— Нет. В темноте проще, а ты мне нужна, чтобы смотреть на сторонам, — ответил он. Стил зачехлил фонарь и открыл дверь.
— Стил, я хочу домой, — с железной твердостью сказала девушка.
— Замечательно, — ответил брат. Он остановился в дверях. Иди домой. Ты все равно бесполезна, — сказал Стил и растворился в темноте.
Оливия услышала всхлипывания Джулии. Через мгновение девушка выбежала из сарая, даже не побеспокоившись закрыть за собой дверь. Оливия уловила шепот:
— Стил, Подожди.
Все еще лежа на сеновале, Оливия перевернулась на спину и потянулась. Она любовалась своими руками и ногами. Она снова была красивым, талантливым хафлингом. К тому же, тошнота покинула ее.» Это не овес, — поняла она. Это просто побочное действие превращения «.
На ней была та же одежда, что и в предыдущую ночь.
Хафлинг сунула руку в карман жилета. Волшебный мешок Джейд был там.
— Я ослица, — со смехом прошептала Оливия, — потому что не смогла понять раньше.
«Кто еще, — подумала она, — мог оказаться настолько смелым и хитрым, чтобы украсть из-под носа Драконошпоров их семейную реликвию? Кто еще мог пройти стражницу? Только моя воспитанница Джейд».
Но гордость Оливии вмиг пропала, когда она поняла, что никогда больше не увидит Джейд. Она свернулась комком, сжав кулаки и пытаясь прогнать свое отчаяние.
Эмоции переполняли ее. Оливия плакала, чего не случалось с тех пор, как умерла ее мать. Она лежала на соломе, пока от плача у нее не заболела голова.
Оливия чувствовала себя опустошенной. Но, наконец, решимость отомстить снова вернулась к ней.» Шут заплатит, — подумала она. Он может считать себя крутым, потому что убил Джейд и избивает Кэт, но он еще узнает обо мне «.
«Я верну шпору Джиджи, мы узнаем, в чем ее сила и используем ее против Шута», — решила хафлинг.
Оливия села и вытерла слезы с лица. Посмотрев на рукав, она фыркнула и поняла, что вся грязь, которую она собрала, будучи ослицей, осталась на ней.
«Если мне нужна помощь Джиджи, — подумала она, — то сначала мне нужно привести себя в божеский вид. Мне нужно ванна, чистая одежда, спокойный сон и время, чтобы все обдумать».
Оливия встала, отряхнула солому и полезла вниз по лестнице. Через минуту она уже была за воротами дома Драконошпора и направлялась к постоялому двору Мелы.
Джиджи стоял внизу лестницы и смотрел на спускающуюся к нему Кэт. Он был твердо уверен, что во всем Кормире нет женщины красивее. Она была одета в длинное платье из бледно-лилового сатина, отороченное золотой каймой. Ее длинные волосы удерживала золотая сетка.
— Так хорошо? — остановившись двумя ступеньками выше его, спросила Кэт.
— Я не видел никогда, чтобы моя мать одевала это, — сказал Джиджи, пытаясь не обращать внимания на декольте платья. Я вообще не знал, что у нее есть такое…
— Открытое? — предположила Кэт, скромно сложив руки около ворота платья.
— Немного, — ответил Джиджи. — Моя мать была не настолько стройной, как ты. Он предложил Кэт руку.
— Возможно, тогда, когда она еще не была твоей матерью, — возразила Кэт, спускаясь с помощью Джиджи, — была. Я нашла это на самом дне сундука. Наверное, она носила это, когда только что появилась в свете.
— О, она не была дебютанткой в свете, — объяснил Джиджи. — Ее отец, Шар из Сюзейла, был плотником. Он надзирал за постройкой всех мостов в Кормире и шлюзов на Велуне, они все до сих пор еще стоят. У него было много денег, но он был очень скромным человеком. Король Ригард II, отец Азуна, предложил ему звание пэра за его работу, тот отказался, сказал, что не может одновременно и быть лордом и работать. Когда его дочь похитил злой волшебник, старый Шар попросил моего отца спасти ее. Так мои родители и познакомились.
— Когда твоя мать вышла за твоего отца, то должна была быть представлена ко двору.
— Да, конечно.
— Наверное, она одевала это тогда. Мне не хотелось бы одалживать такие ценные вещи, но это так хорошо сидит. Я нашла кое-то и для тебя.
— Извини? — спросил Джиджи..
Кэт остановилась и вытянула что-то из кармана.
— Вот. Я нашла это в ювелирной шкатулке. Кэт протянула платиновый обруч и одела его на голову Джиджи. — Очень хорошо. Это придает твоему облику благородство.
— Очень забавно, — сказал Джиджи, пристраивая обруч поудобнее.
Кэт рассмеялась.
— Тебе надо его носить, — сказала она, подталкивая Драконошпора к двери столовой.
Джиджи повернул ручку и провел обворожительницу в столовую. Дворянину было приятно увидеть, что его причудливое украшение понравилось Томасу. Слуга накрыл стол с необычайной роскошью. Джиджи заметил оценивающий взгляд Томаса в сторону Кэт.
Томасу хотелось, чтобы его господин не носил щегольских украшений в волосах и ушах, но обруч ему понравился. Слуга решил, что это придает Джиджи важности — того, чего. ему всегда недоставало. Что касается девушки, то хотя ее незнание этикета выдавало ее» низкое» происхождение, речь показывала некоторую образованность.
Томас хорошо видел, что интерес его хозяина к девушке определяется не только ее способностями волшебницы. Привлекательность Кэт невозможно было не заметить.
Он думал, что. сделать для того, чтобы отношения Джиджи и этой девушки не зашли слишком далеко. «Эта ситуация, — решил Томас, — может привести к скандалу».
Мысль о том, чтобы рассказать о появлении этой женщины тете Доре, была почти сразу отвергнута. Тетя Дора была в этих делах настолько неуклюжа, что скорее могла добиться результата, противоположного желаемому. Поставив на стол жареную утку, Томас решил, что лучше будет ему самому попробовать убедить своего хозяина.
Убирая тарелки и подавая на стол яблоки и сыр, Томас понял, что необходимо посоветоваться с кем-то, кто не только заботиться о благополучии Джиджи, но также понимает и всю тонкость ситуации, а к тому же сможет присмотреть за Кэт, и на кого она не сможет повлиять с помощью своего волшебства. Слуга подумал, что необходимо подождать, пока хозяин удалится.
— Итак, — после того, как Томас ушел, начала Кэт — этот человек, Садкар, не смог рассказать, как твой отец использовал шпору?
— Нет, но он думает, что мой отец летал с ее помощью.
— У нее должно быть силы больше, чем нужно только для этого, — потягивая коньяк, ответила Кэт, — иначе бы Шут не послал меня за ней. Он уже может летать.
— Ну а Садкар предложил мне расспросить мать Лледью. Она когда-то путешествовала с моим отцом.
— Кто такая мать Лледью? — спросила Кэт.
— Это верховная жрица в храме Селины. Я пошел туда вчера вечером вдоль Серого Ручья. Было темно, и я упал в ручей. Я уже рассказывал об этом.
— Это когда на тебя напали лацедоны, и тебя спас медведь? — вспомнила Кэт.
— Да. Один из них ударил меня по лицу — лацедон конечно, а не медведь.
Когда я пришел в храм, там была девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84