Большинство женщин-воинов были в распоряжении Ратибора где-то на границе Степи.
В детальном разговоре с Кх-х-ха Алексей убедился, что изображаемые древним писцом твари очень похожи на тех, что стали причиной исхода остатков ящеров из их родных болот. И по возвращении он засел за подробные описания всех известных ему существ Роя, восстанавливая по крупице их облики, строение и боевые характеристики. Ведь ему надо донести всё это воинам четырех народов, которые должны знать заранее, с чем им придется столкнуться. Поэтому он целую ночь писал и делал детальные зарисовки.
Чтобы как-то обозначить разновидности тварей Роя, Алексей использовал названия, которые приводил в своем сказании писец-тирумец. Всех вместе он называл «хабби». Первыми из хабби в списке Алексея были «каптеры» — те самые «жуки», с которыми он имел возможность довольно близко познакомиться. Они в основном атаковали с воздуха, снося головы своим жертвам с помощью мощных серпообразных жвал.
Основную часть наземных тварей составляли «скверты», которых Алексей для себя назвал «богомолами» за некоторое сходство с этими насекомыми. Если верить описаниям тирумцев и кхадов, эти создания внешне были похожи на людей, напоминая их жуткую копию. Голова «богомолов» напоминала голову рыцаря в плоском глухом шлеме с небольшими прорезями-глазами. Корпус скверты держали вертикально, передвигаясь на двух парах ног. А две передние конечности у них оканчивались своеобразными мечами — затвердевшими и очень прочными хитиновыми «клинками».
Следующими были «стаго», или «прыгуны». Опасные твари, которые могли резким прыжком преодолеть расстояние и вонзить свои челюсти в жертву. Прыгуны обладали страшным оружием: подо ртом у них была сложена членистая ловушка с тремя жуткими загнутыми зубцами. Стаго выбрасывал свою ловушку, как хамелеон, на расстояние нескольких метров. Зубцы впивались в плоть, намертво зацепляясь, и прыгун подтягивал тело жертвы к себе. Эти порождения Роя напомнили Алексею «чужих» из одноименного фильма.
На расстоянии разили «слазии», «осы» по-алексеевому. С яркой полосато-оранжевой окраской, эти твари стреляли большими жалами. Ядовитыми или нет, Алексею пока выяснить не удалось. Но запас жал у них был большой.
И самыми мощными из заочно известных Алексею тварей Роя были «гефросы», по-своему Алексей их обозвал «жужелицы». Большие панцирные махины размером с микроавтобус, вооруженные размашистыми усами, больше похожими на косы. С их помощью жужелицы сметали всё на своем пути, давя и разрубая свои жертвы.
Чьим порождением был Рой? Природы или кого-то из мыслящих вроде обриев? Алексей склонялся к мысли, что Рой возник сам по себе. Ведь опустошали же его создания земли этого мира еще в незапамятные времена. И не было тогда никаких обриев. Или о них просто не упоминает тирумец Кинрад?
По предположениям Алексея, Рой с какой-то периодичностью (промежутки между которой измеряются тысячелетиями) давал вспышки численности и начинал мигрировать, уничтожая на своем пути всё живое. Потом его существа вымирали от нехватки пищи. И вот откуда-то появились эти «боги» обрии, которые смогли подчинить себе Рой и заставить тварей повиноваться. И теперь в подчинении златовласых была многочисленная и хорошо сбалансированная армия.
По представлениям Алексея, каггеры были «авиацией» этой армии, скверты — «пехотой», прыгуны представляли эквивалент конницы, слазии были «артиллерией», а гефросы — так это настоящие «танки».
«Вот ведь какие приспособления возникли в здешней природе. Или это проделки ихнего Бая, так, кажется, зовут творителя тутошнего мира? Теперь надо хорошенько думать, что мы можем противопоставить как силе обриев, так и Рою. Надеюсь, что нас не настигнет участь Тирумии. Как писал древний писец, после вторжения тварей этому могучему государству наступил полный писец. А мы должны остановить эту мерзость!»
А через два дня всё пошло совсем не так, как предполагал Алексей, что повергло его в пучину отчаяния и безысходности.
Сверкая бронзовыми боками, первая отлитая пушка покоилась на лафете. Много народу собралось на «полигоне», заброшенном поле поблизости Турача. Здесь должен был грянуть первый в этом мире выстрел из огнестрельного оружия. Один из будущих артиллеристов-олавичей поднес факел к запалу, заряд зашипел, все замерли. И тут ядро, которое должно было вылететь из ствола, с оглушительным грохотом разворотило орудие. От взрыва пушки погибли четверо олавичей, еще нескольких серьезно покалечило.
А на лицах тех, кто был свидетелем этого, проступил страх. Страх от того, что гремящее оружие, которое, по обещанию чужака, должно было убивать врагов, принесло погибель для своих.
Подавленный Алексей чувствовал на себе косые взгляды тех, кто еще недавно верил в него. Люди шептались, что чужак вздумал сотворить то, что под силу лишь богам, бросающим молнии. Вот они и наказали олавичей.
Ратибор сурово молчал, Будивой же пытался утешить Алексея. Но гибель четырех человек настолько поразила Алексея, что у него совсем опустились руки. В тот день он даже не пошел ночевать домой, к Брайане, а сидел и пил брагу с Пулатом, известным в Тураче любителем хмельного.
«И ты думал, что сможешь в этих условия создать пушки? Инженер хренов! Да ты даже сам толком не знал, как они делаются! — стенало в голове, когда Алексей опрокидывал себе в глотку очередную кружку с брагой. — Развитие местной цивилизации не позволяет еще делать такое оружие. Почему я не поднес факел к орудию? Был бы уже мертв и не терзался бы от содеянного». Пулат что-то рассказывал ему, но Алексей не слушал нетрезвую болтовню. Пьяные мысли кружились в голове и не давали покоя, не позволяя расслабиться даже под воздействием алкоголя.
Так, уронив голову на грязный стол, Алексей и уснул.
Проснулся он от стука мисок — это его собутыльник шарил по столу, отгоняя хозяйничающих там тараканов и подбирая остатки пищи. Голова была тяжелой, хотелось пить. И всё, больше никаких желаний не было. Алексей взглянул на мутное окошко — из него пробивалось серое и хмурое утро. Всё вокруг было противным и мерзким, и совсем не хотелось жить.
Пулат как раз доставал из-под пола очередной кувшин с брагой, когда в двери постучали. Ворча, что людям не дают спокойно позавтракать, Пулат поплелся открывать.
— Еле тебя разыскали, — с порога воскликнул Будивой, завидев Алексея за столом этой грязной берлоги.
Не дожидаясь приглашения, жрец вошел, отодвинув хозяина, и вместе с ним зашел Мастер. Алексей смотрел на вошедших мутными глазами. Он никого не хотел видеть сейчас.
Мастер присел за стол с объедками, поморщившись от витавшего запаха.
— Я понял, почему она взорвалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
В детальном разговоре с Кх-х-ха Алексей убедился, что изображаемые древним писцом твари очень похожи на тех, что стали причиной исхода остатков ящеров из их родных болот. И по возвращении он засел за подробные описания всех известных ему существ Роя, восстанавливая по крупице их облики, строение и боевые характеристики. Ведь ему надо донести всё это воинам четырех народов, которые должны знать заранее, с чем им придется столкнуться. Поэтому он целую ночь писал и делал детальные зарисовки.
Чтобы как-то обозначить разновидности тварей Роя, Алексей использовал названия, которые приводил в своем сказании писец-тирумец. Всех вместе он называл «хабби». Первыми из хабби в списке Алексея были «каптеры» — те самые «жуки», с которыми он имел возможность довольно близко познакомиться. Они в основном атаковали с воздуха, снося головы своим жертвам с помощью мощных серпообразных жвал.
Основную часть наземных тварей составляли «скверты», которых Алексей для себя назвал «богомолами» за некоторое сходство с этими насекомыми. Если верить описаниям тирумцев и кхадов, эти создания внешне были похожи на людей, напоминая их жуткую копию. Голова «богомолов» напоминала голову рыцаря в плоском глухом шлеме с небольшими прорезями-глазами. Корпус скверты держали вертикально, передвигаясь на двух парах ног. А две передние конечности у них оканчивались своеобразными мечами — затвердевшими и очень прочными хитиновыми «клинками».
Следующими были «стаго», или «прыгуны». Опасные твари, которые могли резким прыжком преодолеть расстояние и вонзить свои челюсти в жертву. Прыгуны обладали страшным оружием: подо ртом у них была сложена членистая ловушка с тремя жуткими загнутыми зубцами. Стаго выбрасывал свою ловушку, как хамелеон, на расстояние нескольких метров. Зубцы впивались в плоть, намертво зацепляясь, и прыгун подтягивал тело жертвы к себе. Эти порождения Роя напомнили Алексею «чужих» из одноименного фильма.
На расстоянии разили «слазии», «осы» по-алексеевому. С яркой полосато-оранжевой окраской, эти твари стреляли большими жалами. Ядовитыми или нет, Алексею пока выяснить не удалось. Но запас жал у них был большой.
И самыми мощными из заочно известных Алексею тварей Роя были «гефросы», по-своему Алексей их обозвал «жужелицы». Большие панцирные махины размером с микроавтобус, вооруженные размашистыми усами, больше похожими на косы. С их помощью жужелицы сметали всё на своем пути, давя и разрубая свои жертвы.
Чьим порождением был Рой? Природы или кого-то из мыслящих вроде обриев? Алексей склонялся к мысли, что Рой возник сам по себе. Ведь опустошали же его создания земли этого мира еще в незапамятные времена. И не было тогда никаких обриев. Или о них просто не упоминает тирумец Кинрад?
По предположениям Алексея, Рой с какой-то периодичностью (промежутки между которой измеряются тысячелетиями) давал вспышки численности и начинал мигрировать, уничтожая на своем пути всё живое. Потом его существа вымирали от нехватки пищи. И вот откуда-то появились эти «боги» обрии, которые смогли подчинить себе Рой и заставить тварей повиноваться. И теперь в подчинении златовласых была многочисленная и хорошо сбалансированная армия.
По представлениям Алексея, каггеры были «авиацией» этой армии, скверты — «пехотой», прыгуны представляли эквивалент конницы, слазии были «артиллерией», а гефросы — так это настоящие «танки».
«Вот ведь какие приспособления возникли в здешней природе. Или это проделки ихнего Бая, так, кажется, зовут творителя тутошнего мира? Теперь надо хорошенько думать, что мы можем противопоставить как силе обриев, так и Рою. Надеюсь, что нас не настигнет участь Тирумии. Как писал древний писец, после вторжения тварей этому могучему государству наступил полный писец. А мы должны остановить эту мерзость!»
А через два дня всё пошло совсем не так, как предполагал Алексей, что повергло его в пучину отчаяния и безысходности.
Сверкая бронзовыми боками, первая отлитая пушка покоилась на лафете. Много народу собралось на «полигоне», заброшенном поле поблизости Турача. Здесь должен был грянуть первый в этом мире выстрел из огнестрельного оружия. Один из будущих артиллеристов-олавичей поднес факел к запалу, заряд зашипел, все замерли. И тут ядро, которое должно было вылететь из ствола, с оглушительным грохотом разворотило орудие. От взрыва пушки погибли четверо олавичей, еще нескольких серьезно покалечило.
А на лицах тех, кто был свидетелем этого, проступил страх. Страх от того, что гремящее оружие, которое, по обещанию чужака, должно было убивать врагов, принесло погибель для своих.
Подавленный Алексей чувствовал на себе косые взгляды тех, кто еще недавно верил в него. Люди шептались, что чужак вздумал сотворить то, что под силу лишь богам, бросающим молнии. Вот они и наказали олавичей.
Ратибор сурово молчал, Будивой же пытался утешить Алексея. Но гибель четырех человек настолько поразила Алексея, что у него совсем опустились руки. В тот день он даже не пошел ночевать домой, к Брайане, а сидел и пил брагу с Пулатом, известным в Тураче любителем хмельного.
«И ты думал, что сможешь в этих условия создать пушки? Инженер хренов! Да ты даже сам толком не знал, как они делаются! — стенало в голове, когда Алексей опрокидывал себе в глотку очередную кружку с брагой. — Развитие местной цивилизации не позволяет еще делать такое оружие. Почему я не поднес факел к орудию? Был бы уже мертв и не терзался бы от содеянного». Пулат что-то рассказывал ему, но Алексей не слушал нетрезвую болтовню. Пьяные мысли кружились в голове и не давали покоя, не позволяя расслабиться даже под воздействием алкоголя.
Так, уронив голову на грязный стол, Алексей и уснул.
Проснулся он от стука мисок — это его собутыльник шарил по столу, отгоняя хозяйничающих там тараканов и подбирая остатки пищи. Голова была тяжелой, хотелось пить. И всё, больше никаких желаний не было. Алексей взглянул на мутное окошко — из него пробивалось серое и хмурое утро. Всё вокруг было противным и мерзким, и совсем не хотелось жить.
Пулат как раз доставал из-под пола очередной кувшин с брагой, когда в двери постучали. Ворча, что людям не дают спокойно позавтракать, Пулат поплелся открывать.
— Еле тебя разыскали, — с порога воскликнул Будивой, завидев Алексея за столом этой грязной берлоги.
Не дожидаясь приглашения, жрец вошел, отодвинув хозяина, и вместе с ним зашел Мастер. Алексей смотрел на вошедших мутными глазами. Он никого не хотел видеть сейчас.
Мастер присел за стол с объедками, поморщившись от витавшего запаха.
— Я понял, почему она взорвалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100