность такова, что в Пустоте сила эта не существует.
В этом случае мы вообще не знаем, что может случиться, за исключением
того, что магма, как всегда, разольется по внешней поверхности границы.
1 2 3 4 5 6