«Джинны! Шайтаны!» Ши еще подлил масла в огонь, перегнувшись вниз и слегка порычав.
Ковер плавно двинулся к ближайшей перегородке и замер, как только передняя бахрома его соприкоснулась с тканью, похлопывая боковыми краями, словно какой-то медлительный морской организм. Ши протянул руку и разрезал полотно из верблюжьей шерсти поперек. Следующая комната оказалась кухней, совершенно пустой, за исключением всевозможной утвари. В помещении за ней не оказалось никого, кроме двух евнухов, забавлявшихся игрой в кости. Те пронзительно завизжали, а один попытался пролезть под нижним краем шатра наружу.
— Чертов лабиринт, — пробурчал Ши.
Царившая в лагере суматоха была здесь едва слышна, скрадываемая многочисленными слоями толстой ткани. Еще две матерчатые преграды, которые отгораживали совершенно пустые помещения, и их лиц коснулась вечерняя прохлада. Ши мельком увидел промчавшихся мимо двух пеших воинов и всадника, силуэты которых вырисовывались на фоне пожара, что бушевал в отдалении на холме. Он торопливо развернул ковер и вновь взрезал стену шатра. Но они опять угодили в кухню, а от многочисленных прорех вся конструкция, похоже, была готова вот-вот развалиться.
Ши, тем не менее, нацелился на единственную целую стену кухни. Взмах клинка — и они оказались у цели.
Комната, которую владыка Дардинель использовал для своих чисто приватных развлечений, была буквально доверху набита роскошными шмотками. У самой стены, под драпировками, из которых курился медлительный дымок ладанки, на бесценных коврах раскинулись бесценные подушки, образуя самую безвкусно-шикарную постель, которую Ши когда-либо видел. Посередине ее среди подушек скорчилась связанная фигурка.
Ши попытался остановить ковер, потянув вверх его передний край, но в результате лишь взлетел к потолку; потянул его вниз, но чуть не врезался в пол. Тогда он решил было подхватить девушку на лету, как ковбой-объездчик подхватывает с земли платок, но отказался от этой идеи, как от чересчур рискованной. Одна рука требовалась для управления ковром, а от Медора толку не было. Заложив очередной вираж, он продекламировал:
И основой, и утком
К стенке подлети бочком,
Ради нашей милой дамы
Стой смирно, не вертись волчком!
Ковер резко остановился. До земли было далеко, а времени на то, чтобы в случае чего возиться с растянутой лодыжкой, уже не оставалось. Но Ши, тем не менее, сполз с ковра, повис во весь рост, вцепившись в его край, и отпустил бахрому. Приземлившись на четвереньки посреди горы подушек, он тут же поднялся на ноги.
Фигура на постели перекатилась на бок и бросила на него неистовый взгляд из-под перепутанной копны седоватых волос, что-то рыча сквозь кляп.
— Ик! — взвизгнул Медор с высоты. — Это же сам эмир! Настал наш последний час! Нет бога, кроме Аллаха!
Это и впрямь оказался эмир Аграмант, Предводитель Правоверных, Защитник Обездоленных, Справедливый и Милосердный Правитель Гишпании — связанный, спеленутый и заделанный кляпом из собственной чалмы.
— Силы небесные! Опять колдовство! — послышался голос Бельфегоры.
Ши обернулся и увидел, что она уже готова броситься на него с кинжалом.
— Стой! — крикнул он. — Я Гарольд. Не узнаешь?
— Демон рогатый — и лорд Ши? Ну уж нет, хоть и голос...
— Да ладно тебе, говорю, это я. Просто это такая маскировка волшебная маскировка. А вон тот, на коврике — это твой приятель Медор. Въезжаешь? Мы тебя спасать приехали.
— Нет, несомненно, подвох здесь кроется некий! Не приближайся, человек ты там или монстр, иначе глотка твоя перерезана будет!
— Медор, — простонал Ши. — Она не верит, что мы — это мы. Будь другом, сбацай ей какую-нибудь поэмку!
Судя по выражению лица Медора, муза его находилась далеко не в рабочем состоянии, но он, тем не менее, храбро откашлялся и заныл:
Я разум в лишеньях утратил почти!
Стоим мы в смятеньи — что ждет впереди?
Нигде в том шатре не сыскать нам подмогу,
Лишь Гарр-чародей нам осветит дорогу.
Но ах! Мое сердце теряет терпенье —
В одном лишь Аллахе я вижу спасенье!
— И впрямь начинаю я верить, — проговорила Бельфегора, линии рта которой несколько утратили жесткость. — Поистине голос Медора доносится из-под ужасной этой личины. Каковы же намеренья ваши, друзья?
— Смыться отсюда на ковре-самолете той же дорогой, какой сюда проникли, — отозвался Ши.
Девушка поднялась на цыпочки и попыталась дотянуться до ковра.
— Но как же попасть туда?
— Набрать тюрбанов побольше, — практично ответил Ши. — Где тут они могут быть?
Бельфегора кинулась в угол шатра.
— Вот тут в шкафу... — начала она и, не договорив, распахнула дверцы.
Тот и в самом деле был доверху набит аккуратно сложенной чалмовой тканью. Ши прочными узлами связал между собой три куска и забросил конец самодельного каната к Медору, которому удалось поймать его только со второй попытки.
Второй конец он удерживал в руках, пока Бельфегора легко, словно белка, карабкалась вверх. Затем Ши покрепче взялся за узел и полез сам, но едва только он оторвался от земли, как ткань лопнула, и с обмотавшимся вокруг головы канатом он чувствительно ударился задом об пол.
— Эй! — завопил Ши, наступая на эмира и спотыкаясь. Он увидел, как Медор с бегающими шайтанскими глазками скорчился на краю ковра и что-то бормотал. Ковер затрепетал и, похоже, немного изменил положение.
Ши собрался было произнести еще кое-что, куда более внушительное, но прежде, чем ему удалось подобрать подходящие слова и выражения, Бельфегора перегнулась через край ковра со словами:
— Бросай веревку сюда!
Она ловко поймала самодельный канат, обернула вокруг себя и крикнула:
— Влезай, сэр Гарольд!
Ши замешкался, опасаясь сдернуть девушку вниз, поскольку он хоть и не сомневался в ее силе, но весил ни много ни мало сто шестьдесят фунтов. И в этот самый момент полог взлетел вверх, и в комнату ворвался отряд евнухов, которые тыкали в него пальцами, визжали и размахивали ятаганами чуть ли не в фут шириной. Довольно неуклюже, но весьма проворно он поднялся по связанному из чалм канату на ковер. Брошенный кем-то кинжал, кувыркаясь, пролетел мимо.
— Возьми себя в руки и не мешай рулить! — рявкнул он на Медора.
Ши отдал команду ковру, и сквозь дыру в стене шатра они выскользнули навстречу сгустившимся сумеркам. Пожар на окраине лагеря все еще горел.
Фигуры вокруг него, казалось, исполняли какую-то диковинную пляску.
Ши резко набрал высоту, которая позволяла не опасаться выпущенных из лука стрел, и обернулся к Медору:
— И как прикажешь все это понимать? Удружил, ничего не скажешь!
— Я... я... Но друг мой Гарр, пусть же хлеба щит и соли отразит меч гнева твоего! Верно же сказано Аль-Гасуном — тот, открыты кому сердца многих, порою собственное сердце открыть не в силах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Ковер плавно двинулся к ближайшей перегородке и замер, как только передняя бахрома его соприкоснулась с тканью, похлопывая боковыми краями, словно какой-то медлительный морской организм. Ши протянул руку и разрезал полотно из верблюжьей шерсти поперек. Следующая комната оказалась кухней, совершенно пустой, за исключением всевозможной утвари. В помещении за ней не оказалось никого, кроме двух евнухов, забавлявшихся игрой в кости. Те пронзительно завизжали, а один попытался пролезть под нижним краем шатра наружу.
— Чертов лабиринт, — пробурчал Ши.
Царившая в лагере суматоха была здесь едва слышна, скрадываемая многочисленными слоями толстой ткани. Еще две матерчатые преграды, которые отгораживали совершенно пустые помещения, и их лиц коснулась вечерняя прохлада. Ши мельком увидел промчавшихся мимо двух пеших воинов и всадника, силуэты которых вырисовывались на фоне пожара, что бушевал в отдалении на холме. Он торопливо развернул ковер и вновь взрезал стену шатра. Но они опять угодили в кухню, а от многочисленных прорех вся конструкция, похоже, была готова вот-вот развалиться.
Ши, тем не менее, нацелился на единственную целую стену кухни. Взмах клинка — и они оказались у цели.
Комната, которую владыка Дардинель использовал для своих чисто приватных развлечений, была буквально доверху набита роскошными шмотками. У самой стены, под драпировками, из которых курился медлительный дымок ладанки, на бесценных коврах раскинулись бесценные подушки, образуя самую безвкусно-шикарную постель, которую Ши когда-либо видел. Посередине ее среди подушек скорчилась связанная фигурка.
Ши попытался остановить ковер, потянув вверх его передний край, но в результате лишь взлетел к потолку; потянул его вниз, но чуть не врезался в пол. Тогда он решил было подхватить девушку на лету, как ковбой-объездчик подхватывает с земли платок, но отказался от этой идеи, как от чересчур рискованной. Одна рука требовалась для управления ковром, а от Медора толку не было. Заложив очередной вираж, он продекламировал:
И основой, и утком
К стенке подлети бочком,
Ради нашей милой дамы
Стой смирно, не вертись волчком!
Ковер резко остановился. До земли было далеко, а времени на то, чтобы в случае чего возиться с растянутой лодыжкой, уже не оставалось. Но Ши, тем не менее, сполз с ковра, повис во весь рост, вцепившись в его край, и отпустил бахрому. Приземлившись на четвереньки посреди горы подушек, он тут же поднялся на ноги.
Фигура на постели перекатилась на бок и бросила на него неистовый взгляд из-под перепутанной копны седоватых волос, что-то рыча сквозь кляп.
— Ик! — взвизгнул Медор с высоты. — Это же сам эмир! Настал наш последний час! Нет бога, кроме Аллаха!
Это и впрямь оказался эмир Аграмант, Предводитель Правоверных, Защитник Обездоленных, Справедливый и Милосердный Правитель Гишпании — связанный, спеленутый и заделанный кляпом из собственной чалмы.
— Силы небесные! Опять колдовство! — послышался голос Бельфегоры.
Ши обернулся и увидел, что она уже готова броситься на него с кинжалом.
— Стой! — крикнул он. — Я Гарольд. Не узнаешь?
— Демон рогатый — и лорд Ши? Ну уж нет, хоть и голос...
— Да ладно тебе, говорю, это я. Просто это такая маскировка волшебная маскировка. А вон тот, на коврике — это твой приятель Медор. Въезжаешь? Мы тебя спасать приехали.
— Нет, несомненно, подвох здесь кроется некий! Не приближайся, человек ты там или монстр, иначе глотка твоя перерезана будет!
— Медор, — простонал Ши. — Она не верит, что мы — это мы. Будь другом, сбацай ей какую-нибудь поэмку!
Судя по выражению лица Медора, муза его находилась далеко не в рабочем состоянии, но он, тем не менее, храбро откашлялся и заныл:
Я разум в лишеньях утратил почти!
Стоим мы в смятеньи — что ждет впереди?
Нигде в том шатре не сыскать нам подмогу,
Лишь Гарр-чародей нам осветит дорогу.
Но ах! Мое сердце теряет терпенье —
В одном лишь Аллахе я вижу спасенье!
— И впрямь начинаю я верить, — проговорила Бельфегора, линии рта которой несколько утратили жесткость. — Поистине голос Медора доносится из-под ужасной этой личины. Каковы же намеренья ваши, друзья?
— Смыться отсюда на ковре-самолете той же дорогой, какой сюда проникли, — отозвался Ши.
Девушка поднялась на цыпочки и попыталась дотянуться до ковра.
— Но как же попасть туда?
— Набрать тюрбанов побольше, — практично ответил Ши. — Где тут они могут быть?
Бельфегора кинулась в угол шатра.
— Вот тут в шкафу... — начала она и, не договорив, распахнула дверцы.
Тот и в самом деле был доверху набит аккуратно сложенной чалмовой тканью. Ши прочными узлами связал между собой три куска и забросил конец самодельного каната к Медору, которому удалось поймать его только со второй попытки.
Второй конец он удерживал в руках, пока Бельфегора легко, словно белка, карабкалась вверх. Затем Ши покрепче взялся за узел и полез сам, но едва только он оторвался от земли, как ткань лопнула, и с обмотавшимся вокруг головы канатом он чувствительно ударился задом об пол.
— Эй! — завопил Ши, наступая на эмира и спотыкаясь. Он увидел, как Медор с бегающими шайтанскими глазками скорчился на краю ковра и что-то бормотал. Ковер затрепетал и, похоже, немного изменил положение.
Ши собрался было произнести еще кое-что, куда более внушительное, но прежде, чем ему удалось подобрать подходящие слова и выражения, Бельфегора перегнулась через край ковра со словами:
— Бросай веревку сюда!
Она ловко поймала самодельный канат, обернула вокруг себя и крикнула:
— Влезай, сэр Гарольд!
Ши замешкался, опасаясь сдернуть девушку вниз, поскольку он хоть и не сомневался в ее силе, но весил ни много ни мало сто шестьдесят фунтов. И в этот самый момент полог взлетел вверх, и в комнату ворвался отряд евнухов, которые тыкали в него пальцами, визжали и размахивали ятаганами чуть ли не в фут шириной. Довольно неуклюже, но весьма проворно он поднялся по связанному из чалм канату на ковер. Брошенный кем-то кинжал, кувыркаясь, пролетел мимо.
— Возьми себя в руки и не мешай рулить! — рявкнул он на Медора.
Ши отдал команду ковру, и сквозь дыру в стене шатра они выскользнули навстречу сгустившимся сумеркам. Пожар на окраине лагеря все еще горел.
Фигуры вокруг него, казалось, исполняли какую-то диковинную пляску.
Ши резко набрал высоту, которая позволяла не опасаться выпущенных из лука стрел, и обернулся к Медору:
— И как прикажешь все это понимать? Удружил, ничего не скажешь!
— Я... я... Но друг мой Гарр, пусть же хлеба щит и соли отразит меч гнева твоего! Верно же сказано Аль-Гасуном — тот, открыты кому сердца многих, порою собственное сердце открыть не в силах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51