Четвертая Чаша опалит землю солнечным огнем. Еще что-нибудь?
— Нет. — Успокоила его Кеннаг. — Ничего. По-моему, ничего такого еще не произошло. Дальше.
— Со снятием Пятой Печати под алтарем Бога возопят мученики за веру. К ним присоединится последний мученик. Со звуком Пятой Трубы на землю упадет звезда, открывающая бездну. Из бездны выйдет страшная саранча под командой Сатаны и Антихриста. А от Пятой Чаши мир погрузится во мрак.
Ровена тихонько зашипела, прижав уши к голове. Кеннаг погладила кошку по спине. Рассказ Элвина вселил ужас не только в бедное животное. Да, христианский Бог определенно любит всякие жуткие вещи.
— Со вскрытием Шестой Печати земля содрогнется, солнце почернеет. Луна станет красной, и звезды упадут на землю. Шестая Труба прозвучит. И появятся четыре ангела, которые умертвят треть человечества.
— А я думала, что ангелы добрые, — пробормотала Кеннаг и поежилась от страха.
— Так и есть. Но у них есть свои обязанности, и они не могут уклониться от них. Шестая Чаша высушит большие реки. Три злобных духа совершат то, что покажется чудесами, соблазняя людей на сторону Сатаны и Антихриста.
Семь. Ну, вот мы и добрались до семерки, — подумала Кеннаг, цепляясь за эту мысль, как утопающий цепляется за соломинку.
— После снятия Седьмой Печати наступит безмолвие на Небесах.
Кеннаг даже вздрогнула. Как-то неясно. А ведь другие знамения были вполне точны.
— Что это значит?
— Никто не знает. Наверное, мы поймем, когда до них дойдет очередь, — с ноткой юмора сказал Элвин.
Кеннаг сердито толкнула его в бок.
— Никогда так не говори! И заканчивай побыстрее.
— А дальше огонь, потоп, землетрясение… Всевозможные несчастья. И потом последний суд.
Кеннаг наклонила голову, вспомнив короля и королеву эльфов. Они даровали ей Второе Зрение, чтобы узнать, какие из знамений уже исполнились. В ее глазах блеснули слезы, но Кеннаг смахнула их рукой.
— У нас есть оружие, Элвин. Спасибо за это моим богам и твоему тоже.
Элвин перекрестился.
— Думаю, благодарить Бога следует за все. Хотя я думал, что это Второе Зрение позволит увидеть будущее, понять, как предотвратить эти знамения.
Кеннаг горько рассмеялась.
— Что есть, то есть. Я не могу ничего с этим поделать. Принимаю то, что предлагается. — И плачу за это, добавила она про себя. — Еще несколько вопросов. На лбу этого волка — Фенрира, да? — я заметила какую-то странную отметину. Что бы она могла значить?
Кеннаг взяла прутик и начертила на земле увиденные линии и крючки, стараясь передать их с наибольшей точностью. DCLXVI. Положение было нелегкое, и ее не удивила бы резкая реакция монаха, но когда Элвин прочитал знаки, его лицо смертельно побледнело, глаза расширились, и она испугалась, что он лишится сознания.
— Нет, — прошептал Элвин, крестясь. — Нет, нет… Боже милостивый, пронеси эту чашу!
— Элвин? — Страх перепрыгнул на нее, как лесной пожар. — В чем дело? Скажи! Что это означает?
Ей пришлось схватить юношу за плечи и встряхнуть, чтобы он вспомнил о ней.
— Когда Вульфстан говорил об Антихристе… я надеялся… о Боже, не знаю, на что я надеялся…
— Элвин!
— Зверь, — пробормотал он. — Знаки на лбу Фенрира — это римские цифры. Они составляют число 666, число Зверя, как предсказано в Откровении. Зверь — союзник Антихриста, и это означает…
— Локи, должно быть, и есть твой Антихрист, орудие Сатаны, — прошептала Кеннаг. — Да, похоже, на праздник явились все гости.
— Должна извиниться, — заметила Рататоск, — от имени всего Эзира. Локи всегда доставлял всем неприятности. И теперь вот объединился с падшим ангелом. Подумать только! Возможно, надеется приблизить Рагнарёк.
— Не думаю, что этот Сатана имеет что-то против беспомощных, ни в чем не повинных животных, например, ослов, — с надеждой в голосе сказал Валаам.
— Он любит кошек, — сказал Недди. — Почему тебя это все так удивило, Элвин? Ты же знал, что Сатана и Антихрист уже здесь. Почему ты так расстроился?
— Тяжело, когда страхи обращаются в реальность, — объяснила Кеннаг. — Можно знать, что враг где-то есть, но…
Элвин вдруг поднялся и затряс головой.
— Нет. Дело не в этом. — Он поднял правую руку, вытирая с лица слезы. — О Михаил! Тебе надо было выбрать кого-то другого. Кеннаг, тебе следовало отказаться. Нам обоим нужно было…
— Элвин, не говори так! — Хотя слабость еще не совсем прошла, женщина поднялась и подошла к монаху, в отчаянии прислонившемуся к древнему дубу. — Нам оказана честь!
— Не хотел тебе говорить… хотел… — Он перевел дух и ударил кулаком по стволу. — О нас тоже есть упоминание в Библии. О тебе и обо мне. — Элвин не смотрел на Кеннаг. Отвернувшись от огня, монах словно желал скрыть лицо в тени. — Бог выбирает двух Свидетелей и дает им силу выстоять и произнести пророчества. Они «облачены во вретище», огонь будет исходить от уст их и пожирать их врагов.
Кеннаг уже открыла рот, чтобы отпустить какую-нибудь шутку. Но тут Элвин повернулся к ней, и выражение его лица убило в ней всякое желание шутить. Сил хватило лишь на то, чтобы задать вопрос.
— Что случится с этими Свидетелями?
Он снова отвернулся и сказал в темноту:
— Зверь из бездны убьет их.
ГЛАВА 12
Мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее; но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый.
Притчи, 5:3 — 4
Резиденция королевы Эльфтрит
Кингстон
30 ноября 999 года
Королева Эльфтрит вполуха слушала болтовню своего сына. Служанка расчесывала ей волосы, и мягкие, повторяющиеся движения щетки действовали расслабляюще и успокаивающе, а Этельред вовсе не был оратором, способным привлечь к себе внимание. Эльфтрит смотрела на свое отражение в полированном медном зеркале и не находила в нем ничего приятного.
Когда-то она была потрясающе красивой. Морщинистые, покрытые пятнами руки дотронулись до впавших щек. Боже, неужели волосы настолько поседели? Нет, это просто плохое освещение. Эльфтрит нахмурилась. Только Богу известно, почему Этельред так упорно не желает, чтобы в королевской резиденции горели свечи. Королева потрогала копну волос, некогда густых и гладких, как шелк, а теперь ставших сухими, грубыми и заметно поредевшими.
Эльфтрит мало чего боялась. Не боялась выйти замуж за Эдгара, когда его жена еще не успела остыть. Не боялась расчетливо умертвить плод этого законного брака. Но ее страшил беспощадный ход времени и то, что ждало в конце пути.
— Так что вы думаете, мама?
— Хм?
Она равнодушно посмотрела на сына, прислонившегося к косяку двери. Голова опущена, плечи подняты. Слава Богу, что эта дурацкая синяя краска, которой он окрасил бороду и волосы, начала сходить. Причуда… Ее сын — раб причуд.
Он закатил глаза и выругался.
— Ты не слышала?
— Нет, — резко бросила она и махнула рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Нет. — Успокоила его Кеннаг. — Ничего. По-моему, ничего такого еще не произошло. Дальше.
— Со снятием Пятой Печати под алтарем Бога возопят мученики за веру. К ним присоединится последний мученик. Со звуком Пятой Трубы на землю упадет звезда, открывающая бездну. Из бездны выйдет страшная саранча под командой Сатаны и Антихриста. А от Пятой Чаши мир погрузится во мрак.
Ровена тихонько зашипела, прижав уши к голове. Кеннаг погладила кошку по спине. Рассказ Элвина вселил ужас не только в бедное животное. Да, христианский Бог определенно любит всякие жуткие вещи.
— Со вскрытием Шестой Печати земля содрогнется, солнце почернеет. Луна станет красной, и звезды упадут на землю. Шестая Труба прозвучит. И появятся четыре ангела, которые умертвят треть человечества.
— А я думала, что ангелы добрые, — пробормотала Кеннаг и поежилась от страха.
— Так и есть. Но у них есть свои обязанности, и они не могут уклониться от них. Шестая Чаша высушит большие реки. Три злобных духа совершат то, что покажется чудесами, соблазняя людей на сторону Сатаны и Антихриста.
Семь. Ну, вот мы и добрались до семерки, — подумала Кеннаг, цепляясь за эту мысль, как утопающий цепляется за соломинку.
— После снятия Седьмой Печати наступит безмолвие на Небесах.
Кеннаг даже вздрогнула. Как-то неясно. А ведь другие знамения были вполне точны.
— Что это значит?
— Никто не знает. Наверное, мы поймем, когда до них дойдет очередь, — с ноткой юмора сказал Элвин.
Кеннаг сердито толкнула его в бок.
— Никогда так не говори! И заканчивай побыстрее.
— А дальше огонь, потоп, землетрясение… Всевозможные несчастья. И потом последний суд.
Кеннаг наклонила голову, вспомнив короля и королеву эльфов. Они даровали ей Второе Зрение, чтобы узнать, какие из знамений уже исполнились. В ее глазах блеснули слезы, но Кеннаг смахнула их рукой.
— У нас есть оружие, Элвин. Спасибо за это моим богам и твоему тоже.
Элвин перекрестился.
— Думаю, благодарить Бога следует за все. Хотя я думал, что это Второе Зрение позволит увидеть будущее, понять, как предотвратить эти знамения.
Кеннаг горько рассмеялась.
— Что есть, то есть. Я не могу ничего с этим поделать. Принимаю то, что предлагается. — И плачу за это, добавила она про себя. — Еще несколько вопросов. На лбу этого волка — Фенрира, да? — я заметила какую-то странную отметину. Что бы она могла значить?
Кеннаг взяла прутик и начертила на земле увиденные линии и крючки, стараясь передать их с наибольшей точностью. DCLXVI. Положение было нелегкое, и ее не удивила бы резкая реакция монаха, но когда Элвин прочитал знаки, его лицо смертельно побледнело, глаза расширились, и она испугалась, что он лишится сознания.
— Нет, — прошептал Элвин, крестясь. — Нет, нет… Боже милостивый, пронеси эту чашу!
— Элвин? — Страх перепрыгнул на нее, как лесной пожар. — В чем дело? Скажи! Что это означает?
Ей пришлось схватить юношу за плечи и встряхнуть, чтобы он вспомнил о ней.
— Когда Вульфстан говорил об Антихристе… я надеялся… о Боже, не знаю, на что я надеялся…
— Элвин!
— Зверь, — пробормотал он. — Знаки на лбу Фенрира — это римские цифры. Они составляют число 666, число Зверя, как предсказано в Откровении. Зверь — союзник Антихриста, и это означает…
— Локи, должно быть, и есть твой Антихрист, орудие Сатаны, — прошептала Кеннаг. — Да, похоже, на праздник явились все гости.
— Должна извиниться, — заметила Рататоск, — от имени всего Эзира. Локи всегда доставлял всем неприятности. И теперь вот объединился с падшим ангелом. Подумать только! Возможно, надеется приблизить Рагнарёк.
— Не думаю, что этот Сатана имеет что-то против беспомощных, ни в чем не повинных животных, например, ослов, — с надеждой в голосе сказал Валаам.
— Он любит кошек, — сказал Недди. — Почему тебя это все так удивило, Элвин? Ты же знал, что Сатана и Антихрист уже здесь. Почему ты так расстроился?
— Тяжело, когда страхи обращаются в реальность, — объяснила Кеннаг. — Можно знать, что враг где-то есть, но…
Элвин вдруг поднялся и затряс головой.
— Нет. Дело не в этом. — Он поднял правую руку, вытирая с лица слезы. — О Михаил! Тебе надо было выбрать кого-то другого. Кеннаг, тебе следовало отказаться. Нам обоим нужно было…
— Элвин, не говори так! — Хотя слабость еще не совсем прошла, женщина поднялась и подошла к монаху, в отчаянии прислонившемуся к древнему дубу. — Нам оказана честь!
— Не хотел тебе говорить… хотел… — Он перевел дух и ударил кулаком по стволу. — О нас тоже есть упоминание в Библии. О тебе и обо мне. — Элвин не смотрел на Кеннаг. Отвернувшись от огня, монах словно желал скрыть лицо в тени. — Бог выбирает двух Свидетелей и дает им силу выстоять и произнести пророчества. Они «облачены во вретище», огонь будет исходить от уст их и пожирать их врагов.
Кеннаг уже открыла рот, чтобы отпустить какую-нибудь шутку. Но тут Элвин повернулся к ней, и выражение его лица убило в ней всякое желание шутить. Сил хватило лишь на то, чтобы задать вопрос.
— Что случится с этими Свидетелями?
Он снова отвернулся и сказал в темноту:
— Зверь из бездны убьет их.
ГЛАВА 12
Мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее; но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый.
Притчи, 5:3 — 4
Резиденция королевы Эльфтрит
Кингстон
30 ноября 999 года
Королева Эльфтрит вполуха слушала болтовню своего сына. Служанка расчесывала ей волосы, и мягкие, повторяющиеся движения щетки действовали расслабляюще и успокаивающе, а Этельред вовсе не был оратором, способным привлечь к себе внимание. Эльфтрит смотрела на свое отражение в полированном медном зеркале и не находила в нем ничего приятного.
Когда-то она была потрясающе красивой. Морщинистые, покрытые пятнами руки дотронулись до впавших щек. Боже, неужели волосы настолько поседели? Нет, это просто плохое освещение. Эльфтрит нахмурилась. Только Богу известно, почему Этельред так упорно не желает, чтобы в королевской резиденции горели свечи. Королева потрогала копну волос, некогда густых и гладких, как шелк, а теперь ставших сухими, грубыми и заметно поредевшими.
Эльфтрит мало чего боялась. Не боялась выйти замуж за Эдгара, когда его жена еще не успела остыть. Не боялась расчетливо умертвить плод этого законного брака. Но ее страшил беспощадный ход времени и то, что ждало в конце пути.
— Так что вы думаете, мама?
— Хм?
Она равнодушно посмотрела на сына, прислонившегося к косяку двери. Голова опущена, плечи подняты. Слава Богу, что эта дурацкая синяя краска, которой он окрасил бороду и волосы, начала сходить. Причуда… Ее сын — раб причуд.
Он закатил глаза и выругался.
— Ты не слышала?
— Нет, — резко бросила она и махнула рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87